– Давайте, – согласился Берт. И с пощрительной улыбкой посмотрел на Грига.

– Напишите, какие буквы, – Рико и так знал, какие буквы, но не мог признаться в этом Берту. Это попахивало вмешательством в личную жизнь. – Григ, найди подходящую упаковку.

Рико выложил на прилавок зажим, выбранный Григом, и листки для заметок. Берт взял листочек, задумался и нарисовал, довольно коряво, два сердца. В одно вписал букву Б, а в другое, поменьше, – букву В. Протянул Рико свое творение. Григ схватил листочек, готовый немедленно бежать к граверу. Он нашел обтянутую синим бархатом коробочку с двумя золотыми сердечками на крышке и гордо поглядывал то на Рико, то на Берта.

– Вам срочно? – Рико хотел узнать дату свадьбы. – Мы сделаем скидку на гравировку, все-таки такое событие. Радостное. Мы вас поздравляем от души.

– Я зайду завтра, – Берт подозрительно посмотрел на Рико. Не поверил в его искреннюю радость. И правильно.

Рико только пожал плечами. Пока Берт оплачивал заказ, велел Григу заранее положить в пакет красивую открытку с поздравлением от магазина. Омежка всем покажет подарок и у них появятся новые клиенты. Рико не мог знать доподлинно, что случилось между Бертом и Крисом, но почему-то считал, что Крис бросил Берта. Думать так было приятно. То, что Берт женится не на Крисе, наполняло странным чувством правильности происходящего.

– Ну, видишь, малыш отлично справился, – указал Эн, когда Берт ушел.

– В свадебном салоне Григу цены бы не было, – кивнул Рико.

– Может, нам сделать свадебный отдел?

– Нет. Мы не сладкая поильня для недоразвитых, – жестко отрезал Рико.

Он разглядывал витрину с зажимами для галстуков, выбирая, что могло бы подойти неведомому Крису. И не находил ничего подходящего. Увлекся, не замечал, какими глазами смотрят на него Эн и Григ. Надо подключаться к закупкам, ассортимент магазина явно упростился. И серьезные клиенты скоро перестанут к ним заглядывать, если все оставить как есть.

– Эн, завтра ревизия. Надо вычистить полки от барахла.

– Барахла? – Эн обиделся. Он лично закупал товар, учил Рико, когда тот еще был безусым юнцом, выбирать и торговаться.

– Весь ширпотреб скинуть в филиалы.

– Рико! У нас целый зал освободится.

– Будем продавать живопись.

Эн знал, что Рико помогает друзьям покупать картины, его вкус ценили, но решение продавать картины было спорным. Возражать Рико он поостерегся. Когда Рико делался таким жестким, лучше его не трогать. Эн сжал руку Грига, который порывался что-то сказать, приложил палец к его губам. Не в интересах Эн было злить партнера. В любой момент Рико мог предложить выкупить его долю. Или начать свой отдельный бизнес. Без Рико Эн давно бы разорился.

– Можно попробовать, – миролюбиво закончил разговор Эн. – Говорят, в моде неизвестные художники.

Договаривал Эн уже в спину Рико. Раньше они бы отпраздновали новую идею в кабинете, накрыли стол и потом перебрались на диван. Но сейчас Рико молча кивнул, развернулся и вышел из магазина. В окно Эн увидел, как тот сдернул с волос резинку и тряхнул густой гривой. Как будто освободился от них с Григом. Эн повернулся к недоумевающему Григу и погладил его по голове.

– Не лезь к нему. Не дергай. А лучше иди домой, чтобы Рико тебя не застал, когда вернется.

– Почему это? – омежка ничего не понял и обиженно надул губы. Рико был рад его помощи, что случилось потом? Как все-таки сложно с богатыми альфами. – Если я уйду, Рико скажет, что я ненадежный работник. Ты специально, да? Из-за ревности?

– Григ, не будь ослом.

– Я все Рико расскажу.

– Да, беги, рассказывай, – вспылил Эн и вытолкал Грига из магазина. – Пусть он тебя уволит, мне меньше заботы.

Подумав, Григ не стал догонять Рико, а отправился к его папе. Один важный козырь у Грига все же был против Эн, с папой Рико они дружили. И пока все шло так, как они задумали. Рико фыркал, но смирялся, привыкал и учитывал существование Грига. Но с Эн стоило разобраться. Григ даже подумал, чтобы купить в аптеке слабительное. А то Эн с места не сдвинешь. Сидит рядом с Рико целыми днями, глазки строит, а Григ на обочине. Когда они с Рико поженятся, Григ сразу вопрос поставит, чтобы Эн ушел из бизнеса. Толку от него мало, даже Григ это понял. Рико не будет возражать.

С самого детства Кристиан знал, что человек привыкает ко всему. Знал, а теперь подтверждал это своей жизнью. Когда он был маленький, а отец уже не вставал, то в их доме постоянно звучали эти слова про привычку ко всему. Отец приучал себя к мысли, что он скоро умрет, и спокойно говорил это Кристиану. Чтобы сын тоже привык. Не испугался похорон и людей в черном. Это было похоже на игру.

– Ты завтра умрешь? – спрашивал Кристиан, а отец смеялся.

– А когда ты хочешь, чтобы я умер?

– Ну, может, потом, когда я вырасту, – робко предлагал Кристиан.

– Когда ты вырастешь, умрет папа, а я пораньше.

Кристиан не хотел привыкать к смерти, но привык. Почти ко всему привык. К тому, что все близкие умерли, а он остался. К тому, что Густаво часто ночует за стенкой, в его квартире. К тому, что Винсен готовится к свадьбе и постоянно звонит с глупостями. И хоть понимает, что Кристиан пошлет его подальше за вопросы, какого цвета надеть галстук, все равно звонит по нескольку раз в день.

Жизнь не становилась проще, но Кристиан принял ее. Принял свою жизнь целиком. Во всех книгах твердят, полюби себя, свои проблемы. Наверно, это случилось. Кристиан реже кричал, не удивлялся тому, что никто ему не нравится. Даже стал прибавлять в весе. Но быстро запретил себе, потому что на улице его стали провожать длинными взглядами альфы. Еще не хватало отрастить круглую задницу, а потом бегать от потенциальных женихов.

Кристиан все еще не хотел знакомств и ухаживаний. У него на шее камнем висел Густаво, с которым все было не просто. Густаво продолжать отдавать свои заработки Кристиану, заставлял позировать для дурацких иллюстраций и время от времени напивался. Но каким-то внутренним чутьем, он точно угадывал, что Кристиан хотел бы сделать, но откладывал. Ловко предлагал свою помощь. И становился необходимым.

Зимой Кристиан решил, что пора поставить памятник папе. Деньги были, но остальные хлопоты заранее его пугали. Пьющие кладбищенские работники, контроль за качеством и срыв сроков, Кристиан ужасно не хотел всего этого. Приходил на папину могилу и ему же жаловался. Густаво увязался как-то за Кристианом на кладбище. Мгновенно осознал проблему и взял все в свои руки. Где надо, надавил, где надо, заплатил, где надо, выпил с работягами. Через месяц памятник стоял.

После такого подарка, Кристиану трудно было отказать Густаво в крыше над головой. Тем более, он догадывался, что свое жилье Густаво давно продал и деньги перевел ему же. Густаво не навязывался, часто ночевал в мастерской, но и он, и Кристиан знали, что если понадобится, квартиру Кристиан предоставит. Они оба запутались в этих отношениях. И выхода Кристиан не видел.

Много раз ему казалось, что они поссорились навсегда, но стоило им увидеться, все закручивалось по новой. Густаво говорил своим низким хрипловатым голосом: “Малец, иди сюда, давай работай.” И Кристиан шел, позировал и уже не мог сказать, что это его тяготит. Человек привыкает ко всему. Какая-то другая жизнь, сердечная и нежная, уходила все дальше и реже появлялась в мечтах.

– Густаво, нарисуй большую и красивую картину, – азарт сделать художника знаменитым с некоторых пор терзал Кристиана.

– Что, например?

– Набережную. Парк. Лес. Обрыв, – последнее слово вырвалось само и Кристиан вздрогнул. Старик предупреждал, что память вернется, когда он успокоится внутри. Неужели это время пришло?

– Набережную? Там, где ты торчишь каждый выходной?

– Ну, хотя бы.

– Мне нравится рисовать тебя.

– Но это не дает тебе славы.

– Мне не нужна слава.

– Но почему, Густаво? Ты талантливый. Почему ты прозябаешь с такими способностями?