– Ты меня стыдишься?
– Нет, – покривил душой Кристиан.
– Ясно, – бросил Густаво и ушел.
– Чтоб тебя черти съели. Чтоб тебе ворона на голову наделала. Чтоб ты… – Кристиан плюнул вслед Густаво.
Опять напьется зараза и пропадет на несколько дней. А потом явится как ни в чем ни бывало и потребует позировать. Кристиан не чувствовал в себе сил порвать с художником окончательно, еще помнилось, как Густаво выручил его с памятником. Не хотелось верить в потусторонние силы, но временами Кристиан не мог иначе объяснить их связь. Она никуда не девалась оттого, что они ругались и мирились.
Он пришел злой домой и рявкнул на курьера, который ждал его у дверей с посланием. Вдруг объявился папин брат и требовал встречи. Когда-то папа пообещал брату уход в обмен на квартиру. Дядя посчитал, что время пришло. У Кристиана опустились руки. Еще только дяди ему не хватало. При жизни папа так и не получил эту обещанную квартиру, хотя постоянно что-то делал для брата. Пришла очередь Кристиана заботиться о дяде?
Кристиану стало жалко себя. Он ныл, хлюпал носом и довел себя до больной головы. Наутро не пошел на работу и в мастерскую тоже не пошел. Лежал лицом в подушку и думал о невидимых родовых связях. Он теоретически мог послать дядю подальше с его квартирой, но знал, что не пошлет. И квартира тут ни при чем. И трусость ни при чем. Он просто пойдет к дяде и будет тянуть еще и эту лямку. Пока не сломается окончательно.
От этого понимания Кристиан всегда чувствовал себя беззащитным маленьким мальчиком, которого родня может использовать как захочет. Всегда использовала. На стук в дверь Кристиан не отреагировал. На звонки тоже. Нет сил сопротивляться. А ведь ему казалось, что он взял свою жизнь под контроль. Но кто-то всегда вламывался и Кристиан подчинялся. Дверь распахнулась, в комнату ворвался Густаво.
– Ты заболел?
– Я вечный больной.
– Ну-ка прекрати, – Густаво усадил Кристиана в кресло, вскипятил чаю и осторожно выспрашивал, в чем дело.
– Я родился пленником и никогда не освобожусь, – Кристиан даже не разозлился, что Густаво сломал замок на двери. – Из одной тюрьмы в другую. Хоть вешайся.
– Толком скажи.
– Мой дядя требует, чтобы я за ним ходил.
– Ты можешь нанять санитара дяде.
– Это не спасет меня от него.
– Хватит киснуть, завтра вместе пойдем к твоему дяде. Я вправлю ему мозги. Он не будет тебя доставать.
– Густаво, ты его не знаешь, – Кристиан даже не заметил, что перестал выкать Густаво. – Он всю жизнь из папы жилы тянул. Теперь из меня будет.
– Не будет.
Кристиан съежился в кресле. Он ведь знал, что Густаво говорит неправду, просто хочет его утешить, но поверить хотелось. Он прятался от всех как улитка, разве это помогло? Его нашли и выковыряли гвоздиком. Он заработал достаточно денег, чтобы не бояться будущего, а привет из прошлого сбил с ног. Он радовался, что чужие прикосновения уже не пугают его до смерти, но эта маленькая победа никуда его не привела.
Это были плохие мысли, только все остальные, красивые и приятные мысли куда-то исчезли. Или они вообще не существовали в реальности Кристиана. Если не повезло с родными, то это навсегда. Как несправедливо, что добрый папа помогал всем и его уже нет, а злой и завистливый дядя, конфетки не подаривший Кристиану, живет. Кристиану бы пореветь как Винс, от души, но и этого он не мог. Замерз в своем горе.
– То, что ты думаешь сейчас о жизни, неправда.
– А что правда?
– Тебе надо побольше мечтать, малец.
– Угу, о несбыточном, – угрюмо согласился Кристиан.
Густаво, действительно, пошел с Кристианом к дяде. Представился другом, расположился по-хозяйски на кухне. Рассказал пару анекдотов. И дядя поплыл. Он выгнал Кристиана из кухни, кокетничал с Густаво как молоденький, угощал засохшими кексами и даже пригласил пожить у него. Дядя явно был не в себе и Кристиан в полной мере оценил помощь Густаво. Сам бы он точно не справился. Через час дядя влюбился в Густаво по уши, ревниво поглядывал на Кристиана и запретил ему навещать себя.
– Густаво, ты, правда, будешь ходить к дяде, носить продукты и развлекать? – Кристиан накупил полную корзину еды и радовался, что легко отделался от дяди.
– Если ты начнешь чаще улыбаться, то буду.
– Я улыбаюсь от одной мысли, что дядя ревнует тебя ко мне.
– От меня все без ума, ты не заметил?
– Густаво, перестань так тупо меня клеить. Я благодарен тебе за дядю.
– Значит, жду тебя завтра в мастерской.
– А сейчас ты куда?
– К дяде. Отнесу продукты. Поживу у него. Он приглашал. И тебя доставать не будет.
– Он ведь немного того, ты понял?
– Понял, конечно. Только если его одного оставить, твоя квартира уплывет какому-нибудь проходимцу.
Кристиан впервые посмотрел на Густаво как на спасителя. Он считал художника исчадием ада, источником своих проблем, а их отношения воспринимал как кандалы, хотел сбежать. Но сейчас Густаво, не колеблясь, взвалил на себя тягостные обязательства Кристиана. Без просьб и уговоров. Великодушно. Никто ради Кристиана так бы не поступил. Даже преданный Винсен так бы не поступил. Если бы Густаво не был таким колючим…
Что-то сдвинулось в душе Кристиана, он воспрял духом. И с удовольствием откликнулся на предсвадебные хлопоты Винса. Теперь для него оказалось легким делом наполниться счастьем друга, сопереживать и участвовать. Винсен перед своей свадьбой был счастлив так, что на глаза наворачивались слезы. Приходилось их незаметно смаргивать.
Родители Винсена и Бертрана приветствовали старые традиции, обильное застолье и полезные подарки для дома, а на романтические новомодные штучки в виде голубей в небо, бокалов, перевязанных за ножку, лепестков роз, падающих на молодых после церемонии, и первого свадебного танца, смотрели как на лишнюю придурь. Музыку включат и танцуйте, какой вам еще хореограф?
Винсен с грустью поведал об этом другу и Кристиан вытянул из расстроенного Винса все его пожелания по свадьбе, а потом оплатил их. Нанял постановщика танцев, профессионального фотографа, обеспечил шары и цветы. А на самом торжестве почти плакал от того, как Винсен искренне всему радовался. И голубям, и лепесткам, и песенке, которую Кристиан переделал для него и самолично спел.
Когда-то, в колледже, Кристиан славился своим хобби подстраивать песни под повод, но больше года не вспоминал про свое умение. Винсен растрогался и поверил, что еще немного и друг станет прежним. Найдет свою любовь и они будут дружить семьями. Винс восторженно показал гравировку на зажиме для галстука, максимум романтизма, который потянул Берт.
– Крис, жду прекрасного момента, когда ты мне такое покажешь!
– Винс, я тебя обожаю, но не требуй от меня быть трепетным.
– Буду требовать, – счастливый Винсен хотел весь мир утопить в любви и романтике.
И еще один подарок сделал Кристиан другу детства. Он узнал, как и где Берт сделал предложение Винсу, и умолил Густаво нарисовать это место. Мост, река, две фигурки, слившиеся в поцелуе. Густаво отказывался и фыркал, но был вынужден согласиться, когда Кристиан демонстративно покинул мастерскую и три дня там не появлялся. Картина получилась трогательной и вдохновляющей.
На свадьбе гости передавали картину из рук в руки, восхищались и подходили по одному к Кристиану с просьбами. Всем хотелось что-то этакое, душевное и чувственное, домой. Кристиан заломил цену, чтобы отстали, но только разогрел интерес. К концу вечера ему накидали авансов на карту, но как уговорить Густаво исполнить заказы, Кристиан не мог придумать, не превращаться же в шантажиста.
Когда Густаво принуждал его позировать, заманивал деньгами, это выматывало, злило и… спасло от депрессии. Спустя год, Кристиан смог это признать. Если бы Густаво не напрягал его ежедневно, не бесил и не заставлял постоянно быть на виду, ощущение беспросветности затянуло бы Кристиана на дно. Деньги много значили для Кристиана, но Густаво ими не соблазнить.
– Потанцуй со мной, Крис, – Бертран подал руку. – Пока Винс занят.
