Густаво впивался в него цепким взглядом, рассматривал каждый миллиметр на лице и теле Кристиана. Не прикасался. Но у Кристиана было жутковатое ощущение, что его сжимают в объятиях и целуют. Как хорошо, что организм Кристиана разучился возбуждаться. Омежья суть сломалась. Он не реагировал телесно на взгляды Густаво. Не источал призывных запахов, не увлажнялся, не заигрывал. Оставался равнодушным.

Наверно, альфу это выводило из себя. Ему нравилось подчинять и обольщать. Кристиан при внешней покорности не подчинялся и не обольщался. Приходил, переодевался в заготовленные костюмы и вставал в позу. На час или два. Как живая статуя. Только был вынужден запретить Винсену сопровождать его. Мастерская настолько пропахла Густаво, что Винсен с порога начинал облизывать губы и дрожать.

– Хочешь совет, малец? – время от времени Густаво напивался и начинал поучать Кристиана. То, что Кристиан не отвечал, его не останавливало. – Запомни как надо решать проблемы! Кроме меня никто тебе такого не скажет.

Густаво обошел вокруг Кристиана, восхищенно поцокал, показал рукой, куда нужно сдвинуться. Одобрительно кивнул и вернулся к мольберту.

– Так вот. Ты должен трахнуть свою проблему первым и получить удовольствие. Иначе она трахнет тебя как сможет и, скорее всего, тебе не понравится.

– Угу, – кисло соглашался Кристиан. Как трахнуть проблему по имени Густаво, у него идей не было. А еще ему снова начал сниться шаман. Во сне шамана окружали призраки, они стаей налетали на Кристиана и щекотали. От страха он немедленно просыпался. И весь день не мог прийти в себя.

Ближе к вечеру в мастерскую врывался директор и Кристиан понимал, что его время закончилось. Торопился в раздевалку, сбрасывая с себя прозрачную маечку и полупрозрачные шаровары. Очевидно было, что начнется скоро на диванчике в углу. Не хотел знать и слышать. Выбегал на улицу, толком не застегнувшись, но пошлые звуки все равно успевали достигнуть ушей. Густаво исполнял свой же совет. Трахал проблему первым.

Не придумывалось, как выпутаться из этой давящей ситуации, не мог Кристиан понять, почему их с Густаво жизненные пути так перехлестнулись. Они такие разные. А возраст? И что заставляет мастера ни в грош не ставить свой талант? Несчастливое детство? Неудавшаяся любовь? У Кристиана тоже есть о чем, сожалеть, несладкое детство в наличии. Только ведь он не берет в рабство беззащитных людей.

Пусть Кристиан сдвинут на успехе, финансовом благополучии, на этот крючок Густаво его и поймал, но ведь они чужие люди. Зачем мотать нервы друг другу. Нельзя же почти три месяца рисовать десяток иллюстраций, а тем более год. Мутит что-то Густаво. Портреты поставщиков нарисовал за три дня по фотографиям. И все пришли в восторг. Накидали мешок новых фотографий. А тут для какой-то книжонки…

Кристиан вздохнул. Он даже пытался представлять, что Густаво его отец. Проявляет строгость, воспитывает, учит жизни. Только после этих попыток Густаво и стал таскать любовников в мастерскую. Как будто ревность хотел в нем пробудить.Таким беспросветным все казалось. Друзья хоть и поддерживали, тоже напрягали. Берт проявлял внимание, но на нежные ухаживания Берта Кристиан не мог ответить, да и не хотел. К тому же видел, что Винсен без ума от Берта.

Кристиан не расставался с ежедневником, часто перелистывал страницы, надеясь поймать воспоминания. Может, зря он фиксирует каждую мысль? Зря описывает, как Густаво изводит его. Напивается, трахается чуть ли не на глазах у него с руководителями фирмы, говорит всякие пошлости. И при этом не отпускает, требует позировать каждый день. Заваливает деньгами и пытается возбудить. Как будто поспорил сам с собой, что Кристиан ему подчинится.

Днем жарило солнце, начиналась весна. Но вечерами было еще холодно. Кристиан шел в мастерскую, не зная чего ожидать. Как по минному полю каждый день. Густаво сидел, сгорбившись, у окна. Смотрел хмуро. Кинул на стол пачку схематических картинок. Позы. Кристиан кивнул, побрел напяливать на себя одежду героя, прозрачное и вызывающее. Опять гаремные иллюстрации. Густаво, что, каждый абзац в книге отрисовывает?

– Вредно жрать столько подавителей, – вдруг буркнул Густаво, глядя в упор на почти голого Кристиана. – Когда у тебя течка?

– Вам какое дело? – напряжение сказывалось, Кристиан ответил грубо, добавил крепкое словцо.

– Когда, спрашиваю? – Густаво напирал, оттеснил Кристиана в угол, уперся ладонями в стены.

– Никогда. Не бывает у меня течек. И не будет. Отстаньте!

– Почему не будет?

– Так получилось, – Кристиан не хотел говорить правду, а что соврать, не мог сообразить.

– Что получилось? – не отставал Густаво. – Говори, ну! Не выпущу, пока не скажешь.

– Я упал в реку с обрыва, – заорал Кристиан. – Еле выжил. Сбой всех систем, не помню ничего, не омега я больше, бесполое существо. Понятно?

– Как это? Не может такого быть, – севшим голосом прохрипел Густаво.

– Может! Вот я, перед вами! А вы мне никто, чтобы допрашивать. Слышите? Никто! И я вам никто, чтобы душу открывать, – Кристиан поднырнул под руку Густаво. – Вы мне надоели. Вы чудовище. Я вас ненавижу. Не приду я больше, хоть убейте. Подавитесь своими деньгами. Я вам не кукла!

Кристиан орал, срывая голос, но Густаво, казалось не понимал его. Смотрел безумными глазами, потерявшими стальной оттенок. Два белесых пятна на бледном лице. Пошатываясь, пошел к выходу, хлопнул дверью. Кристиан опустился на диван, его колотило. После эмоционального взрыва, он чувствовал опустошение. Даже заплакать не мог. Не осталось сил.

Сидел один до темноты, Густаво не вернулся. Наверняка напился до беспамятства. Кристиан поднялся, включил свет. Огляделся. Каждый день он сюда приходил как на казнь, ни разу не поинтересовался, на какой стадии их работа. Открыл папку с рисунками для книги. Среди карандашных набросков нашелся договор с издательством. И подписанный акт выполненных работ.

Еще две недели назад Густаво передал все иллюстрации заказчику и получил деньги. А Кристиан-то гадал, откуда их Густаво берет. На счет Кристиана Густаво регулярно отправлял значительные суммы. В последний раз сумма была просто огромной. Зачем? Чего он добивается? Они, и правда, друг другу никто. Может, теперь Густаво это поймет? Кристиан обшарил мастерскую. Остальное не представляло интереса. Портреты по фотографиям. На какую ерунду Густаво растрачивал свой талант.

Кристиан запер мастерскую и вернулся домой. Схватился опять за ежедневник. Записал подробно про ссору. Перечитал. Странно, Густаво ждал его течки. Неужели рассчитывал, что Кристиан захочет провести ее с ним? Не такой же он идиот. Но если судить непредвзято, Густаво шокировало известие, что Кристиан бесполое существо. Наверно, он с подобным не встречался. Поломанный омега, не часто такое встретишь.

Неделю Кристиан не ходил в мастерскую и никто его не беспокоил. Да и кому он нужен, если договор по книге закрыт? Густаво просто исполнял неторопливо свои сторонние заказы, попутно развлекался с заказчиками и вынуждал Кристиана позировать просто так, для неясных целей. И если бы Кристиан не вспылил, сколько бы еще это безумие продолжалось? До течки Кристиана?

В своих размышлениях Кристиан еще неделю ходил по кругу. Бесконечные что да почему. А Густаво пропал. Для успокоения совести, Кристиан зашел в мастерскую. Там все осталось как было. После их ссоры никто сюда не приходил. Найдя коробку, Кристиан собрал все свои портреты. Наброски, схемы, даже дурацкую одежду. Каждую мелочь. Все, что хоть как-то относилось к нему. Уходить, так уходить.

На душе было неспокойно. Кристиан хотел бы расстаться иначе. Готов вернуть деньги. Оставить записку? А если Густаво воспримет это неправильно? Как попытку помириться. Тишину взорвал телефонный звонок. Кристиан вздрогнул. Густаво любил старинные телефоны с дисками, притащил в мастерскую несколько штук. Кристиан и не подозревал, что они работают. С третьей попытки он взял нужную трубку.

– Ну, наконец-то, – рявкнули в трубке. – Когда заберете?