— А вы разве меня не помните? — Немного обиделась незнакомка, когда я сам ей первым представился.

«И её я что ли уже того, успел?» — смутился я про себя и признался:

— Лицо знакомое, а вот имя, извините, вылетело из головы.

— Я же Женя, мы с вами танцевали недавно, — надула губки блондинка. — Я ещё приходила на просмотр в группу поддержки, но вы там вообще ни на кого не смотрели кроме Яны. Кстати, у нас уже была первая тренировка.

— Извините, голова хоккеем забита, ещё сегодня экзамены сдаю в аспирантуру, — немного подсоврал я. — И мне уже пора в город. А с котами нужно поступить так. Прикормить их и домики для них построить, как в Турции.

— А вы, Иван, были в Турции? — Брови девушки взлетели на недосягаемую высоту.

— Кто ж в Турции не был хотя бы раз? — Удивился я и, прокашлявшись, добавил. — Благодаря Сенкевичу и «Клубу кинопутешествий». Турки считают, что кошки являются глазами Бога на земле. Может это конечно и не так, но нам спортсменам перед стартом для привлечения спортивного фарта, почему бы и не покормить хвостатых и усатых котофеев?

— Ой, вон смотрите, ещё кошка бежит, — засмеялась фигуристка Женя, подливая новому рту ещё сметанки и молочка.

И кто бы мог подумать, что удача, которую приносят коты, мне понадобится так скоро. Экзамен за 8 класс, что представлялся сущим пустяком, неожиданно вылился в настоящее испытание.

«Приплыли, — подумал я, глядя на целые ряды перевёрнутых изнанкой карточек по четырём разным предметам. — Ведь условились же, что я учу по одному вопросу по математике, по физике, по русскому языку и истории. Так что пошло не так?» С немым вопросом я посмотрел на директора вечерней школы Агнессу Каримовну.

— Тяните билеты, — повторил ещё раз представитель ГОРОНО своё неприемлемое для меня в данной ситуации предложение.

Директриса же в это время из-за спины не старого пока, но уже плешивого мужчины, растеряно посмотрела на меня и пожала плечами.

«Кто там хотел в комсомол вступить? — обратился я к голосу в голове. — Теперь обломись!»

«Я тебе обломлюсь! — зашептал вдруг проснувшийся голос. — Билеты, которые ты сейчас учил: история — первый ряд второй с левого края, математика — пятый слева во втором ряду, физика — последний в третьем ряду и русский — не скажу. Ха-ха. Четвёртый ряд, третий слева».

«Шуточки у тебя весёлые, как у покойника», — ответил я голосу и взял рекомендованные им билеты.

— Готов отвечать сразу, — выдохнул я облегчённо.

После чего за двадцать минут я решил уравнение с двумя неизвестными, расставил правильно запятые в сложноподчинённом предложении, написал на доске решение задачи по равномерному движению по окружности и, наконец, закончил экзамен кратким изложением о восстании Спартака.

Сказать, что я потряс своими «липовыми» знаниями проверяющего из ГОРОНО, ничего не сказать. И он, наверное, позабыв, что перед ним человек, который дважды оставался на второй год, прицепился с дополнительными вопросами к Спартаку:

— А как Владимир Ленин ценил это восстание рабов?

— Как оценил? — Матюгнулся я про себя, так как этого в ответе не было. — Молодцы, сказал Владимир Ильич Ленин в неофициальной беседе с товарищем Дзержинским.

— В каком смысле? — Смутился мужчина из ГОРОНО.

— А в таком, — я понял, что меня несёт, но ничего поделать не смог. — Прошляпили заваруху в лагерном бараке! Куда ВОХРА смотрела, я тебя, Феликс Эдмундович, спрашиваю? Кто бдеть должен, когда зэки пошли на рывок? В общем, высоко оценил Ленин восстание Спартака для усиления службы работников вооружённой охраны.

— Я же вас про Древний Рим спрашиваю, а не про сегодняшний день, — ещё больше растерялся мужчина.

— А я и говорю, сейчас не Древний Рим и Спартаки у нас особо не забалуют! — Выпалил довольный я. — Или у вас иное мнение на работу наших органов государственной безопасности?

В школьном классе на минуту повисла неловкая для всех пауза.

— Считаю, что по физике, по математике и по русскому языку, ученик заслуживает оценки пять, а по истории — четыре, — сильно смутившись, подвёл итог товарищ из ГОРОНО.

— А я бы и по истории поставила оценку — пять. На всякий случай, — высказалась о моих знаниях Агнесса Каримовна.

— Ну, хорошо, — представитель ГОРОНО встал, и нервно прошёлся по классу. — Много в последнее время случаев развелось, когда на таких вот экзаменах ученику дают выучить один билет, а потом его и спрашивают. Но у вас, я вижу, всё иначе. — Мужчина показал рукой на стопку разных карточек. — Спасибо вам, Агнесса Каримовна, и вам спасибо, Тафгаев Иван.

Я пожал хлипкую руку товарища от образования, и тут же решил воспользоваться удачным моментом:

— Раз экзамен окончен, хочу тоже сказать пару слов. А давайте продолжим педагогический эксперимент! Устроим для меня экзамен экстерном за 9 и 10 классы числа так, — я задумался, когда у нас пауза в чемпионате, — 11 октября. Пора в люди выходить. Я ещё в этом году хочу поступить в институт на физическое воспитание, чтобы значит перековывать лириков на физиков, а затем физиков на лириков обратно. Ну, как идея? Агнесса Каримовна? — Я подошёл и обнял растерявшуюся женщину и чисто автоматически потрогал её за пятую точку.

«Ты что творишь? Совсем партийную субординацию потерял? — загундосил голос в голове. — Она тебе в матери годится!»

«Чё ты меня путаешь? — возмутился я. — Мне самому недавно полтинник был. И я точно знаю, что женщины в пятьдесят лет тоже хотят, чтобы их за задницу трогали. Не для глупостей конечно всяких, а так, из принципа!»

— Вижу, что идея интересная! — Улыбнулся я, видя, как директриса густо покраснела. — Держи «краба» ГОРОНО! — Я ещё раз протянул свою огромную ладонь мужчине.

— Какого? — Пробормотал он и сунул руку мне.

— Черноморского, — я сжал ладонь так чуть-чуть, но и этого оказалось достаточно, чтобы мужчина жалобно пискнул. — Всё! Решено! Пацан сказал, пацан сдал. Одиннадцатого здесь же и без опозданий. — Я отпустил руку товарищу, сделал пару широких шагов к выходу из класса, обернулся и добавил. — А не то я тренеру пожалуюсь, то есть министру тяжёлой промышленности и лёгкого образования. Физкульт-привет!

Я выскочил из школьной аудитории весь мокрый, как после третьей смены на льду, но довольный до самых ушей. Чего уж греха таить тяготило меня незаконченное среднее образование. А тут сразу открылись такие перспективы! В школе вдруг, как по заказу, прозвенел последний на сегодня звонок, и из классов повалила шумная пролетарская молодежь. Навстречу тут же понеслись парни и девушки с горящими от восторга глазами, ведь они снова на время почувствовали себя беззаботными школьниками.

Неожиданно в толпе я столкнулся с Тоней, с которой у меня кое-что было ещё до Череповца. Красавица с небесно-голубыми глазами смутилась и, опустив вниз хорошенькую головку пробормотала:

— Здравствуй, а я замуж скоро выхожу.

— За кого? — Я вытянул голову, высматривая предполагаемого жениха среди великовозрастных школьников.

— За меня! — Рядом нарисовался тот самый охламон, которого я ещё макал головой в одно место.

— Так, — я получше рассмотрел бывшего хулигана. — Брюки отутюжены, рубашка поглажена, причёска полубокс, за версту развитым алкоголизмом не разит. Перевоспитался что ли?

— Отцепись, — пробурчал он, и они с Тоней, взявшись за руки, поспешили дальше по коридору в сторону раздевалки.

«Всё же во мне пропадает большой педагогический талант», — подумал я, шагая в кабинет литературы, где мне предстояло дать интервью мужу литераторши. Однако когда я появился на пороге класса, кроме Виктории Тихоновны в помещении больше никого не было.

— Интервью сегодня не будет, — пролепетала учительница, стараясь сдержать, рвущиеся наружу, слёзы.

— Ясно, муж не в той спортивной форме, — покивал я. — Посыпались неприятности, поэтому он, прихватив бочонок рома, пустился в кругосветное путешествие, где штормит и качает каждый день. А ещё плюс неприятная морская болезнь, когда постоянно тошнит. Так? Теперь если вовремя от дна не оттолкнётся, больше не всплывёт. По себе знаю.