– Чё, страшно? – издевательски хихикнул за его спиной Шмеля. – Не знаю, как долго я смогу молчать перед вашим Гексом, однако башка трещит зверски!

С последними словами заключённого Тручу вообще расхотелось жить. Но делать нечего, – приказ есть приказ, и посему Труч вибрирующей рукой толкнул дверь.

Для Шмели обстановка показалась неотличимой от кабинета главного надзирателя – те же шкафы, бумажки на заляпанном столе, только в кресле восседает не дристун Труч, а человек, глядя на которого начинаешь понимать, что вызвали тебя к нему не просто глазки построить и языком почесать. Цепкие, впалые буркала на фоне неухоженных волос цвета пыльной осенней травы изучали зэка, как глисту под микроскопом, заставляя трепетать.

«Вот же падлянку подстроил этот Труч, – обливаясь потом, заистерил Шмеля. – Не мог, гадина, предупредить, что базар будет серьёзным!»

Министр Гекс игрался с обручем (который, очевидно, должен был обхватывать голову своего грозного владельца), не переставая смотреть на Шмелю. При этом на его лице застыло брезгливое выражение – так смотрят на вошь в тарелке.

– Мистер Гекс, – залепетал Труч, семеня перед собой ручками, – наше-с почтение! Легка ли была дорога? Как там Его Величайшество? Как погода в столице? – Начальник колонии начал нести ахинею.

Гекс тем временем напялил обруч на голову и беспардонно оборвал Труча:

– Заткнись, жополиз!.. – Шмеля, услышав последнее слово, довольно крякнул. – Что это за рабочее место? – Гекс с отвращением оглядел стол. – Я кого спрашиваю, Труч? – Тот затрясся. – Кто даст ответ? Ваша мамочка или, быть может, свободолюбивая партия гномов?

Труч рухнул на колени и доковылял на них до стола.

– Сир, ваше дело правое, всё по-справедливости!.. – Теперь он с собачьей преданностью, выкатив зенки и чуть высунув язык, смотрел на Гекса снизу вверх. – За сим столом тошнило не одно поколение секретарей, вот он и липкий весь, в пятнах!..

Гекс подскочил на стуле, как ужаленный, скривив губки.

– Фи! – Он вынул из складок плаща белоснежный шёлковый платочек и оттёр им мизинчик на правой руке. – Пакость! Полнейшая антисанитария! – Министр снова вперил взгляд в Труча. – Живёте, как в болоте, ей-Богу!.. – Внезапно он изменился в лице и потянул носом воздух. – Чем это воняет?

Труч окончательно расклеился и заныл, булькая соплями. А на его резко отвисших штанах расплывалось свежее пятно. Шмеля, не удержавшись, хихикнул.

Министр Гекс скосил глаза на позор Труча и устало вздохнул:

– Гребите-ка вы отсюда, Труч, и так настроение дерьмовое!

Главнадзиратель ЭКСР поспешил исполнить требование главы СВР. Он выполз из кабинета, не забыв прикрыть за собой дверь.

– Ну что ж, Шмеля Дырнявкин, – начал Гекс, усаживаясь обратно в кресло и стараясь не касаться заблёванного стола, – вот мы и свиделись!

– А зачем это я вам понадобился? – Первоначальный страх перед министром улетучился, и Шмеля опять вернулся к нагловатой манере вести разговор.

Чёрные глаза блеснули под обручем, и Шмелю вновь прошибла измена, но Гекс лишь сказал:

– Бурой больно, да? А ты ведь первый, кто со мной говорит на равных, за исключением Императора, конечно. Тебе чё, не страшно?

Шмеля хмыкнул:

– А я и так уже, почитай, смертник! Папку моего укокошили, братана казнили, как распоследнего фраерка, а меня засадили до пенсии в клетку. – Шмеля подошёл поближе к столу и, уперевшись в него руками, наклонился к Гексу: – Чё мне, начальник, бояться-то? Это только всякие тручи какаются в бельё, когда видят тебя! А мой кишечник покрепче будет.

Гекс с долей уважения уставился на него.

– Вот это речь! – кивнул он. – Вот это я понимаю! Вот такие работники нам и нужны – наглые, хитрые и ублюдковатые.

– Ты кого тут ублюдком назвал, начальник?! – отвесил челюсть эльфозэк. – Фильтруй базар, имперская серо…

Удар вышел мощным. Заключённый так и не понял, какой приём показал министр СВР, ибо всё случилось чересчур быстро, но об пол Шмеля башкой брякнулся пребольно, успев только взмахнуть перед падением жёваными ушами и что-то хрюкнуть.

– Повремените, товарищ, с буростью, – одёргивая рукав, с укоризной бросил Гекс. – Я вам не Никудаус Перц. Я-то, как видите, и в рыло могу дать. Я-то сильный. – С этими словами он оголил бицепс, погладил его и взасос поцеловал.

Сплёвывая кровью и соплями, Шмеля поднялся на ноги.

– Чё сразу бить-то? – проканючил он, ощупывая расквашенную физиономию. – Это ж не по-людски!..

– А ты и не человек, ты эльф. А теперь встань, как полагается стоять при уполномоченном Императора, и слушай сюда. Как я уже отмечал, такие подонки нам нужны. – Министр выбрался из-за стола и принялся мерить шагами комнату, заложив руки за спину, уставясь в пол и как будто не замечая Шмелю. – В такие времена, как нынешние, нам как никогда необходима поддержка всех слоёв общества, особенно бомжей, сирот и лиц, отбывающих наказание в тюрьмах, потому что им не надо даже платить, и я даже больше скажу, – платить таким вовсе не обязательно. Всё должно строиться на любви к Родине и Императору. Честь любимой страны превыше. Кто не с нами, тот против нас. Назвался груздём, полезай в кузовок. – Гекс не на шутку раздухарился. – Любишь кататься, люби и саночки возить…

– Давай покороче, начальник, – не вынес интеллектуальной нагрузки Шмеля.

– Если ты меня хоть ещё разок перебьёшь, – без перехода заявил Гекс, – я тебе мизинцем в глаз ткну… Короче, если без всей этой патриотической байды, мы тебя направим ко двору Императора. Вопросы?

– А на кой?

– Вопрос резонный. Чтобы ты ознакомился там с некоторыми агентурными данными касательно твоего дальнейшего задания. Вопросы?

– А в чём заключается задание?

– А вот не скажу.

– Почему?

– Всё секретно, блин! – Гекс, казалось, потерял самообладание и опасливо заозирался. – Здесь – ни слова! Не дай Бог, какая тварь услышит!..

– Всё ясно, – вздохнул Шмеля. – Мало того, что житуху мою загубили, так теперь ещё и парься на вас. А чё я буду с этого иметь?

– Свободу и жизнь, – без обиняков ответил министр. – Как тебе такой расклад?

Шмеля на секундочку задумался:

– Звучит заманчиво, начальник.

– Но плату ты получишь после выполнения задания. А пока до столицы тебя отконвоирует мой подопечный.

– Кто такой по жизни?

– Славный малый, доносчик, нытик и ссытся часто и невпопад.

– А он меня не заминёхает? – опасливо осведомился Шмеля.

– Если только случайно и чуть-чуть.

– Не, блин, начальник, давай нормального пацана! – вскинулся эльфозэк. – Ходить обоссаным я не желаю!

Гекс прекратил мелькать и показал ему мизинец.

– Да хоть всего истыкай! – ничуть не испугался Шмеля. – Но с зассыхой не пойду!

Министр СВР не зря занимал свой пост. Он сообразил, что убеждения грубой физической силой здесь не помогут, а значит, действовать необходимо тонко.

– Кстати, Дырнявкин, а в колонии в курсе, что ты раньше был… э-э… стукачом?

– Ты кого тут!.. – автоматически взбурел тот и вдруг осёкся, понимая, куда клонит подлый Гекс.

– Вот-вот! – ядовито усмехнулся министр. – Я вот думаю: захочешь ты возвращаться в камеру, если я, министр «Серости Империи», растрезвоню о твоём прошлом всей колонии?

Шмеля нервно сглотнул.

– Ну ты и ублюдок же! – выдавил он. И тут обида добила его окончательно – он заплакал. – Шантажисты сраные!..

– Полагаю, – продолжал Гекс, – ты принимаешь условия?

В ответ раздалось лишь бульканье соплей. Внезапно в кабинет влетел тот самый наглый голубь, что испоганил мебель в кабинете Труча, проделал круг вдоль стен, капнул на плечо Шмели и с испугом на клюве опустился на плечо Гекса.

– Чего у тебя там? – недовольно пробубнил последний, выхватывая из лап голубя послание. Когда «почтальон» был запущен ловкой министерской ногой в окно, Гекс просмотрел сообщение. – Чёртова работа! – тем же тоном проворчал он себе под нос. – У меня тут дело государственной важности! Какого лешего я им понадобился в Академии Магии и Естественных Наук? Блин горелый!.. – А затем подошёл к Шмеле и тронул его за обгаженное плечо. – Готовьтесь, товарищ, к долгой дороге!..