Вся эта ботва продолжалась часа два, пока наконец бьющегося в истерике Фигуса не выволокли из кабинета надзиратели, сопровождающие свои действия зуботычинами.

Ощутив на собственном ливере, что уговоры гражданина начальника дело, мягко выражаясь, неблагодарное, Фигус прекратил беспокоить верхушку тюремной администрации и решил воспользоваться опытом хитрожгучего Шмели – устроить побег. Надо признать, в отличие от Дырнявкина, ему это удалось, хоть и не без труда.

А удача скрывалась в самом Фигусе. Никто в колонии, начиная с последнего парашника и заканчивая Тручем, знать не знал об одной особенности «эльфа в законе» – Акт был магом. Ещё до своего первого тюремного срока он проходил обучение в Академии Магии и Естественных Наук, пока на втором курсе не стянул у тогда ещё молодого профессора Руди Муракоса панталоны сногсшибающей расцветки – Акту срочно понадобилось похвастаться перед любимой пассией, ибо таких пижонских панталон не было ни у одного студента. Муракос, возмущённый подобным фетишизмом, поднял крик. Панталоны, конечно, нашлись – вместе с воришкой. Самым ярким воспоминанием начинающего карманника остался полёт с крыльца Академии с возрастающим ускорением и приземлением на копчик.

Так Фигус стал недоучкой. Однако и то, чему он успел научиться, помогало воровать, убивать и насиловать. За все годы невольной жизни он ни разу не воспользовался способностями колдовать, ведь любого зэка, что владеет магией, отправляли к Тручу в качестве увеселительной игрушки и на особо тяжкие работы, при этом изолируя от остальных заключённых на весь оставшийся срок. А так как Фигусу сидеть оставалось до конца жалких дней, то работать он не хотел, не умел и не любил, зато потрындеть с другими эльфами «за жизнь» не упускал возможности.

И вот теперь, покряхтывая и держась за отбитые места, Акт доковылял до главных тюремных ворот, где дежурили самые злющие, самые бешеные и самые кровожадные вертухаи – Бруто и Зюся, сущие берсерки в погонах.

Ущербная луна трусливо спряталась за тучку, когда осатаневший от побоев Акт беспринципно попросил стражей открыть ворота и выпустить его. Зюся едва не проглотил грязную зубочистку от такого нескромного запроса, а Бруто идиотски загоготал, расценивая слова заключённого как свежий анекдот. Оба закадычных садиста не догадывались, что Фигус пойдёт на крайние меры для преодоления последней преграды на пути к свободе.

Фигус взмахнул обезьяньими руками и бормотнул что-то заковыристое. Это ещё больше рассмешило вертухаев, глядевших на вытанцовывающего эльфозэка. Видя, что его колдунство отчего-то не срабатывает, Акт тем не менее не прекратил попыток магического воздействия, однако Бруто и Зюся всё громче и громче ржали. Они никак не хотели уснуть, чего усиленно добивался Акт. Наконец он отказался от сплоховавшего заклинания «быстро спать!» и перешёл к заклятию «кусок кирпича». Обломков кирпичей валялось под ногами в достатке, и, пока стражи распаляли себя смехом, Фигус подобрал самый здоровенный кусок и хряпнул обоих недотёп по макушкам. На сей раз волшебство сработало – Бруто и Зюся, взмахнув языками, опали как озимые, подавившись напоследок гоготом. Фигус не преминул этим воспользоваться, обшарив карманы нижнего бельишка вертухаев на предмет ключей от амбарного замка на воротах. Через минуту фигусова задница уже мелькала по ту сторону ограды, а распахнутые створки ворот поскрипывали на ветру, который лишь один пока знал, что в ближайшее время кое-кто весьма сильно огребётся.

* * *

– Ваше настоящее имя?

– Норман Мангоре Фуфел.

– Профессор?

– Да.

– Точно профессор?! Диплом не куплен?

– Да точно, точно!..

– В каких отношениях состояли с профессором Муракосом?

– В напряжённых.

– Причины?

– Кхе… мгу… как бы это вам сказать…

– Измены со стороны партнёра?

– Ну что вы! Не знаю, правда, как там Муракос со своими кобылами, а у меня всё в ажуре!

– Значит, вы не спали с профессором Муракосом?

– Кто вам такое наговорил?!

– Молчать, я вас спрашиваю!

– Нет, слава Империи, я с ним не спал!

– Почему? Брезгуете?

– Да потому что я нормальный мужик!

– Хорошо. Другой вопрос: почему вы не защищаете своего коллегу?

– Потому что мы живём в самом прекрасном государстве на свете. Потому что я люблю нашу власть. И ещё я мечтал увидеть Муракоса болтающимся на верёвке в грязных носках, ибо технические достижения этого упыря растлевали наш народ.

– Браво! – Гекс небрежным движением длани захлопнул папку с досье и отшвырнул её в сторону. – Слова истинного патриота, который завидует всем, кто лучше его. Как же я обожаю работать со сволочами! Вы ведь скотина, Фуфел, признайтесь?

– Так точно, мистер Гекс, я скотина!

– И вы пойдёте на всё ради блага Империи?

– А то!

Гекс потёр лапки.

– Чудненько, мой друг, чудненько! Впрочем, другого я и не ожидал… Предлагаю вам искупить свою вину перед Родиной кровью, профессор.

– Да-а?! Вы вроде бы говорили, что все обвинения с меня сняты…

– А мы их заново на вас повесим! Делов-то!..

Норман, натужно улыбаясь, нервно сглотнул:

– А что от меня требуется?

– Я вас отправляю в научную экспедицию, как вы любите, в компании двух моих отморозков. От вас требуются умственные и магические таланты, так как никто из остальных членов экспедиции не силён ни в том, ни в другом.

– Что ж… если больше некому… Но как же Академия… моя кафедра, в конце концов?

– Я присмотрю за вашими студентами и коллегами. Когда вернётесь, не узнаете Академию! Я им всем устрою досрочный выпуск, паразитам! Только об одном прошу, профессор, не болтайте посторонним, куда и зачем вас направили, дело строжайшей секретности. Не дай-то Бог, проговоритесь, я вас мигом!..

– Всё ясно, мистер Гекс! – побелел Норман.

– Для всех вы считаетесь смертником, вы приговорены к кастрации левой почки.

– А как же Жадикус?

– А что – Жадикус?

– Он мне всю ночь на уши капал о том, как я буду казнён. Он всем разболтает, что меня освободили и вообще…

– Спокойно, профессор, не разболтает. Только что я узнал о страшной болезни барона – об астме. Сами понимаете, в казематах холодно и сыро, врачебного надзора нет, не ровен час, простудится наш Жадикус и помрёт от удушья… Кстати, вы мне напомнили, что надо повидать барона. – Гекс освободил кресло и вытащил из рукава скрученную удавку. – Получите у моего секретаря документы и пропуска и работайте, товарищ, только нас не забывайте, ибо ежели вы нас забудете, то и мы вас не вспомним. Никогда.

* * *

Шмеля едва продрал глаза и сразу почувствовал, что нынешней ночью ему в рот гадили кошки. Вчера перед сном он опять дал гари. На сей раз это был дрын – драгоценный наркотик продавался здесь на каждом углу и по сногсшибательно низкой цене. Три клизмы дрына унесли «крышу» Шмели за тридевять земель, в другое измерение, где не было горестей, силы тяжести и прочих досадных неудобств реального мира. У дрына имелся лишь один побочный эффект – после «возвращения» следовало обязательно успеть добежать до нужника. Дело в том, что наркошу атаковывал жесточайший жидкий стул, жидкий стол, такое же негустое кресло и другие хлипкие предметы мебели.

Шмеля, еле передвигая ногами, подошёл к окну и глянул на распахнувшийся внизу город, вдохнув сырой, отдающий помоями, воздух. Улицы, как обычно, были запружены. В канавах, как всегда, возились бичи. Ничегошеньки не изменилось в этом душном, скотском, неблагополучном и неуютном городе, где приличного эльфа, заслуженного работника СВР, будущего дипломата, ум, честь и совесть Империи, заставляют спать, не избавив его нежные ушки и чувствительный носик от всяческой погани.

«Ничего, гады, – погрозил Шмеля клокочущей улице, – я ещё с вами поговорю! Я вам покажу, почём фунт лиха!» Да, увы, теперь он хотел нести добро и просвещение этим роющимся в отбросах свиньям. Вчера, только покинув императорский дворец, Шмеля мгновенно взялся за исполнение обязанностей агента СВР, отбив троих парней от злобной старушки. Ребята просто старались помочь бабушке донести тяжёлую сумку до дома; один из них, видя мучения старухи, от отчаяния даже попытался вырвать ношу из её рук, но бабуля оказалась на редкость упёртой и огрела юношу этой же сумкой по хребту. Вариации помощи старушенции терпели фиаско одна за другой, и, не подоспей Шмеля вовремя, дело могло кончиться совсем плохо. В итоге злую бабку повязали и отправили на трое суток в казематы – перевоспитываться. Будет знать, карга старая!..