Впрочем, и выходцы из мегаполисов были здесь такой же редкостью… Однако к чужаку уроженцы и старожилы здешних мест не приставали. Менталитет российской глубинки: слухи и предположения всегда самые разноречивые, но напрямую никто не спросит. Наверное, так интереснее. Ивану же было тошно и без навязчивых расспросов – в прямом смысле этого слова: Ванин вестибулярный аппарат не отличался крепостью, как местные дороги – гладкостью. Пару-тройку часов ещё можно было перетерпеть, но почти полсуток! Конечно, до опустошения желудка дело не дошло, чай не семь лет мальчику, но состояние было «на грани». Впрочем, судя по измученному виду окружающих, космонавтов среди местных тоже не было.

Как в нём вообще опознали городского? Хотя, в принципе, Ясенев и не пытался сойти «за своего.» Сработала армейская привычка таскать с собой и на себе только самое функциональное в дороге: брезентовые одежда и рюкзак, с торчащими по бокам болотниками, на ногах растоптанные кеды, на поясе нож с самодельной рукоятью из кости. Ничего из внешнего вида пассажира не вызывало сомнения в том, что большую часть своей жизни он проводит в настоящих лесах, а не каменных джунглях. И всё же… Всё же любой житель периферии без труда рассмотрит истину сквозь примитивный ярлычок «Геолог», который привычно наклеивается на любой свитер с высоким горлом и бороду поверх него, которые, кстати, в данном случае тоже присутствовали. Проходя мимо человека, этого можно не заметить, но когда ты заперт внутри подпрыгивающей и громыхающей на ухабах стальной коробки на несколько часов, и все, что тебе остаётся, – это глазеть на сидящих вокруг товарищей по несчастью, ты волей-неволей подмечаешь малозаметные детали. Для этого вовсе не требуется быть ни Шерлоком Холмсом, ни доктором Хаусом.

Сойдя на землю, Иван угрюмо посмотрел на проржавевшее средство своего передвижения и пытки:

– Грех жаловаться. И ждал-то всего неделю, – буркнул он и отвернулся от осточертевшего автобуса, окинув взглядом открывшийся пейзаж.

Места вроде этого являются наглядным примером того, что деньги и власть всегда ограничены в пространстве. И даже если ты император всея чего-нибудь, здесь ты всё равно будешь просто ещё одним пассажиром, заплатившим двести восемьдесят шесть рублей за то, чтобы без малейшего комфорта переместиться из одного захолустья в другое. Здесь все деньги мира не помогут тебе купить билет первого класса, потому что первого класса просто нет. Ну, или весь класс тут первый – это с какой стороны посмотреть.

«Нет, я бы мог приехать сюда на внедорожнике, но что бы мне это дало? Дороги я не знаю. Навигатор не поможет: карт здешней округи не существует. Спросить дорогу? А где гарантия, что эта хваленая иномарка не накроется на полпути? Довериться провожатому? Места здесь дикие… в случае чего скажут: «А был ли мальчик?» Неее… Автобуса было не избежать.»

Проговаривая всё это про себя – больше для успокоения желудка, чем для восстановления душевного равновесия – Иван двинулся в сторону ближайшего перекрёстка.

Даже если окажется, что и сюда он приехал напрасно, сильно это Ясенева не огорчит. В путь он отправился почти месяц назад и успел привыкнуть к походному режиму. Ещё в детстве, когда отец брал его с собой на охоту, Иван заметил, что недели две уходит на адаптацию, а потом мозг как будто примиряется с новыми условиями жизни и тебя просто перестаёт ломать от отсутствия привычных удобств, которым здесь неоткуда взяться.

Большинство оказавшихся в этих краях увидели бы сонный, неказистый, может быть, даже медленно умирающий городок где-то на периферии не самого развитого государства. Место, где люди живут в блаженном неведенье относительно огромного и разнообразного внешнего мира, работая изо дня в день, чтобы добыть себе пропитание и самое насущное для жизни. Место, где они слепы и глухи к возможностям стать кем-то из всего того, что может предложить современная цивилизация. Место, где главным детской забавой по-прежнему остаётся мяч, а главным развлечением взрослых – самогон. Прошлое в настоящем. Мир вне нашего мира. Исчезни он – мы даже не заметим. В России полно заброшенных деревень и посёлков. Быть может, однажды Городок пополнит список местечек, бесследно растворившихся в бескрайних просторах страны. Хотя, судя по тому, что заметил Толик, у этого места есть Тайны… а Тайны, как показывает история, плохо растворимы.

Нужно отвлечься от столичного гламура, чтобы увидеть важные детали открывшегося пейзажа. Один разглядит море грязи на центральной улице Городка, а другой заметит, что это размытая от ливней земля, и нигде не видно ни порванных пакетов, ни обёрток, ни бутылок. Кто-то увидит полуразвалившиеся хибары, рядом с домами, помнящими ещё Сталина, а кто-то другой рассмотрит, что домики, хоть и покосились от времени, вовсе не обветшали: их ремонтируют и подкрашивают по мере нужды. А самые внимательные заметили бы, что на большинстве дверей нет замков, и вовсе не потому, что их здесь неоткуда взять. Просто все свои, а у своих не воруют.

Запредельно простая, по современным меркам, одежда Ивана подходила этому месту как нельзя лучше. Немногочисленные местные жители, которых успел приметить Иван, щеголяли в дикой смеси советского антиквариата и современного китайского ширпотреба. Эту нацию, видимо, и впрямь не остановить, если её рукодельные «шедевры» добрались даже в такую глушь. Но несколько человек были одеты совсем уж нейтрально, в простую одежду без каких-либо логотипов. Судя по всему, в городке был свой портной.

Собственная одёжка, сшитая, в основном, из в меру поношенного брезента, позволяла не ловить на себе заинтересованные взгляды прохожих: должно быть, сюда частенько наведывались разного рода промысловики со всей округи – Городок был хотя и небольшим, но единственным на пару-тройку сотен квадратных километров.

Планшет Ясенев доставать не стал: он был бы здесь так же уместен, как Макдональдс с окошком для автомобилей, у которого стоит Мазератти, с блондинкой в вечернем платье… ну, короче, понятно. Благо миниатюрная гарнитура в левом ухе была прикрыта прядью волос, и оставалось только незаметно её включить.

– «Направо.»

Иван, не задумываясь, двинулся в указанном направлении, ощущая себя некоторым образом секретным агентом:

– Как думаешь, как бы повёл себя Бонд, окажись он в подобном местечке?

– «Как в «Формуле Любви»», – тут же ответила гарнитура.

Ясенев не сдержал улыбки:

– За день справлюсь?

– «Да справишься.»

– А за пять?

– «Ну… «Ежели постараться, можно и за пять.»»

Зубоскаля с напарником, Ясенев не забывал смотреть по сторонам. Вспоминая снимки с воздуха, прикидывал, где, собственно, находится. Искомое место было хорошо изучено по фотографиям, но ориентация на местности никогда не была его сильной стороной.

– Здесь должно быть… питейное заведение, – назвать предполагаемое баром не поворачивался язык. Местный колорит будто принуждал к использованию старинного слога.

– «Найдём. Всё равно сначала на курган взглянуть надо.»

– Угу.

Прогулка от центра Городка до восточной окраины заняла не больше двадцати минут. Если бы при этом ещё не приходилось то и дело обходить огромные лужи, перепрыгивая с одного островка суши на другой, то не заняла бы и этого. Дальше начиналась заброшенная территория колхоза. Название его Ясенев не запомнил (в своё лучшее время колхоз назывался светлым именем какого-то видного коммуниста) – помнил только, что закрыли его ещё в советское время (в смысле колхоз, а не деятеля… хотя, может, и его тоже), ещё до развала Союза. Это было любопытно и, возможно, как-то связано с Делом, ради которого Иван сюда приехал. Но, так или иначе, вначале стоило осмотреть саму цель визита. Для этого пришлось пройти через колхоз, точнее, то, что от него осталось, а затем ещё метров триста через подлесок. На фотографиях было видно, что Место окружала неширокая лесополоса, выдвинувшейся из основного массива, который когда-то себе пространство у луговых полей. С другого края эта зелёная лента упиралась в небольшое озерцо. Собственно, наличие этого водоема, должно быть, и послужило причиной устроить здесь колхоз. Река протекала только у северо-западного края территории, и наличие второго источника воды существенно облегчало работу. Похоже, деятельных представителей советской власти не заботило то, что рядом с их кормушкой находилось старое кладбище – довольно типично для социалистического строительства. Может быть, они вообще посчитали, что от этого земля только щедрее будет. Кто их теперь разберёт.