– «Что ты здесь делаешь?», – спросила, понимая, что сегодня мне повезло.

К счастью, он понял меня с первого раза. Иногда приходилось повторять раз пять или шесть, пока мы не приходили к общему пониманию. Полагаю, поэтому общались мы редко.

– Не важно, – руками ответил Раф, выглядел он немного смущённым. – Хороший удар.

– «Спасибо», – улыбнулась, решив его не расспрашивать.

До дома дошли в обычной комфортной тишине. Настроение упало ещё ниже. Ни разу не видела, чтобы эти животные приставали хоть к кому-то другому из приюта кроме меня. О причинах тоже догадывалась. Они каждое утро они смотрели на меня из зеркала. Все проблемы от внешности. Вечером стащила у Рафа ножницы и отстригла волосы под мальчишку, грубо и несимметрично. Совсем не женственно. Впервые улыбнулась своему отражению, понимая, что этого надолго не хватит.

Вчера чуть не попался Ханне. Было бы неловко, если бы она застала меня за тасканием коробок. На данный момент я был самый старшим мужчиной в приюте, что для меня являлось паршивым фактом. Почти два года ушло на то, чтобы доказать, что вполне могу работать. Платить мне начали только сейчас и то, по сравнению с суммами Кесси, мне было стыдно даже говорить про это.

В итоге уже второй месяц просто подкладывал пару монет в общий бюджет. Радовал во всём этом только факт моей работы в тканевой лавке. Она была маленькой и с плохим ассортиментом, но у меня была возможность трогать ткань. Грубая, мягкая, шершавая, гладкая с рисунком и без. Сколько себя помню, игла в руках ощущалась так, будто с ней родился. Создание чего-то нового доказывало миру и мне самому, что я жив. Кесси часто приносила мне разные обрывки, которые бережно собирал в небольшую коллекцию.

Утро началось с невозможного грохота. Кесси совершенно не умела уходить тихо. Всё ещё поражался тому факту что, когда она сбежала из дома, её не услышал. Сначала гремело в комнате девчонок, потом на лестнице. Чак перевернулся, заскрипела кровать. Его тяжёлый вздох раздался приглушенно. Он точно натянул подушку на голову. Хотелось последовать его примеру, ну или иметь такие же уши, как у мелких, которые, судя по дыханию, сладко спали.

Потянулся и встал. Надо выдвигаться на работу. Лишь бы Вия не поймала. Потянуло холодом. Скрипнула дверь. В пространстве комнаты прошлись электрические искры, вызывая мурашки по всему телу.

– Отвёртку не видели? Похоже я случайно стащила её у старика, – затараторила Кесси.

– Нет, – глухо отозвался Чак, всё ещё пытавшийся поспать.

– На меня вообще не смотри. Как слепой мог что-то увидеть? – съязвил я.

– Ладно, – судя по интонации, она закатила глаза.

Воздух разрядился, дверь со стуком закрылась.

– Ни стыда, ни совести, – пробурчал Чак, откидывая одеяло и подушку.

– Вдруг у неё больше не будет возможности посмотреть на почти голых парней, – усмехнулся я, натягивая штаны.

– Если ты считаешь, что здесь есть на что смотреть, то могу разочаровать, – усмехнулся Чак.

– В этом случае предпочту блаженное неведение, – закатил глаза и влез в рубашку.

– Когда же вы все уже замолчите, – сонно пробубнил Зирк.

– Уже, – ответил я, выходя из комнаты.

Шустро сбежал по лестнице и на последней ступени отправил в полёт ведро. Ногу пронзила резкая боль.

– Какой великий ум оставил тут ведро?! – рявкнул в пустоту.

Кто-то мягко дотронулся до плеча. Прикосновение походило на теплое одеяло в утро морозного дня.

– Ты сама о нём забыла? – чуть смягчил тон я, поняв происходящее.

– Прости, – звонко отозвалась Вия. – Ты в порядке?

– Подбит, но не ранен, – фыркнул в ответ я.

На лестнице стало ещё теплее. Уши уловили дыхание ещё одного человека. Неестественно громко брякнуло ведро. Ханна потащила его обратно в кладовую.

По энергетике Вия и Ханна были очень похожи, но спутать их было сложно. Если Вия напоминала небольшую свечу в темной комнате, то Ханна была костром, ручным, но готовым выйти из-под контроля при удобной возможности.

Заскочил на кухню, наспех съел батончик, похожий на пластик. Вынес мусор и поспешил в лавку. Владелец напоминал мне кучу земли. Рыхлый и бесхребетный, делающий всё по велению жены. С последней, к счастью, встречался редко, но метко. Она пользовалась дешёвым парфюмом, который ей отправляла сестра из среднего класса. Пахло так, что можно было остаться без носа, находись она в лавке больше десяти минут.

К расположению вещей привык быстро, и если бы не мелкий сын хозяина, то прекрасно бы всё находил. Парнишке я не нравился, и он постоянно вставлял палки в колёса. Так и ждал момента дать ему хорошую затрещину, но работа была важнее.

Вот и сегодня мелкий паразит раскидал ткани по полу лавки. Пришлось сортировать. Закончил почти к открытию. Скрипнула дверь. Владелец втащил себя в лавку. Окинул её глазами, задержавшись на мне. Буквально почувствовал, что он сверлит во мне дыру.

– Надо поговорить, – глухо буркнул мужчина, привлекая меня поближе.

Он дал мне мешочек. Судя по весу, там было меньше, чем в прошлом месяце. Сжал его в кулаке и прикусил язык. Так и подмывало сказать пару ласковых.

– Больше в твоих услугах не нуждаемся, – произнёс владелец.

– Что-то сделано не так? – уточнил, как молнией пораженный.

– Просто нашли другого помощника. Ну, ты знаешь… нормального, – ответил мужчина.

В груди разлились ярость, гнев и бессилие. Голова лихорадочно соображала, не выдавая ничего связного. Хотелось наорать на него, но так точно загублю все другие возможные варианты работы в секторе. Заставил себя медленно кивнуть. Вышел из лавки. Настроение было паршивым. Как же ненавижу эту систему и общество! Да вообще, весь этот мир. Чтобы не делал он не даёт мне возможностей. Так какой смысл пытаться?

Сам не заметил, как дошёл до дома. Знакомый запах немного успокоил. Вив рассказывала мелким какую-то историю, на что они бурно реагировали, смеясь и расспрашивая её обо всем. Чак что-то насвистывал наверху, занимаясь ерундой. Ханна разогревала ужин. Шерия что-то тихо наговаривала на диктофон, небось опять следила за соседями.

Из груди вырвался вздох. Не важно как, но надо продолжать. Я дождусь своего шанса и ни за что его не упущу! Мысленно решил умолчать о своём позорном времяпрепровождении.

Несмотря на мои опасения, жизнь кардинально не поменялась. Жила в приюте с ребятами и работала у Саймона почти сутками. Судя по всему, после удочерения мне даже оставили приютскую фамилию. Терпеть её не могла, но принципиально не буду носить фамилию старика. Лучше после распределения поменяю её на что-нибудь ни о чем мне не напоминающее. Старик начал доверять мне ещё больше дел. Механизмы, лекарства, иногда даже лечение. Голова шла кругом, но платил он хорошо, так что грех жаловаться.

Изменились разве что мои отношения с Жаном. Мы стали разговаривать намного больше и обсуждали совершенно всё. От работы до погоды за окном. Так работать стало намного комфортнее. Правда, Саймон начал бурчать ещё больше, но его вполне можно было игнорировать.

День выдался на редкость погожим, и сидеть в мастерской совсем не хотелось. Вид работы на моём столе удручал. Старик не вылезал из своей конуры раньше десяти, так что в мастерской было тихо.

Порылась на столе в поисках инструментов. К разочарованию, ничего нужного не нашла. Извечный бардак Саймона в них раздражал. Однако, последняя моя попытка навести порядок закончилась его сердечным приступом. Правда, уверена, что он притворялся. Пришлось продолжить поиски.

– Доброе утро, – зевнул Жан, проскальзывая в комнату.

– Угу, – отмахнулась, увлечённо выискивая отвёртку.

– Такой замечательный день, а мы должны торчать здесь, – он тоскливо посмотрел в окно.

– Ничего мне не говори, – скривилась я от озвучивания своих мыслей.