Эйлин покачала головой, стараясь успокоиться. Села на пол и глубоко вздохнула. Даже если все обернется катастрофой, и она действительно сошла с ума, то поговорить все равно не мешает.

— Как твое имя?

“Я не скажу тебе, Эйлин. Именами нельзя бездумно разбрасываться”.

— Почему ты звал меня халой?

— На ажане — языке джаиани — это значит луч света.

— Разве? Я думала луч света будет халиан.

“На нынешнем ажане да, но на древнем — хала. Мне больше нравится старый вариант. Ты больше похожа на халу, чем на халиан”.

По коже Эйлин пробежала стая мурашек. Нахмурившись, она вновь осмотрелась, но комната оставалась полностью неподвижной.

— Ты меня видишь?

“Вижу, — усмехнулся голос. — Ты очень красивая. Чуть более жилистая, чем были большинство девушек джаиани, но и так сойдет”.

— Были?

“Касстилион ничего тебе не рассказывал? Хотя неудивительно, он привел тебя не для разговоров”.

— Касстилион? Ты имеешь в виду Касса?

“Ты знаешь еще кого-то с таким же тупым именем?”

— Он знает, что ты… где-то здесь?

“Конечно, он же меня тут и бросил. Хочешь на меня взглянуть? Я тоже красавчик”.

Эйлин встала.

— Где ты?

“Ублюдок использовал меня в качестве закладки… Видишь стопку книг у противоположной от входа стены? Я в книге с темно-зеленым корешком”.

Охваченная недоумением и вместе с тем любопытством, Эйлин направилась к нужной стопке. С легкостью отыскала нужную книгу и открыла на заложенной странице.

“Ну разве я не красавец?”

— Ты гребанный кулон, — пробурчала Эйлин почему-то расстроенная.

Она не знала, что ожидала увидеть после столь неожиданного разговора с невидимой сущностью, но точно не простую серебряную подвеску с темно-синим кулоном в форме капли.

“Что значит гребанный? — возмутился голос. — Только погляди как я сверкаю и переливаюсь!”

— Пожалуй, такое же разочарование я испытывала лишь однажды. Когда Касс привел меня в ту халупу, что выставлял за дом.

“Эта рухлядь еще держится?! — Голос громко рассмеялся и только сейчас Эйлин поняла, что он звучал у нее в голове. — Я-то думал, что прошли столетия, но получается, не все так плохо!”

— О чем ты?

“А ты как думаешь, хала? Неужели действительно приняла меня за обычную вещицу?”

— Ну… — Эйлин покрутила цепочку так и сяк, не увидев и не почувствовав ничего особенного. — Уж извини, но тебя легко можно принять за вещь. Ведь ты украшение, да и то не самое красивое, что мне приходилось видеть.

“Не будь такой грубой. Я заключен в этом кулоне, а не он сам”.

— И что мне с этого? — вздохнула Эйлин.

“Ты ведь хочешь выбраться из этой пещеры, не так ли?”

Танди сегодня была непривычно молчалива. Рэдгар велел к ней не лезть пока не успокоится, но именно сегодня она обещала провести меня скрытой лесной тропой к ближайшей норе вакри. Таким деликатным я не был еще никогда и ни с кем, но следовало учесть, что договориться я пытался с женщиной. Увы, когда они молчаливы, это означает, что где-то внутри них тикают часы и в какой-то момент взрыв заденет окружающих. В тот день на вакри я так и не посмотрел.

Из личного дневника доктора Джона Крайсса, члена первой экспедиции на Халу-1

— Ты поможешь мне сбежать?

Почему-то Эйлин в такую удачу не верилось.

“Я не утверждаю, что получится, но шанс есть”.

— И с чего бы тебе вдруг помогать мне? Почему ты не заговорил вчера?

“Потому что Касс тоже услышал бы меня. Учитывая, что именно он заточил меня сюда, то между нами есть, как бы отвратительно это ни звучало, связь”.

— И почему же ты заточен?

“Ты хочешь сбежать или узнать историю моей жизни?”

— Я просто не уверена, что могу тебе доверять, — фыркнула Эйлин. — Ты не говоришь мне кто ты или что ты, не называешь своего имени и не хочешь рассказывать за что был заточен. Так что я подозреваю…

“Конечно, у меня есть условие”.

Эйлин закатила глаза. Ну естественно, кто бы сомневался. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

— Говори. Но я не уверена, что смогу его выполнить.

“Только ты и сможешь, хала. Лишь тебе это под силу”.

— Дай угадаю, ты тоже хочешь покинуть эту пещеру?

“В точку. Ну разве ты не умница? Все просто. Я подскажу тебе выход, а ты возьмешь меня с собой”.

Эйлин пришлось хорошенько так призадуматься. Внутренний голос подсказывал, что ничем хорошим это не грозит. Неизвестный мужчина явно не просто так был заточен в кулон, что же будет если она заберет его с собой?

Вдруг он освободится как только покинет пещеру? И вдруг захочет ее убить, как единственного свидетеля?

По голосу невозможно было определить, насколько незнакомец опасен. Голос был достаточно басистым, с нотками веселья и легкомыслия.

Он явно не хотел показать, насколько сильно хочется покинуть эту пещеру, но если это его единственное условие, то ответ слишком очевиден.

“Эйлин? Хала, ты пугаешь меня. Девушкам не положено так долго и упорно молчать. Обычно это означает, что где-то внутри них тикают часы и в какой-то момент взрыв заденет окружающих”.

Эйлин вскинула руку с украшением и пристально всмотрелась в кулон.

— Откуда ты знаешь эту фразу?!

“Какую? Про часы? Слышал где-то. А что?”

— Ты был знаком с доктором Крайссом?

“С кем? О чем ты вообще?”

— Сколько лет ты находишься в этом кулоне?

“Без понятия. Говорю же, я считал, что прошла уйма времени, так как здесь оно идет невыносимо медленно. Если мне удастся освободиться, то еще успеешь увидеть меня в расцвете сил”.

— Так ты все же собираешься выбраться…

“Конечно! Ты ведь не собиралась бросить меня у подножья горы, как только сбежишь? — Он помедлил, не получив ответа. — Так, знаешь что?! Я меняю условие! Помогу только если ты поможешь мне выбраться из кулона!”

Черт. Да она сама себя загнала в ловушку похлеще. Молодец, Эйлин, так держать!

— Я все равно не знаю, как тебя освободить…

“Я знаю. Этого пока достаточно. Просто повесь цепочку на шею, так я не потеряюсь, и мы сможем держать связь”.

— Но мы ведь и так общаемся.

“Я могу связаться с кем угодно, но только если нахожусь в непосредственной близости. Чем ближе, тем лучше”.

— Ладно, — вздохнула Эйлин, повесив подвеску на шею. — Выбора у меня все равно нет. Но если попытаешься меня убить, когда освободишься, то учти — я убью тебя первой.

“Ай-яй-яй, — усмехнулся голос. — Девушке-джаиани не положено так говорить… Но мне почему-то нравится твой характер”.

— И еще ты скажешь мне свое имя. Или прозвище. Я не собираюсь обращаться к тебе на “Эй”.

“Так и быть. Именем не поделюсь, но прозвище ты заслужила. Зови меня Найр”.

— Рада знакомству, Найр. А теперь говори, что делать.

“Красная! Ты не можешь отличить красный от розового?”

Эйлин мысленно выругалась, теперь представляя парное самоубийство как Касса, так и Найра, что в ее воображении выплыл непонятной тенью.

Неважно как он выглядит, пусть просто перестанет ее доставать!

— Ты сказал нам нужна красная книга… — начала Эйлин, призвав все свое спокойствие.

“Именно. В этой стопке не так уж много красных книг, но ты схватилась за розовую. У тебя какие-то проблемы со зрением?”

Эйлин могла поставить свою жизнь на то, что в руках сейчас держала не розового, а золотистого цвета книгу. Проблемы были явно у Найра.

— Может, синее стекло кулона мешает тебе нормально рассмотреть, но это не розовый. И вообще, я взяла эту книгу, чтобы убрать и добраться до нужной.

Она спихнула большущий том в золотистой обложке на пол и взяла наконец небольшую красную книжицу.