— Сема, — устало выдохнул он. — Ты хоть понял, что сказал? Время идет, я не молодею. Это у тебя вся жизнь впереди, а у меня лишь несколько лет. И я хочу провести их с бокалом вкусного коктейля и милым мопсом под ногами.

— Ну, коктейль и мопса даже я могу вам обеспечить, — хмыкнул Семен.

— Зато вид из окна на океан — не можешь. С ней ничего не случится, обещаю. Мы поговорим, объясним, и, я уверен, она сама согласится нам помочь, — он похлопал Семена по плечу и направился в дальнюю лабораторию. Там, на металлическом столе стоял громоздкий белый «Купол».

— Еще один вопрос. Почему вы думаете, что у нее есть способности? Ведь мы еще не проверили.

— Я уверен на сто процентов, — усмехнулся профессор и погладил гладкий корпус.

Ярослава блуждала во тьме. Легкая, как пушинка, она могла кружиться, плавать, словно в воде, прыгать как мяч или лететь стрелой. Однако это не имеет значения, когда ты не видишь даже себя.

«Хочу на свет. Хочу на волю», — подумала она и, собрав остатки сил, вынырнула из темноты. Она очутилась в сельском магазине, очередь из пяти человек стояла перед кассой. Хамоватая продавщица пыталась засунуть в маленький пакет метровую рыбину.

— Он скользкий, подождите. Он скользкий, подождите, — повторяла она.

Ярослава огляделась и увидела прижавшуюся в угол Надю.

— Так вот чей это сон, — усмехнулась она, вышла из магазина и попала под ливень. Тяжелые тучи нависали над лесом и речкой. От крупных капель вода в реке бурлила и неестественно плескалась. Сверкнула белая молния и раздался громогласный раскат, от которого задрожала земля под ногами. Ярослава принялась озираться по сторонам, в надежде найти владельца сна. Однако никого не было.

— Как такое возможно? — опешила она, подошла к реке и потрогала воду. — Холодная и мокрая.

Вдруг прямо над головой небо оглушительно взорвалось, и кто-то явственно ойкнул.

— Где же ты? — она вгляделась в черноту между деревьев, прошлась по высокой траве и снова вернулась к реке. На другом берегу, среди поваленных деревьев лежала перевернутая лодка. Ярослава оттолкнулась, легко перелетела через реку и опустилась возле лодки. Под ней кто-то жалобно всхлипывал.

— Нашлась, — улыбнулась Ярослава, опустилась на колени и заглянула под лодку. Четырнадцатилетняя соседка снизу, Наташа, свернувшись клубком, лежала на земле и тихонько плакала.

— Бедняжка, я бы успокоила, но ты меня не видишь.

В этом заключалось еще одно отличие сна от комы. Сны она могла только подсматривать, а не влиять или переделывать.

Ярослава с минуту полюбовалась на грозу и переместилась в деревню.

— А я знаю, чей это сон, — сказала она и весело рассмеялась. Валентин Васильевич, живущий в соседнем подъезде, лез вверх по березе. Она знала, что в этом сне он чувствует себя ребенком, но Ярослава видела его так, как он выглядит сейчас. Маленький вечно недовольный старичок и ноги колесом. Тем временем, Валентин Васильевич силился достать до толстой ветки, но она, хоть и была рядом, постоянно уклонялась в сторону. Ярослава часто видела с ним этот сон и решила, что это не обычная игра воображения, а воспоминание, которое закрепилось в сознание и мучило его. Также как папе часто снилось, что он едет в неуправляемой машине, в ужасе крутит руль и нажимает на педали, но безрезультатно. С ним однажды такое случилось, поэтому страх и воспоминание смешались. Машины и местность менялись, но оставалась неисправная машина.

Ярослава печально вздохнула и переместилась дальше. Серое небо и улица с двухэтажными домами. Посреди дороги стоит женщина и пытается бежать, но ноги не слушаются. Она падает, снова встает, падает. Пытается ползти, подтягивается руками, но остается на месте. Вдруг сзади появилась высокая темная фигура мужчины, на плече большой молот с длинной рукояткой. Ярослава в ужасе прижалась спиной к стене дома. Женщина завизжала, принялась царапать землю и толкаться ногами.

— Проснись! Проснись! — в исступлении закричала Ярослава, когда мужчина поднял молот над распростертой на земле женщиной.

Вдруг стало светло, и Ярослава с облегчением выдохнула, рассматривая знакомую детскую комнату. Это означало, что женщина проснулась, а Ярослава перешагнула в следующий сон. Она подошла к девочке, сидящей за столом, и заглянула через плечо. Шестилетняя Лиза, средняя дочь соседки Нади, пыталась раскрасить единорога, который скакал по альбомному листу, уворачиваясь от желтого карандаша. Ярослава с удовольствием заглядывала в детские сны, ведь они такие волшебные и красочные. Она погладила девочку по голове и шагнула дальше.

На этот раз все было нечетким, с размытым очертаниями домов и деревьев. Люди в виде теней сновали повсюду.

— Слишком далеко забралась. Ничего не вижу.

Ярослава вернулась в темноту, раскинула руки и оттолкнулась. Она представила, что летит в бесконечной вселенной в поисках яркой звезды.

«Надо отдохнуть. Я устала. Очень устала».

Едва Дмитрий Сергеевич открыл дверь, как на него набросился Рекс. Он терся о его ноги, вертел хвостом-кисточкой и радостно скулил.

— Хороший, хороший, — Дмитрий Сергеевич потрепал пса по голове. — Голодный небось.

Рекс в ответ тявкнул, помчался на кухню и притащил миску в зубах.

— Ну, дай хотя бы раздеться, — усмехнулся Дмитрий Сергеевич, расстегивая пуховик.

Затем прошел на кухню, насыпал сухого корма и по свежей воде в поилке понял, что сосед приходил накормить Рекса.

— Ах ты, обманщик! — пригрозил он пальцем счастливому псу, уплетающему корм. — Чем бы мне-то перекусить?

Он включил чайник и вытащил из холодильника батон, масло и варенье. Довольный Рекс облизал свой черный нос, подошел и положил лапу на ему колено.

— Ну ладно, забирайся, — Дмитрий Сергеевич помог псу расположиться на коленях и откусил бутерброд с толстым слоем масла и клубничного варенья.

Рекс был породы русский той. Три года назад, после смерти матери, Дмитрий Сергеевич забрал его к себе. С тех пор они жили вдвоем и роднее никого не было.

— М-м-м, как вкусно, — он отхлебнул горячий чай. — Не понимаю, почему тебе так нравится сухой пресный корм. Помнишь, я его тоже пробовал? Так вот, как врач могу сказать, что это обычные отруби. Да-да. Мясом там даже не пахнет.

Рекс повернул к нему голову и смешно подергал волосатыми ушами.

— Знаю, ты бы тоже не оценил варенье. Поэтому пусть каждый останется при своем.

Он допил чай, аккуратно спустил пса на пол и пошел в ванную. Горячие струи воды под сильным напором били по спине, вызывая мурашки. Из головы не выходила Ярослава. То, что произошло сегодня в больнице, было невероятно и необъяснимо.

«Гуляет по снам, погружается в кому… До сих пор не могу поверить. Как это работает? Ее душа покинула тело и переместилось в сознание Бирро? То есть душа существует? Ничего не понимаю».

Он вышел из душа и вернулся на кухню, чтобы выпить кефира. Рекс лежал возле холодильника и дремал.

Дмитрий Сергеевич потянулся за кружкой, нечаянно задел половник, и тот с громким стуком упал и задребезжал на кафельном полу. Рекс испуганно вскочил и завертел головой.

— Прости, задумался, — он погладил пса по загривку. — Сегодня с такой невероятной девушкой познакомился. И я не про внешность. Хотя она очень красивая. Это было волшебство. Честное слово, волшебство. До сих пор не могу поверить, что она его разбудила.

Он взял Рекса на руки, отнес на кровать и лег рядом.

— А может, это был розыгрыш? — он сначала насупился, а затем расхохотался. — Представляешь, если это действительно был розыгрыш. Я голову ломаю, восхищаюсь, пытаюсь разобраться, а это Валерий Борисович решил подшутить надо мной.

Рекс положил голову на лапы и уставился в темное окно.

— Ты прав, — устало проговорил врач и зевнул. — Никакой это не розыгрыш. Просто я не в состоянии понять, что произошло. Я же сам наблюдал за ней. Повышенное давление и эпилепсию невозможно сыграть. К тому же, она была так вымотана, что еле передвигала ноги. Завтра обязательно проведаю. Вдруг помощь нужна.