— Какой еще видеофон, мам? Лера разве не все их у меня отобрала? — удивился я, изобразив самое честное выражение лица, которое только сумел.

— Тот самый, Кайюшка, при помощи которого, некто попытался получить несанкционированный доступ к одной из защищенных Сетей в Имении Блумфельтдов, вызвав там немалый переполох, и который в итоге обнаружился в сумочке у нашей дорогой Юлии. — ответила маман.

— Какой, оказывается, нескучный выдался Рождественский прием, мам! Жаль, что из-за беременности ты не смогла его посетить! — заявил я.

— Согласна, прием выдался исключительно…занятным. — матушка чуть-чуть изменила позу, усевшись поудобнее. — На накопителе того видеофона обнаружилось несколько весьма небезынтересных, с технической стороны, виртуальных приложений для Сетевого хулиганства. Кайа, я сейчас спрошу тебя, известно ли тебе что-нибудь об этом видеофоне, а так же о том, как и для чего он применялся? Ну а ты мне в ответ, конечно же, скажешь что…

Маман выразительно на меня посмотрела, и одномоментно с этим дотронулась до того самого медальона, прозрачно намекая на то, что вопрос этот задала отнюдь не «Женя-мама».

А вот теперь все дело зависит от того, действительно ли это она подослала Консультанта, либо же нет…

Учитывая то, что матушка до сих пор ни единым словом не упомянула про изъятое удаленное хранилище, на которое я для отвода глаз скопировал виртуальный сервер старика Блумфельда, вполне может быть, что и не она. Я ведь понятия не имею об иерархии той структуры, в которой она служит. Кто сказал, что Консультант обязан ходить под маман? Это лишь мои собственные домыслы.

Эту тему и именно сейчас она явно подняла не просто так. Как бы там ни было, но, уверен, она легко прижучит меня фактами, если я отвечу, будто бы не имею к этому устройству никакого отношения. Возможно, именно подобного моего ответа она и желала, задавая свой вопрос. А может быть, и нет…

«Осторожно, мины!» — я прямо-таки воочию увидел предупреждение. Кто сказал, что наша игра в «кошки-мышки» уже завершена? И в этой игре главное для меня — не перехитрить самого себя, оказавшись по итогу в ее цепких коготках!

— Мам… — начал я, и…

Нет, нет, нет! Маман, словно тот воробей, которого на мякине не проведешь. Она ведь права, говоря, что уже неплохо изучила меня. Если я сейчас начну ломать перед ней комедию, то, с высокой долей вероятности, ничем хорошим это для меня не закончится. Маман очень ловко поставила свой капкан и ей по большому счету все равно, что именно я сейчас скажу, то есть каким местом в него попаду. Она меня «размотает» при любом раскладе. Я не желаю говорить ей правды, ибо в таком случае, помимо прочих неприятностей, автоматически потерплю неудачу. Однако я не могу и соврать. Цугцванг. Ну а раз так, то единственным доступным мне вариантом остаются полутона. Полутьма. Полуправда, которая сама по себе ложь. Помимо тайника Александра, я должен умолчать о встрече с Консультантом, по разным причинам, и, естественно, о последствиях этой встречи. Но, осторожнее, Кайа! Выбрав сейчас этот вариант, ты затем уже не сможешь сказать, что пошутила. Не забывай, что дорогой полутонов шел когда-то Дмитрий Николаевич и дорога эта тебе хорошо известна!

Мне вновь нужно выбирать, а раз так, то…

Ладно, вынесем пока Консультанта за скобки.

Предположим, и так оно, скорее всего, и есть, что на приеме у Блумфельтдов он выполнял не матушкино распоряжение. Терпеть не могу лотереи, но для аналитического решения этого «уравнения» у меня нет ни данных, ни времени, так что…

И еще никак нельзя забывать про тот факт, что Кайа нетрезва, а значит, можно нечаянно брякнуть или сделать что-то не то! Возможно, именно поэтому приемная родительница и затеяла этот разговор именно сейчас.

— Мам, ты любишь охоту? — сменив тему, поинтересовался у родительницы.

— Охоту? — удивленно переспросила та, вновь чуть-чуть изменив позу. — Если подумать, то, пожалуй, нет. Мне жалко птиц и зверей. Это мой папа заядлый охотник. Он и с соколом охотится, и с ружьем и гончими. А к чему ты спрашиваешь об этом?

— Да это я так, просто… — ответил я, облизнув губы, а затем, отметив про себя тот факт, что приемная родительница, если верить языку ее тела, скорее всего, соврала, говоря про охоту, снова сменил тему.

Я встал со своего места.

— Матушка, как барышня из дворянского сословия я не имею права солгать Его императорскому Величеству, который говорит сейчас со мной твоим голосом. Поэтому я сознаюсь. Тот видеофон действительно принадлежал мне. Прошу прощения за то, что солгала тебе и папе, обещая, что без вашего дозволения ничем подобным промышлять не стану. Я готова понести любое наказание, каковое ты мне назначишь.

— Вот оно, значит, как… — на лице маман проявилось нечто напоминающее уважение. — А ты потихонечку становишься мастером подстав, да? Сначала все те истории в Пансионе, а теперь еще и вот это… Генрих Карлович, как говорят, отхлестал по мордочке нашу дорогую Юлию. Хотя и не настолько сильно, как она того заслуживает. Все-таки наша родственница как-никак, да еще и личная подруга Государыни. А между ними двоими, Государыней нашей и стариком Блумфельтдом, опять же, по слухам, пробежала черная кошка. Очень толстая такая кошка. Генрих Карлович заподозрил Юлию в том, что она пыталась что-то вынюхать в его доме по заданию своей царственной подруги. И подкинула им эту кошку ты… Чего ты попыталась провернуть? Чем завершилась эта попытка? И кто тебя на все это надоумил? Уж не любезная ли дама Кристина? Только, пожалуйста, не вздумай мне лгать, золотце.

— Юлия, Юлия… — «на автомате» повторил я, краем уха услышав то, что спросила маман. — Юлия…

Силясь вспомнить, я прикусил указательный палец. И я вспомнил тот свой сон, в котором одна барышня сжигает, вместе с собой, другую! Тот самый сон (а к своим снам я теперь отношусь со всем уважением!), где обе они показались мне очень уж знакомыми, но лиц я разглядеть никак не мог! А вот теперь я убежден в том, что жертвой нападения была моя любезная родственница, Юлия! А кем тогда была та, вторая…?

— Кайа…!? — вывел меня из оцепенения негромкий окрик маман.

— Извини, я тут кое о чем вспомнила, когда ты сказала про Юлю… Неважно! Отвечая на твой вопрос, мам, я попыталась получить доступ к защищенной виртуальной Сети Блумфельтдов, чтобы раздобыть там какой-нибудь подходящий компромат. Однако моя попытка закончилась полнейшим фиаско, ибо как внезапно выяснилось, защита тех Сетей куда лучше наших. — от непритворного расстройства я цыкнул. — А видеофон я подкинула Юлии в сумочку в отместку за все то хорошее, что она устроила для меня в Пансионе. Око за око! Как говорится, сделала гадость — сердцу радость!

— И что же? Всего лишь после одной своей неудачной попытки моя любимая приемная дочь просто взяла и сдалась? Верится в это с трудом… — на физиономии маман появилось откровенно издевательское выражение.

— Ну, конечно, мам! Твоя приемная дочь же — дура и она, разумеется, начнет головой ломиться в закрытую дверь, в тот самый момент, когда вся охрана имения Блумфельтдов рыщет в поисках «неизвестной доброжелательницы», «ломающей» им Сеть. Мне даже самую малость обидно, если ты и в самом деле так считаешь… — я пожал плечами. — Дама Кристина каким-то образом прознала о некоторых моих увлечениях. Она сказала мне то, о чем я догадывалась и без нее. Что, возможно…возможно, я сумею найти в Сети у Генриха Карловича нечто небезынтересное, ибо столь влиятельный человек, как он, просто обязан иметь какие-нибудь жутко страшные секреты. Секреты, завладей я которыми, и это Семейство было бы вынуждено всю жизнь ходить передо мной на цыпочках. И вот ими, секретами этими, дама Кристина хочет разжиться с моей помощью. От меня она желала того, чтобы я по дружбе поделилась с ней, если вдруг чего-нибудь найду. Блумфельтды же близкие родственники Государыни, а, как ты и говорила, отношения между обеими любимыми женщинами Государя не очень хорошие. Уверена, царская любовница не упустит ни единой возможности уколоть нашу Государыню. Я не сказала даме Кристине ни да, ни нет. Никаких обещаний с моей стороны. Вот и все тайны моего ларчика, мам, больше мне сказать тебе нечего. Еще раз прошу прощения за несдержанное слово, но…