Сделав очередной глоток, взял в руки видеофон и открылздешнийаналог Википедии.

Все-таки существуют и грузопассажирские аппараты и даже полностью пассажирские, но не в России, ибо, по мнению местных разрешительных органов, данный вид транспорта не обеспечивает пассажирам должного уровня безопасности и разрешен лишь для грузоперевозок, да и то, с тенденцией на полную автоматизацию и беспилотность.

Если бы некто из иного мира следил за моими злоключениями, то ему или ей наверняка могло бы показаться, будто бы я попал в мир какой-то жуткой антиутопии, однако это не так. Житьздесьрядовому обывателю, никак не связанному с околовластной тусовкой, хорошо и комфортно. Очень. Я бы, например, предпочел бы прожить обе свои жизниздесь, вот только самым обычный подданным Государя, не «знатным». Наверное, с моей стороны это не очень-то патриотично, но…

Я, разумеется, благодарентойРодине за то, что она позволила мне совершенно бесплатно получить прекрасное образование, с которым в Штатах я оказался крайне востребованным специалистом, зарабатывавшим очень хорошие деньги по местным меркам, и если бы не определенные нюансы, в которых, впрочем, по большей части виноват я сам…

В общем, длятогомира я был чужд, как чужд пока еще и дляэтого, особенно учитывая все то, что я уже успел натворить, пускай и вынуждено. И он, мир, изо всех сил старается мне это показать. Но это ничего…ничего, я еще побарахтаюсь, мне здесь нравится.

Продолжая смотреть на огни дирижабля, я сделал новый глоток.

Кстати говоря, за все время, что осознаю себяздесь, я так ни разу и не увидел вертолета, ни вживую, ни даже на картинке. Интересно, почему?

— Вертолет. — произнес я в микрофон лежащего на столе видеофона. — Геликоптер.

«Поиск по голосовому запросу результатов не дал, попробуйте изменить ключевое слово на синоним и повторите попытку». — сообщил мне аппарат.

Поиск результатов не дал, интересненько.

— Виды воздухоплавательных машин. — произнес я и видеофон послушно выдал запрашиваемое.

Удивительный факт, но при всем разнообразии авиатехники, большей своей частью весьма причудливой и вряд ли нашедшей практическое применение, вертолеты так и не обнаружились. Ни единого, даже самого стремненького! Причем не только в России, а вообще…

А из этого можно сделать вывод, что подобный вид авиатехникиздесьеще неизвестен.

А раз так, то не привнести ли мне нечто новенькое в сей мир? А то ведьздесья всю дорогу какой-то лютой хренью занимаюсь, хотя и не по доброй воле, вместо положенного в подобных случаях по сюжету прогрессорства. Впрочем, мое финансовое положение, если оно таковым останется и впредь, позволит мне в этой жизни не заморачиваться ничем, кроме всяческих приятностей. Но это же неинтересно и даже глупо, имея такое преимущество над прочими людьми и потенциал, прожить жизнь обыкновенным трутнем. Да и Вселенная с ее планами на меня вряд ли позволит мне вести исключительно праздный образ жизни.

Отец…в смысле, мать вертолетов. А что? Звучит очень даже неплохо!

И хотя вертолеты — не совсем моя тема, вернее, совсем не моя, ведь по роду своей деятельности мне доводилось заниматься лишь отдельным их, вертолетов, агрегатами, добывая при этом для московского начальства необходимую документацию, однако принцип работы винтокрылой машины мне хорошо известен, а остальное — дело для авиаинженеров, с которымиздесьвсе нормально.

Хотя мне еще предстоит как следует покопаться в Сети, дабы выяснить все наверняка, а то не хотелось бы прослыть «Кайей, изобретательницей велосипеда».

Я допил содержимое бокала.

— Пить в одиночестве — дурной тон, милая моя. — услышал позади себя матушкин голос, в котором явно были слышны нотки лени и расслабленности, что категорически не сочеталось с событиями сегодняшнего дня.

— Говорят, что употреблять алкоголь лучше всего в хорошей компании, вот только где мне ее взять, хорошую компанию эту? — пожав плечами, ответил я, наблюдая за тем, как маман усаживается рядом.

— Когда я вошла, у тебя было такое мечтательное выражение лица… — заявила маман и, взяв бутылку, отставила ее от меня подальше, мол, все, хорош.

— Ну, помимо всего прочего, я, кажется, изобрела доселе неведомый летательный аппарат… — ответил я. — Однако, это еще требует проверки, так что дождусь-ка я, пока папа поправится, чтобы точно не изобрести колесо, а уже там… Кстати говоря, как он себя чувствует? Доктора что-нибудь говорят о том, как скоро папа очнется?

— Еще день-два и его будут выводить из медикаментозного сна. А про неведомый летательный аппарат расскажи, пожалуйста, интересно же… Очень.

Когда маман услышала про мое потенциальное изобретение, лицо ее стало выражать сложную гамму эмоций. С одной стороны, явный скепсис, как и у любого другого родителя, услышавшего про «чудесное изобретение» ребенка, а с другой стороны…она явно вспомнила про мое кибероружие, а затем еще и на бутылку сидра взглянула.

— Что случилось с бабушкой? — перевел я тему беседы. — А то тут какие-то жуткие слухи ходят…

— И кто же эти слухи распускает? — поинтересовалась она.

Я вновь пожал плечами.

— Марья Александровна не сумела пережить свои недавние утраты. — ровным тоном произнесла маман. — Сегодняшним утром ее нашли мертвой. Она оставила записку.

— Не смогла пережить утраты… Бабушка приняла некий яд? — уточнил я.

— Приняла яд, да. — согласилась маман.

— Ясно. — я облизнул в момент пересохшие губы. — А та женщина, которую вчера задержали возле папиной палаты…?

— Твоя карма, видимо, оберегать жизнь своего отца. У той женщины было приготовлено для него особое «лекарство». По заумному оно называется гепатоксином. У Игоря повреждена печень и это «лекарство»…

Меня передернуло от слова «лекарство», после того как матушка объяснила его смысл. То, что убило менятам, тоже называли «лекарством».

— …убило бы его таким образом, что все выглядело бы смертью от естественных причин.

— Какая прелесть… Обожаю наши Семейные интриги… — скривил физиономию я, а затем у меня похолодела спина, ибо своей безумной выходкой бабка вынесла приговор не только себе. — А Олечка и прочие наши родственники? Они…тоже не смогли пережить недавние утраты?

От моего последнего вопроса у маман резко перекосилось лицо, буквально на мгновение-другое, и, кажется, задавать его мне не следовало, но…

— Нет! Разумеется, нет! Жуткие у тебя какие-то фантазии, солнце мое! Большинство изтехродственников более не являются членами главной ветви нашей Семьи. За ними остаются некоторые доходы и имущество, но более ни на что они претендовать уже не смогут. — маман явно поставила точку в обсуждении данного вопроса. — У Олечки твоей все будет хорошо, не волнуйся…если ты о ней переживаешь, конечно.

Она сказала, что большинство, но не все! И кстати говоря, несмотря на то, что Женя и Игорь удочерили Кайю, она все равно биологическая дочь родного сына бабки, Николая, а значит,тародственница… И навсегда таковой останется!

— Наша Семья изменилась… — констатировал факт я.

— Изменилась, да. — согласилась она. — Но тут уж, как говорится, все то, что оперативно не подстраивается под изменившуюся действительность — исчезает.

Меняйся или умри, практически по Дарвину. А ведь она знала! Знала, что этой ночью бабкина «торпеда» совершит покушение на ее мужа! И то, что покушение сорвалось из-за меня — это лишь частность, которая, впрочем, позволила самой матушке остаться в стороне. Как и тогда, с документами биологического отца Кайи и арестом приемного! И что бы ни происходило, матушке все идет на пользу! Сегодняшним утром произошло знаменательное и поворотное событие для Филатовых. Маман, воспользовавшись тем, что «акела промахнулась», устроила Семейную «революцию сверху». Все! Финита ля комедия! А то, что старая мадам этой Семьи самостоятельно и особенно не ерепенясь «не сумела пережить свои недавние утраты» — это та цена, которую она уплатила за то, что ее родные дети, внуки, et cetera будут жить, пускай и не как члены основной ветви Семейства, а не разделят с ней участь…