Карим забирает меня из больницы сам. Берет мои вещи, и мы вместе спускамеся вниз, после чего идем на парковку, где он оставил свою машину. Мы ничего не говорим друг другу, но я не могу удержаться от того, чтобы время от времени поглядывать на его профиль. Скулы напряжены, брови нахмурены, а губы плотно сжаты. Интересно, о чем он сейчас думает? Насколько ему неприятно осознавать то, что теперь мы тесно связаны друг с другом. Связаны, даже если не станем жить вместе и заключать брак. В больнице вытеснить мысли о нем удавалось только благодаря тому, что рядом его почти не было, да и я все время была сосредоточена на ребенке. А как все будет теперь?

Подойдя к машине, в первую очередь замечаю свое отражение в стекле - бледная и с ужасным коричневым гнездом на голове. Великолепно выгляжу! Как приеду домой, сразу приму душ и сделаю хорошую укладку - тяжелая беременность вовсе не повод перестать следить за собой. И дело совсем не в том, что я хочу нравиться Кариму. Уже понятно, что его чувства за грань похоти никогда не выходили. Поэтому я хочу нравиться хотя бы себе. Пусть мои волосы вьются, как положено, и постепенно светлеют. Больше не буду позволять чувствам к кому-либо заставлять меня сомневаться в самой себе, в своей привлекательности и праве быть действительно нужной и любимой.

- Когда точно мама с отчимом прилетают? - спрашиваю сводного брата, усевшись в салон.

- Послезавтра, - Карим отвечает сухо, сразу заводит двигатель и трогается с места. - Думаю, нужно будет дать им оклематься после перелета, а затем поговорить.

Я тяжело сглатываю, отвернувшись к окну.

- Так сразу?

- Считаешь с этим вопросом стоит тянуть? Фахратов вряд ли станет ждать. А я не хочу, чтобы отец узнал о том, что свадьбы с Мадиной не будет, от него.

- Так значит... все уже решено? - я ковыряю ручку двери, не решаясь повернуться и посмотреть Кариму в глаза.

- Разумеется. Иначе никак.

- Думаешь, Мадина рассказала отцу, по какой причине не будет свадьбы? - тут я все же нахожу в себе силы повернуться. Карим на мгновение отрывает взгляд от дороги и переводит его на меня.

- Мадина не рассказала. Она повела себя достойно и не стала закатывать истерику, хотя я уверен, ей было очень больно, и сейчас тоже, кроме того, она крайне унижена. Ее же отцу о причинах сказал я сам.

**************

- И что он тебе ответил? - я специально игнорирую слова Карима про святую и несчастную Мадину, не собираясь акцентировать на ней внимание, вместо этого интересуюсь реакцией ее отца на происходящее.

- Ответил то, что я заслужил.

Карим замолкает, очевидно, не желая дальше углубляться в тему нашего разговора. Он сосредотачивается на дороге, плавно выруливая на переполненную машинами автомагистраль, и едет почему-то не в сторону дома отчима. В моей голове начинают вспышками мелькать воспоминания, как подобное уже происходило, перед той самой единственной ночью между нами. Он повез меня не домой, а к себе в квартиру. Там между нами все и случилось. Сейчас мы тоже к нему едем?

- Куда мы? - спрашиваю осторожно, прикусив нижнюю губу до боли.

- Ко мне домой, конечно же, - Карим отвечает так, словно ничего особенного не происходит, а у меня сердце начинает шарахать по ребрам с удвоенной силой.

- Зачем? Я думала, сегодня ты меня к отчиму в дом отвезешь. Зачем нам сегодня к тебе ехать?

- Мы уже говорили, Нимб. Жить будешь со мной. Тебе нет никакого смысла ехать в дом к отцу, чтобы потом все равно переехать ко мне. К тому же, я уже перевез большую часть твоих вещей.

- Что? В смысле? Когда? - у меня разве что подбородок до колен не падает. Он уже, оказывается, все решил и приступил к моему переезду еще без меня!

- Пока ты в больнице лежала.

- Боже, Карим... Тебе не кажется, что все как-то слишком быстро происходит?! - прижимаю пальцы к вискам и откидываюсь на спинку кресла, слегка сгорбившись. К чему такая спешка?! Родители еще не вернулись! Да и с ним мы толком не поговорили нормально, не обсудили, как и что будет между нами, как мы будем жить вместе и уживаться, и стоит ли оно того!

- Не для тебя одной быстро, - сухо отвечает мужчина, притормаживая перед светофором. - Но я не вижу смысла затягивать. И мне будет спокойнее, если после выписки ты будешь не в пустом доме одна, а со мной рядом. Если вдруг тебе станет плохо, я по крайней мере успею помочь. Жить в отцовским доме мне не особо комфортно, в первую очередь из-за работы. Да и тебе стоит начать привыкать к новому месту, потому что туда ты больше не вернешься.

Мне только остается, что молча открывать-закрывать рот и без конца потирать руки, покрывшиеся мурашками. Наверное, это единственное его качество, которое никто и никогда не сможет изменить - доминантность. Он считает, что все лучше всех знает, как жить, как поступать, и даже считает себя вправе принимать решения за других. Когда я влюбилась в него, мне это казалось романтичным, это как вызов, который я готова была принять. Я считала, что смогу ему противостоять и именно это его во мне привлечет. А сейчас я не уверена, что сумею с ним справиться. Во-первых, нет сил, а во-вторых, он говорит и вглядит так, будто любая попытка спорить с ним обернется лишь недовольством.

Его же беспокойство о моем состоянии подкупает. Кариму не плевать, что я могу почувствовать себя плохо. Я даже не подумала об этом. В последние дни никаких болей у меня не было, поэтому я вся извелась в ожидании, когда смогу покинуть больницу. Но ведь врач предупреждала, что улучшение состояния вовсе не значит, что оно не может снова ухудшиться. Это странно, что ему не все равно. Ведь ему же было бы лучше, если бы я потеряла ребенка, и нам не пришлось бы съезжаться...

- Сначала мы должны были обсудить некоторые... детали дальнейшей жизни вместе, Карим. Прежде чем съезжаться.

- Вот дома и обсудим. Ты по-прежнему собираешься спорить со мной?

- А ты хочешь заставить меня выйти за тебя замуж?

- Я ни к чему принуждать тебя не собираюсь. Но если ты не будешь жить со мной, после рождения ребенка, он останется у меня, а ты будешь приходящей мамой. Хочешь быть приходящей мамой? Я приходящим отцом быть не хочу.

- И это, по-твоему, не принуждение?! - даже ноздри начинают раздуваться от гнева, когда я смотрю на мужчину и слышу, каким спокойным тоном он говорит все это дерьмовое дерьмо.

- Когда женщина принимает решение о разводе или о том, чтобы не жить вместе, независимо от причины - уходит ли она к другому, просто разлюбила, или мужик не угодил, чаще всего она не оставляет своему мужчине выбора, забирая ребенка с собой, щедро предоставляя ему один-два дня в неделю на встречи, а бывает еще и манипулирует им, не давая законному отцу видеться с ребенком, часто вымещает обиды на детях и рассказывает всякую чушь им про отца. Свое поведение вы считаете нормой, объясняя его лишь тем, что женщина - мать. Когда же мужчина борется за право воспитывать своих детей, жить с ними, и любить, вы воспринимаете это априори как попытку дискредитировать женщину, отнять у нее самое дорогое, унизить и выставить в неблагоприятном свете. Хотя во многих случаях детям действительно лучше бы жилось с отцами. А скажи-ка мне, Нимб, что из всех твоих поступков должно убедить меня в том, что ребенку будет лучше с тобой? Ты знаешь, сколько я работаю. Я не хочу каждый раз подгадывать момент, когда смогу забрать сына или дочь и провести с ней или с ним время. Я хочу возвращаться домой, и каждый раз видеть своего ребенка там. Знать, что он живет в моем доме и воспитывается под моим контролем. Няню я подобрать сумею, даже если мне ее из самой Англии приглашать придется. Но, конечно, будет лучше, если с ним будет мать. А доверить тебе нашего ребенка я смогу только если ТЫ тоже будешь под моми контролем.

- Так и будешь стоять? - раздается сиплый голос позади. - Проходи. Чувствуй себя, как дома. Все-таки теперь ты здесь живешь.

Я делаю глубокий вдох, отдающийся болезненным спазмом в животе. Его квартира. Последний раз, когда я пришла сюда, через пять минут разговора с Каримом, я бежала прочь, размазывая слезы и тушь по щекам. И вот я снова здесь. Вдыхаю запах помещения вместе с воспоминаниями, и не знаю чего хочу больше - уйти или остаться?