- Я не должна была себя предлагать.

Он усмехается.

- Красиво предлагаешь. Трудно удержаться, даже не любя, Нимб.

Я с трудом проглатываю фразу "даже не любя", проталкиваю ее глубоко в себя и оставляю гнить, потому что, может вы назовете меня жалкой и слабой, но она до сих пор причиняет мне боль.

И сейчас все, что происходит, "не любя". И завтра, и послезавтра тоже так будет.

- Ты знаешь, я даже по глупости придумывала себе всякое. Типа, что ты рано или поздно поймешь, что я то, что тебе на самом деле нужно, и даже скажешь мне однажды спасибо за то, что разлучила тебя с Мадиной и спасла от неудачного брака, - голос дрожит. Я прикусываю губу, чувствуя, как к глазам подступают слезы. Какой я стала плаксой. - Вот такие у меня были... фантазии.

Не знаю, зачем это говорю ему? Может, хочу услышать что-то вроде "ты была права"? Но это опять фантазии... А в действительности Карим отвечает лишь:

- В реальности все сложнее, да, Нимб?

Да.

В реальности все сложнее... и больнее...

Больно осознавать, что если бы не ребенок, то между нами сейчас ничего и не было бы. Вообще ничего. Карим женился бы на Мадине. Они бы поехали куда-нибудь на острова, чтобы провести там медовый месяц, потом родили бы детей, и все бы у них было прекрасно. Еще больнее осознавать, что со мной Карим, наверное, не будет так счастлив, как мог бы быть с ней. И втройне больнее, что меня он никогда не захочет сделать по-настоящему счастливой, как хотел ее.

- Ты не думал... о том, кто это будет? Я... про ребенка.

- Ты имеешь в виду, мальчик или девочка?

- Да. Кого ты хочешь?

- Я не думал об этом пока.

Как-то неприятно. Даже мама сказала сегодня, что хочет знать пол ребенка, а Карим вообще на задумывался, получается. Потому что ему все равно? Только что он говорил, что волнуется за меня. Но природа этого волнения мне непонятна. Что если он не сможет полюбить ребенка от нелюбимой женщины? Говорить - это одно, а что в реальности бывает иначе, мы уже выяснили. Вдруг, когда малыш родится, Карим ничего к нему не почувствует? Сразу воспоминается сон, где он держал на руках нашего сына и улыбался. Вот бы этот сон сбылся однажды...

- Разве тебе неинтересно? Мне вот очень... Я даже имена придумала. Не знаю, понравятся ли они тебе.

Рука мужчина теперь ложится мне на оголенный живот. Греет низ, пальцы обводят пупок и область чуть ниже. Это приятно. Настолько, что хочется просить его не останавливаться.

- Пол ребенка для меня не имеет значения. Главное, чтобы он родился здоровым. Но если тебе так важно услышать, то, как и большинство мужчин на планете, я бы хотел сына.

- Я думала над именами для мальчика. Артур или Саид, - внимательно смотрю в глаза Карима, стараясь выловить проблески заинтересованности, но он остается, как закрытая книга. А из-за его поглаживаний в животе все сильнее разгорается пламя, которое мне даже погасить пока нельзя.

- Артур мне больше нравится.

- Мне тоже, - улыбаюсь. - А если будет девочка, то Аревик, ты не против? - спрашиваю осторожно, потому что задеваю сейчас больную для Карима тему.

Он не сразу отвечает, словно тщательно обдумывая ответ на мой вопрос. При этом не прекращает трогать живот уже более настойчиво и жадно.

- Не против.

- Хорошо. Спасибо. Вот и с именами определились... Карим, а ты уверен, что будешь любить ребенка? Уверен, что сможешь? Может, все-таки было бы лучше не быть нам вместе?

- Я уверен, - отвечает резко, будто его оскорбило мое предположение.

- Я спросила, потому что меня это, правда, беспокоит.

- Не стоит беспокоиться по этому поводу. Я давно хотел детей.

- Не от меня...

- Но будет от тебя. Так что хватит об этом. Обсуждали уже, Нимб, - отрезает мужчина, прикусив зубами мой подбородок.

Чертовски приятно и заводит...

- Раз с разговорами мы закончили, думаю, тебе лучше уйти сейчас. Ты ведь знаешь, что нам пока нельзя... И мне лекарство пора пить.

Еще пару месяцев назад я бы ни за что его не прогнала. Обхватила бы ногами и притянула к себе, сама просила бы его продолжать, но не теперь. Теперь слишком многое на кону - жизнь ребенка, мое и без того расколотое на части сердце.

- Да. Ты права, - отвечает мужчина, но не уходит.

Утыкается носом в изгиб моего плеча и делает глубокий вдох.

- Карим... я серьезно...

- Сейчас. Подожди, - языком проводит по коже, руку опускает на промежность и сжимает. Я невольно подаюсь бедрами навстречу, но затем резко опускаюсь и начинаю руками отталкивать его.

- Не надо. Не начинай, пожалуйста.

Голова кружится, и сопротивляться напору мужчины невыносимо трудно. Боже, дальше-то как все будет... Я так с ума сойду...

Меня спасает звонок телефона Карима. Он разрезает тишину спальни и немного сбивает морок. Только Карим не сразу реагирует. Мелодия долго играет, пока он, наконец, не отстраняется от меня, и не вынимает телефон из кармана брюк. Смотрит, кто звонит. Его брови сходятся на переносице, когда он смотрит в экран. Затем Карим поднимается с постели, отчего его телефон на миг поворачивается экраном ко мне. Я вижу имя. Мадина.

- Выпей лекарство и ложись спать, - говорит мужчина, после чего выходит из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.

*****

Какое-то время я просто лежу, глядя в потолок. Зачем ему звонит Мадина? Они все еще общаются? Встречаются? Меня это беспокоит? Задумываюсь над этими вопросами и понимаю, что да. Беспокоит. Раньше я думала, что смогу быть с Каримом, даже если он будет мне изменять, а сейчас внутренности наизнанку выворачивает от одного звонка другой женщины. Но это ведь не просто какая-то женщина. Это его любимая Мадина. Она была его невестой. Его идеалом. Возможно, таковой для него и осталась. Что если она пойдет против всех своих принципов и станет встречаться с ним, спать...

Тошнит от подобных предположений.

Карим сказал, что если у нас будет секс, то изменять он мне не собирается, но пока секса у нас нет, это первое. А второе - не изменять, с кем? С другими женщинами, наверное, но о Мадине речь в том разговоре не шла. Что если он не сможет удержаться? Как я буду мириться с этим?

Тревожные мысли разрывают голову. Я медленно поднимаюсь с постели и тихо шагаю к двери, покосившись на камеру. Если он говорит сейчас с ней, то просматривать видео с камер наверняка не может. Осторожно открываю дверь и пытаюсь прислушаться.

Приглушенный голос Карим раздается со стороны кухни. Слов я не разбираю. Слышу лишь, что говорит он мягко и спокойно. Как всегда говорил с ней.

От ревности и злости сжимаю руки в кулаки. Я даже сказать ничего не могу ему об этом, и сделать что-либо тоже не в моих силах. Что тут сделаешь? Я не могу заставить его разлюбить ее.

Требовать, чтобы они не общались? Так он соврать может. И как вообще от него что-то требовать? Можно подумать, такое возможно.

Я быстро шмыгаю за дверь, когда слышу приближающиеся шаги и что голос Карим становится громче.

- Завтра можно, да. Я позвоню.

Раздается щелчок. Это закрылась дверь ванной. Видимо, Карим решил принять душ.

Тяжело вздыхаю и прислоняюсь спиной к стене. Он сказал "завтра можно". Они о встрече договорились? Значит, все-таки видятся? И что, ее отец не против? Или он не в курсе?

Да черт с ними! Черт, черт, черт с ними! Я не буду переживать по этому поводу! Вот не буду и все! Главное - здоровье моего ребенка. Плевать на Карима! Плевать на Мадину! На всех плевать!

Беру в ящике таблетки, которые прописал врач, после чего иду в кухню и запиваю их водой. В комнате переодеваюсь в пижаму и ложусь спать. Вода в ванной все еще шумит. Я изо всех сил стараюсь не думать о звонке Мадины и об их завтрашней встрече с Каримом, но мысли буквально атакуют. Тяжело барахтаться в неизвестности и неопределенности. А именно в ней я пока нахожусь, потому что понятия не имею, как все будет дальше. Что если Карим передумает и все же решит не жениться на мне, а сыграть свадьбу с Мадиной? В этом случае я тоже получу желаемое, так? Свободу от брака без любви... Но с получением желаемого в моей жизни явно какие-то проблемы, потому что когда я это получаю, все идет не так, как мне казалось должно было быть.