На посадочных кольцах Кадмии, мы впервые за год разделились. Варяг, Жмых, Череп и Вик, двинули прямиком на Землю, а я вместе с Эме и Ясей отправился на Полигон. Нам надо было сдать экзамены, впрочем, не особо сложные. Довнарович взяла опытом, полученным в операциях, а я… Во-первых, натаскан Лизой, а во-вторых, мне помог искусственный интеллект Артефакта.

Ещё мы втроём пообщались с ответственными людьми на Полигоне, насчёт подписок и секретности, ну и денежного содержания. Нам полагалась регулярная зарплата хоть мы и временно были выведены за штат, просто оклад без премий и всего, но у меня выходило неплохо, с учётом доплат за ордена, да и девчонки, как-то не жаловались.

Решив все учебно-денежные дела, мы полетели на Землю.

Когда я выходил с посадочных колец на Байконуре, то ноги мои слегка дрогнули и я чуть не споткнулся. Хихикнув, Яся и Эме подхватили меня за руки.

— Эй! — возмутился я. — Отставить хватать товарища младшего лейтенанта. Я просто… просто… Давно не был на Земле.

— Три года всего, — едко заметила Яся.

— Ты не поверишь, тогда, сколько всего здесь изменилось, — вздохнула Марина.

— Мы изменились, — резюмировал я. — Это в первую очередь.

Мы ещё постояли немного, глядя, как снуют туда-сюда, советские граждане, кто-то прилетал, кто-то улетал к другим мирам. Действительно, раньше такого не было.

— Ну что, — вздохнула Марина. — Расходимся? Ты куда, Валер? В Рязань?

— Нет. Ну то есть приеду, а пока надо съездить, кое-какие долги отдать.

Девчонки молодцы уточнять не стали.

— Ладно, а я в Ташкент, вернее, на его руины, — вздохнула Яся. — Нам посмотреть, куда выжившие друзья разлетелись, а потом в Дисну, к бабушке с дедушкой и младшим братьям.

— Приедешь ко мне в Одессу? — тихо спросила Марина. — С тобой будет, как-то спокойнее

— Куда же я денусь, — вздохнула Довнарович.

Мне показалось, что они что-то не договаривают. Но я уже настроился на свои дела и не обращал внимания на них.

Я твёрдо решил сначала навестить родных Балодиса и Костина, и лишь потом ехать домой. Так было гораздо проще. С Байконура лететь самолётом до Риги, оттуда до Елгавы, потом в Псков и уже из этого старинного русского города, через Москву, в другой, не менее старинный, но при этом ещё и родной город — Рязань.

В дороге у меня было немало времени, чтобы обдумать, как жить дальше пока без помощи Артемиды, которую оставили со мной, якобы для эксперимента, а на самом деле проследить, как будет себя вести искусственный интеллект. Пока она покоилась на дне чемоданов, со всеми своими блоками памяти и запчастями. Надо будет заняться, на внезапно случившихся «летних каникулах». Ни до чего серьёзного не додумался и дал себе зарок, обязательно пересобрать её, как рабочее гражданское устройство, чтобы помогала думать мне, а то ведь больше во Внешний рукав не пустят.

С семьями Костина и Балодиса всё прошло гладко. Сначала я слетал к семье Яниса в Прибалтику, поговорил с ними, показал фотографию памятника, и место могилы. Они загорелись идеей навестить его последнее пристанище, а возможно и перевезти прах на Землю, я не стал их не поддерживать в этой идее, не отговаривать. Сами разберутся, на месте. Семья Балодисов слушала мои рассказы о совместной службе с интересом и удовольствием, а младшие братья Яниса с гордостью мне рассказали, что у них в школе одну из пионерских дружин назвали именем брата. Хорошо поработали наши, советские журналисты. Создали образ героического отряда, который шёл напролом, теряя бойцов, одного за другим, но всё-таки дошёл, открыл портал, нашёл некий важный секрет и вручил его советской стране, как ключ к победе. Да и иностранцы, клювом не щёлками, что Балодисы, что Костины, получали немало благодарственных писем из-за рубежа.

На какой-то момент мне подумалось: от Елгавы недалеко до Дисны, но вовремя вспомнил, что Яся в Ташкенте.

У Костиных всё прошло примерно так же с небольшими поправками. А вот у Новиковых прошло всё крайне неудачно и я долго не понимал, в чём же дело.

Я сначала поехал к ним. Завершить все дела и только потом домой, ещё не понимая, что я почему-то не хочу возвращаться в отчий дом.

До того как я получил адрес от полковника Копылова, я как-то подзабыл, что с Полиной мы были земляками. Неудивительно я-то на эту тему общался с ней всего один раз, а потом она погибла и начались такие события, что удивительно, как я хоть что-то помню. Новиковы жили Дашково-Песочне, в Октябрьском районе Рязани, где я бывал редко и честно говоря не любил этот микрорайон. Даже хрущёвки Железнодорожного района, мне казались более уютными, чем китайские стены девяти и шестнадцатиэтажек Песочни. А может, просто потому, что там не любили вот таких, «залётных» с Михайловки.

Впрочем, теперь мне было без разницы. Космодесантовская куртка, с нашивками старшины вызывала у местных пацанов, скорее зависть и уж точно отбивала желание поговорить на тему, с какого я района и что здесь забыл. Нашёл нужный дом, поднялся на восьмой этаж, позвонил в дверь квартиры и началось.

Её родители встретили меня как-то странно. Разумеется, им никто не говорил, как именно погибла их дочь и это знали считаные единицы. Полковник Копылов, принял, на мой взгляд, очень правильное решение — считать, что Полина Новикова погибла в бою, когда мы прорывались к пирамидам. Без уточнения деталей. И да, если не уточнять, то так оно и было, получается.

Но мне были не рады, что меня, привыкшего к радушным встречам у Костиных и Балодисов немного смутило.

Дверь мне открыла мать Полины и заметив мою космодесантовскую куртку с нашивками старшины, замерла и перекрыла проход, как будто я мог прорваться без приглашения.

— Зачем вы пришли? — как-то нервно спросила она.

Я на мгновение замер, как будто налетел с разбега на стенку.

— Её посмертно наградили орденом Боевого Красного Знамени, — слегка заикаясь, произнёс я. — Я был её командиром, в той, последней операции и заехал передать награду и ответить на ваши вопросы, если…

— У меня есть вопросы, — внезапно выступил из темноты коридора, высокий и плечистый мужчина средних лет, очевидно, её отец. — Как так получилось, что вы остались живы, а она погибла?

— Полина дежурила на посту, когда на нас напали, — отрапортовал я складную и самое главное почти нелживую версию. — Это произошло внезапно, но она успела предупредить нас, и хоть сама героически погибла, но благодаря её подвигу…

— Нам это уже рассказывали, — холодно оборвал меня её отец. — Но я уверен, что и вы и военные, что-то от нас скрываете.

О, так ты хочешь знать, что твоя дочь не была героем, а убила одного из солдат советской армии, и сделала инвалидом другого? Правда? Может быть, это желает узнать её мать или отирающаяся в конце коридора младшая сестрёнка, которая явно горела желанием поговорить со мной о героической Полине, но вот что было очевидно мне даже тогда, вряд ли бы её обрадовали реальные новости о сестре.

Меня это разозлило. Возможно, будь я старше и мудрее, я бы смог понять её отца, но тогда…

— Не знаю, что вам говорили другие, — холодно и жёстко отозвался я. — Но она погибла на моих глазах. И я вам рассказал, как оно было на самом деле. Что-то выдумывать и скрывать я не собираюсь. И да, благодаря тому что мы смогли захватить Артефакт, в чём поучаствовала ваша дочь, мы смогли победить Империю. Поэтому возьмите её награду. Она это заслужила и не морочьте мне голову.

И тут её отец как-то растерялся, сжался и немного уменьшился в размерах, как мне показалось. Он вышел на лестничную площадку и заговорил шёпотом.

— Вы поймите, я ценю подвиг моей дочери, но… у меня подрастает младшая, для которой Полина стала иконой и я очень боюсь за неё…

Я вздохнул. Та же история что и у Балодисов с Костиными. О том, что «планета Кадмия, стала ключом к победе над Империей» писали советские газеты и говорило Центральное Телевидение. Но никто не уточнял, что именно мы нашли там, только общие фразы о «тяжком труде учёных» и «беспримерном героизме солдат». И для младших это стало предметом гордости, то что их брат/сестра были на Артефакте и так далее…