Проводит через весь салон, удачно минуя моё место, синие плотные шторки и мы в бизнес-классе.

Наушники, пуловер на замке и этот запах, он точно здесь сидел, а теперь усаживает меня, а сам опускается на соседнее пустое.

Локти на коленях, ссутуленный, что бы быть на ровне. Вижу по нервным движениям, что эмоций бьют ключом. Еще один невротик.

— Это он? — выдыхает тихо.

— Кто? — тяну время, смотрю на табло, до посадки осталось двадцать восемь минут.

— Леон! Это Артур тебя…ударил? — срывается на последнем слове, будто от его интонации что-то может измениться.

— Нет, сама ударилась, в ванной, об кран, — быстро отвечаю, — Те ваши старые душевые ужасно не удобные.

— Артур сказал, что ты поехала на йогу в парк. — недоверчиво.

— Да, всё правильно! — не сдаюсь я, но понимаю наперёд какие вопросы ждут меня.

— Леон, я слышал о медитациях, но люди от них вроде не оказываются в самолетах?! — говорит со мной таким тоном будто я психопатка. Прячу обломанные ногти, чем опрометчиво привлекаю его взгляд и туда, замечаю как желваки на его лице снова напрягаются делая лицо еще более суровее.

— Почему мне не сказала?

— Он твой брат!..Да и ничего такого не случилось. У меня просто кожа нежная.

— Я знаю, что нежная! — смягчается и еще ближе к моему лицу приближается. — Никому не позволю женщин обижать.

— Он не бил… просто оттолкнул… а ты бы… убил его!

— И правильно бы б*ять сделал, — снова этот рык. Не сдерживается и хватает меня за руки.

— За что? Что случилось? Вчера же все было нормально…, — осекается, но поздно.

— Я не буду ничего тебе рассказывать, Сэм! Пожалуйста! — пытаюсь выдернуть руки и оторваться от его пронизывающего взгляда. Я сама до конца поверить не могу в то, что между нами произошло, в том что он попытался сделать со мной.

— Он ведь сделал тебе вчера предложение? — скрыть мое удивление наверное не помогла бы и коробка на голове. Отшатываюсь. Никто же ведь не знал! Тем более он! Мы пришли когда все уже спали.

— Леон? — одергивает меня и снова за руки берет, смотрит как они тонут в них. Оттенки нашей кожи похожи, но сейчас мои ладони по сравнению с его очень контрастируют: большие, смуглые и горячие. Как бы не был приятен мне этот разговор, одергивать их обратно не хочется.

Легонько толкает меня коленкой, пытаясь достучаться еще и так.

— Да! Да! Да! И я согласилась, — ну не плакала же весь день, зачем сейчас, а? Слезы быстро стекают по лицу, а внутренний всхлип вырывается так внезапно, что я успеваю только руку ко рту поднести.

— Потом что случилось? Я слышал как вы поднимались.

— Да, мы пошли к нему в комнату.

— И что? Леон, что потом? Почему он … сделал это? — не унимается, а мне вспоминать тошно, как он чуть не изнасиловал меня, да еще и анально.

— Он не делал ничего… Я же сказала! Что ты хочешь от меня? — не могу больше выносить. — Хочешь услышать от меня, какой ты молодец, что предупреждал? Как же вы оба меня бесите! Оба! — Пытаюсь вырвать свои руки, но Сэм не дает, не отпускает.

Секунда, захват ослабевает и я уже думаю, что сжалился и дает мне передышку, как огромные руки накрывают мое лицо и тянут на себя. Пухлые губы таранят мои, и я чувствую соль на наших языках. Хочу оттолкнуть, убежать, но не могу. Крепко держит, до хруста в ребрах, до дрожи во всем теле, до побелевших пальцев сжимающих его футболку.

— Я тебя никуда не отпущу! Больше я не буду спрашивать, — он отстраняется, поправляет мои очки, которые сползли, и будто мы не целовались секунду назад, налегке выдает:

— Пристегнись, мы садимся.

Сэм

Включив телефон сразу бронирую в Хилтон Люкс и прошу Билла привезти мою тачку в аэропорт.

— Мне домой нужно, я никуда не поеду с тобой, — упирается как маленькая.

— Не заставляй тебя силой запихивать. Ты сказала им что прилетаешь?

— Нет…нет еще. Я думала мы побудем еще пару дней во Флориде. Я не хочу что бы они знали… пока… потом скажу, — опускает голову и еле слышно мямлит.

— Они узнают если увидят тебя такую разрисованную! Ты подумала об этом? — по виду понимаю что нет, вздыхает и наконец-то делает то что я прошу, залезает в машину.

Вах, какую куклу сделали. Определенно она стоила тех денег и времени что я на нее потратил, всю жизнь хотел себе сам такую тачку купить и нафаршировать её всем.

Пару секунд любуюсь идеальным светлым салоном, глянцевой отполированной торпедо, оглядываю со всех сторон, но восторг в миг пропадает, стоит мне взглядом наткнуться на сидящего рядом заморенного зверька. Казалось рядом с ней могла поместиться еще одна такая же, хоть моя Q5 и не габаритная. Сидит тихонько, хрупкая, беззащитная моя девочка. Моя. Теперь моя!

— Мы куда? — тихо и немного хрипло спрашивает, что сердце на куски.

— Еду заберем, в зал заедем и в отель.

— У меня денег нет на отель, Сэм! — снова брыкается, — Отвези меня к Николь! Сейчас!

— Ага, уже! — посмеиваюсь в надежде что она хоть немного расслабится. Косится на меня подозрительно, но молчит. То-то же.

— А что ты заказал? — с интересом спрашивает, наверное со вчера ничего не ела, снова подступает ком к горлу, сглатываю …

— Тебе понравится!

— Ладно… А в зал зачем? У тебя сегодня тренировка? — удивляется и наконец-то хоть немного смотрит на меня слегка повернувшись. Ох, эти острые коленки. Вот как злость и похоть так рядом ходят?

— Нет! Там у меня мазь специальная лежит, через пару дней твоё личико будет как прежде, безупречное.

Честно говоря, вообще удивлен что она не сбежала услышав о гостинице, но радует что всё же здраво рассуждает, будь я на месте её отца — яйца бы оторвал. Снова завожусь…

Поворачиваюсь к окну, и в отражении вижу как она слегка улыбается. Я не знаю что мы будем делать дальше, я ни на что не рассчитываю, в голове творится полный сумбур. Хочется вытрусить из нее всю правду, или из брата… Несколько раз уже сам хотел позвонить ему, но судя по тому, что приняв от меня звонок родители ведут себя, как обычно, и о Леон даже ничего не говорят и не спрашивают, похоже панику разводить не собирается, видимо понял что снова облажался. Интересно, что на этот раз придумает, какую отговорку.

Что бы заехать в ресторан и за волшебной жижей Мориса, которая заживляет всё на свете, ушло часа два. Сам жрать хочу, аж желудок сводит, представляю как ей.

Наконец-то поселившись, достаю еду и гостиная в номере наполняется запахом сыра, сливочно-чесночного соуса и мяса.

— Итальянская? — радостно вскидывает вверх свои бровки и принимается помогать доставать из пакетов ароматные коробки раскладывая их на стол.

— Сколько всего, Сэм! — так мило удивляется, радуется. Любуюсь. — Это нам на неделю?

— Кто знает, — подмигиваю, выбираю самую большую и вручаю ей.

— Сейчас же вечер, Сэм! Это же сплошные углеводы. — снова бубнит, но уже как-то ласково.

— Ты очень похудела! — причмокивая тяну я. Когда голоден, мне не до красивых манер.

Цепляет этикетку и лицом ныряет внутрь коробки вдыхая аромат, выныривает и блаженно смотрит на меня. Ну как она такая вообще получилось? С синяком на лице, красным глазом, растрепанная, но прекрасней я всё равно не видел.

Видел, с каким удовольствием она всегда ела мамину лазанью и равиоли. Всегда хотел сводить её в этот итальянский ресторан. Почему-то был уверен, что Арт никогда не делал этого. Стоп! Не туда меня несёт.

Это какая-то порнография, как выдержать это не знаю. Сидит красивая, коленки сдвинула, тонкими пальчиками грациозно вилкой орудует, накручивает и губками своими мягкими втягивает длинную спагеттину, а розовым язычком белый соус с губ слизывает. Вечность смотреть могу. Двадцать пятый кадр. Хоть мой член совсем не похож на тонкую нить теста, воображение рисует сумасшедшую картинку. Похоже, что сегодня, я всё же не побрезгую и спущу себе в кулак, и так хожу как провод оголенный, и это всё… выше моих сил. Незаметно поправляю напряженный орган и убираю пустую коробку, берусь за новую, с тёплым салатом с говядиной параллельно открывая лазанью.