И я разрешаю, почти в ту же секунду как его язык нашел мой. Отвечаю.

Обвиваю его широкие, гладкие плечи и он опускается на меня прислонившись всем телом. Он мог бы придавить меня, но я не ощущаю тяжести, только дикий жар и гладкость его тела, стук колотящегося сердца и упирающуюся эрекцию. Целует неистово и жадно, иногда отрываясь и заглядывая в лицо, словно ему надо убедиться, что это я под ним. Целую и обнимаю, отвечаю. Я и сама себе удивляюсь, что позволила себе это, позволила себе его, зная, что буду потом страдать.

Его рука скользит к моей груди, опуская ниже легкую ткань и оголяя сосок, находит его и обводит по кругу пальцем посылая сигналы в самый низ. Там и так уже мокро, но эти движения провоцируют настоящий потоп. Сдерживать себя становиться всё сложнее, кручусь и трусь под ним, боясь и одновременно иступлено желая.

Его член почти выпрыгивает из боксеров. Он вжимается в меня, чем еще больше провоцирует, и я уже представляю как бы он мог двигаться во мне. Так же нежно как его поцелуи, или грубо и сильно, как его руки пнут мое поддающееся тело. Они явно знает как нужно с ним обращаться, задевает те участки о которых я и сама не подозревала.

Кожей чувствую что его трусы мокрые, только не понятно кто в этом виноват, я или он. Нет стыда, нет мыслей, только сумасшедшее вожделение. Мы оба на грани, от слияния тел нас разделяет два лоскутка ткани, но никто не решается переступить этот рубеж, окунуться в омут с головой.

Коснувшись красной и ноющей нижней губы его пухлые и налитые опускаются ниже, на шею, оставляя мокрый след, спускается к груди и языком обводит сосок, сначала один, потом — второй. Мои руки мнут его спину, плечи, влажные волосы и я уже не могу сдерживать себя. Внутри так горячо, кажется я могу кончить прямо сейчас, оставаясь в одежде, только от одних прикосновений и его запаха. Бог мой! Ну как же вкусно он пахнет. Интересно, к этому можно привыкнуть и просто не замечать? Ибо я не могу!

Свожу ноги пытаюсь подавить истому между ними. Но он не унимается, опускается ниже, обводит пупок языком и цепляет пальцем резинку шорт.

— Не надо, — выдавливаю из себя силой, в то время как тело молит о противоположенном.

— Почему? — искренне удивляется и смотрит снизу на меня вскинув вверх брови, — У тебя критические дни? — в любой другой момент, не такой интимный, я бы прыснула от смеха: как парень так спокойно спрашивает об этом?

— Нет… пожалуйста! Не надо, Сэм! — пальцы запутались в его волосах, а жаркое и частое дыхание на моем животе обдает кипятком.

— Я очень хочу тебя! Хочу поцеловать тебя! Разреши, пожалуйста! — умоляюще смотрит, через слово одаряя живот поцелуем. Я понимаю о каких поцелуях он говорит, он ведь уже обцеловал мне весь живот и опускается все ниже. Там меня никто не целовал, Артур никогда не проявлял инициативу, а я не просила.

— Я никогда не…

— Я знаю! Тебе понравится, просто доверься мне, умоляю!

Он знает? Что? Откуда? Теряя бдительность и ослабив хватку на его волосах, он выравнивается и становиться на колени. Берет перебинтованную стопу и нежно целует Поглаживая. Мои глаза закрыты и я вздрагиваю от неожиданности, я ведь думала что он просто поставит ее, что бы удобнее нырнуть в меня языком, а тут такое…

— Ты прекрасная, Леон! — выдыхает и видимо решив еще больше меня помучать нежно целует все места не прикрытые бинтами и пластырями. Я вся сплошная эрогенная зона, его поцелуи подымаются выше по моей ноге, будоража сознание, страха больше нет, есть предвкушение и оно неистово. И вот наступает тот момент, он видит меня, опустив ноги, аккуратно поддевает шорты и снимает их, а я помогаю, подаюсь тазом. Если уж сходить сума, то до конца.

— Как долго я мечтал об этом, как долго… — смотрит на меня влюбленно: глаза — рот — грудь — живот — и я, открытая для него.

Он тихо постанывает и аккуратно закидывает ноги себе на плечи, и убедившись что они не соприкасаются с ранами, опускается с поцелуем на нижнюю часть бедра и плавно двигается мокрым жаром к средине.

Его нежный язык и губы ложатся поцелуем на мои мокрые и жаждущие губы.

— Сладкая…невероятная, — эти слова и те движения которые он делает своим волшебным языком… я никогда ничего подобного не испытывала, это не описать.

— Бог мой, Сэм! — вырывается из меня, и я тут же вспоминая где мы находимся закусываю руку. Не хватало еще родителей разбудить.

Его язык и губы касаются самых сокровенных мест, а палец одной руки присоединяется к этому тандему. Язык на клиторе, а пальцы наращивая темп врываются в меня, два, потом три и я больше не могу сдерживаться. В глазах темнеет, уши закладывает и я вздрагиваю от волны оргазма который разбивает меня на маленькие кусочки.

— Леон… сладкая такая. — шепчет он, продолжая целовать мое дрожащее тело.

Не знаю сколько времени прошло: минута, две, десять, прежде чем я пришла в чувство и смогла открыть глаза.

И как ни странно, только один вопрос крутиться у меня в голове: Как назвать то, что сейчас произошло? Я ведь думала, что испытывала оргазм ранее, но что тогда я только что познала? Ничего сильнее, приятнее и душераздирающе не ощущала, никогда и ни с кем.

Сэм

Как я не спустил в трусы, сам удивляюсь. Она вся такая… яркая, тесная, мокрая. Член снова наливается, стоит только вспомнить как она текла подо мной, я был готов выпить всё до последней капли. Офигенная.

Это совсем не входило в мои планы, поцелуй, да входил! Он уже три года в моей голове сидит, мечтал почувствовать её на вкус…слаще нектара. Сегодня после разговора с братом всё на кон поставил: сейчас или никогда. И каково было мое удивление, увидеть её такую податливую и горячую, а там уже случился полный провал: башку снесло сразу, мозги отключились, вся кровь с тела прилила к одному органу, оставив голову в каком-то тумане. Хотел её так — думал сдохну, всю хотел. Знал, что братец не жалует киски, сам как-то проговорился, что лизать и сосать — это бабское дело, я тогда вообще опешил, как можно её не хотеть? Не хотеть всю обцеловать? Она же конфета сладкая. Да её же трахать можно сутки напролет. Это я тогда представлял только, а сейчас вкусил и вообще боюсь, что не вытяну и дня без нее.

Интересно, есть ли какой-то наркотик который вызывает сильную зависимость с первого раза?

— С возвращением! — подымаюсь на локте и еле шепчу что бы не спугнуть. Не могу скрыть свою дебильную улыбку, хоть и не кончил, но чувствую себя каким-то… счастливым что ли. Но и мысль, что сейчас могу быть послан, плотно засела в голове, зато точно знаю, что не зря всё было.

— Сэм… — глаза мечутся, прямо вижу как бегают, как щеки краснеют, ножки свои поджимает, одеяло до подбородка натягивает. А во мне словно суперспособность открылась: я могу видеть и чувствовать в темноте. Прекрасная такая, еще больше завожусь, обожаю когда она смущается, может в последний раз её такой вижу, хоть полюбуюсь.

— Я только что тебя целовал там, — провожу рукой по одеялу, которое скрывает идеальный плоский живот и совершенную киску, поглаживаю и на нее смотрю, не могу оторваться. — Леон, ты прекрасна!

Она резко отпрыгивает на край кровати и смотрит, как будто первый раз видит. Ну таким уж точно впервые, для меня это тоже всё странно, но то, что мне не хочется отсюда уходить — это факт, и даже Грейс с Питом не волнуют.

— Прости, Леон! — ближе к ней подтягиваюсь, как котенок маленький, который под шкаф забился, глаза на меня свои округлила, кажется сейчас и шипеть начнёт, защищаться. Пытаюсь взять её за руку и подвинуть к себе, — Я не хотел тебя обидеть, я сделал тебе больно? — вдруг осознаю что совсем себя не контролировал, и возможно задел её раны. Блт. Сейчас у меня шерсть на спине дыбом станет от злости, на этого придурка.

— Нет… — еле слышно говорит она, и слышу, впервые, как она начинает дышать, отходит.