Он подходит ко мне в плотную, смотрит прямо в глаза. Наш разговор сплошной круговорот бессмысленных обвинений, единственное желание сейчас, что бы он ушёл, мы так и не научились слышать друг друга. Я ошиблась! Не могу больше говорить о ней, о них — тошнит от одной только мысли что они тра*ались и как он целовал ее.

Открываю рот, что бы попросит его убираться из моей комнаты, а может и вовсе из жизни! Да, было плохо, но выжила, значит иммунитет есть — справлюсь и сейчас.

Его колени резко прогибают кровать по обе стороны от моего тела, а горячие ладони обхватывают растерянное лицо. Толкается в меня, дикий, злой, возбужденный и целует, жарко и глубоко. Я часто моргаю, не понимая что происходит. Я думала, что сейчас кто-то из нас всё же поставит жирную точку раз и навсегда. Но его язык настойчиво таранится в меня, а я не могу впустить его, сжалась вся словно бетонном налилась, не могу. Толкаю его в грудь руками, но он лишь ближе прижимается, нависая всем телом привстав и давя своей мощью. Таранит, целует, сжимает и направляет на себя рыча открой же, с*ка. Мне хочется думать что я ослышалась, рот в удивлении открывается и большая фигура подминает меня под себя и накрывает. Дышать нечем, только он один повсюду, заменил собою кислород: его язык, губы, руки, выпирающий бугор, вырваться нереально…и я сдаюсь. Снова.

Всё происходит слишком быстро, мозг не успевает перестроиться на новую волну, но зубы уже впиваются в его нижнюю губу, кусая их до крови, ногти впиваются в напряженную спину и царапают что есть мочи, тяну, рычу, от нехватки воздуха часто дышу, пытаясь захватить больше, от этого кружится голова и кажется я вот-вот отключусь. А он словно чувствует, что еще секунда и под ним будет безжизненное тело, отлипает, стягивает майку и жадно опускаясь втягивает в себя сосок. Этой секунды было не достаточно, что бы мой затуманенный разум вернулся, и вот я же сама нетерпеливо раздеваю его, словно умру если он не окажется во мне. Мне нужно снять это напряжение, жизненно необходимо. Мы оба голые, горячие и мокрые, дрожим от нетерпения, тяжело и шумно дышим. Мое тело жаждет его, я трусь и изгибаюсь. Чувствую как его влажный член упирается между ног, намокшие с обеих сторон шорты больше не помеха, секунда и он наполняет меня. Стон срывается с наших растерзанных губ, и не давая телам передышки мы двигаемся: быстро, хаотично, отдавая максимум. Мой рот уже не прогоняет его, а просит Еще и еще, дай мне больше, хотя бы сейчас. Он зарывается в разбросанные по простыне волосы, а я наоборот не могу сдержать свою обиду, приподымаю голову и кусаю его в плечо, крови нет, но красный овал моих зубов будет ещё долго напоминать ему об этом утре.

Не всё нормально! Я Зла! Я обижена! Даже если теку и горю под ним изнемогая от желания!

Его словно еще больше это раззадоривает, он начинает двигаться быстрее, глубже, доводя меня до исступления, всё больше тараня меня изнутри. Это не могла продолжаться долго, мы слишком накалены, он напрягается готовый кончить, а мне нужна его рука, без нее никогда не могла. Просить не стану, опускаю свою, одно движение и взрываюсь.

В висках стучит, внутри стучит и ощущения горячей спермы вливающаяся в меня довершают этот безумный акт.

Наши тела быстро остывают, а с ними и тот огонь который только что был между нами и сжёг нас до тла.

— Я в душ, — коротко бросаю и не глядя на лежащего рядом парня, прикрываюсь футболкой и выбираюсь из под скомканных простыней.

Странное послевкусие этого секса так и не удалось смыть с себя даже простояв пятнадцать минут под душем. Выхожу вся красная и в пятнах, похоже на то, что меня варили заживо. Войдя в комнату обнаруживаю, что она пуста, а телефон вибрирует уведомив меня, что Артура срочно вызвали на объект, их сигнализация не сработала и произошёл пожар.

Решаю пока не беспокоить его, надеюсь там обошлось без жертв, но и отсутствие того, с кем снова пришлось бы придаваться ведением демагогий на тему: я тебе, ты мне — радует. И я укутавшись в одеяло, проваливаюсь в сон.

Мне снится океан и безлюдный белый пляж, я поджав колени сижу на теплом песке, и уставившись на свои ноги смотрю как между пальцев просачиваются белые крупицы.

Длинные волосы развиваются теплым ветерком, а лицо обдает солоноватый бриз. Слишком красиво и слишком маняще, и я не отряхнувшись встаю и как в трансе иду вглубь зеленовато — голубой стихии. Иду уверенно словно там меня ждут. Вода быстро начинает хлестать по шее и ключицам подбираясь всё выше, но я продолжаю погружаться, только немного двигая руками подталкивая себя вперед разгоняя воду. И вот я уже полностью под водой. Дышу, словно всю жизнь это делала, легко и непринужденно. Вижу ясно, иду уверенно, но вдруг фигура с вытянутой вперед рукой зовёт меня за собой, она кажется мне знакомой и улыбнувшись, что вот, наконец-то нашла, ускоряю свой подводный шаг в надежде прикоснуться к ней. Но фигура отдаляется, и я пытаюсь бежать, но ноги предательски вязнут в песке сдерживая, и с чувством неземного горя, как последнюю надежду, я открываю рот, что бы закричать, но тонна воды попадает в глотку и я задыхаюсь. Нечем дышать, нос, рот — вода повсюду, я барахтаюсь, пытаясь подняться, но не могу. Слишком глубоко, меня не хватает…я тону.

Громкий стук вырывает меня из водных оков и я просыпаюсь, капли пота стекают по лбу и ложбинке груди. Тяжело и быстро дышу, оглядываюсь вокруг. Сон.

— Лора, ты здесь?

— Да, пап… — кричу я, пытаясь отдышаться и успокоиться.

— Это всего лишь сон, это сон — тихо успокаиваю себя. Мне редко сняться сны, но если уж и вижу их, то помню их годами.

Оборачиваюсь к окну, а там уже и день подходит к концу, а я даже не выбиралась из комнаты сегодня. Живот сводит и урчит.

— Привет, — отец стучит два раза и приоткрывает дверь и заглядывая внутрь. — Ты заболела? Чего валяешься?

— Привет…решила отоспаться перед рабочей неделей, пап. Не волнуйся. Как тётя? — вяло плетусь что бы обнять его и вдохнуть любимый родной запах, дом.

— Цветет и пахнет, пойдем ужинать, она передала твой любимый грушевый пирог.

Как только отец вспоминает о еде, да еще о любимом пироге детства, во рту собирается столько слюны, что глотая ее, отец, стоявший рядом, начинает смеяться.

— Ты когда ела в последний раз, Лора? Или худеть снова надумала? — морщиться он сдвигая брови к переносице. — Взрослая девка, а прокормится не можешь. У тебя есть две минуты, ждём тебя внизу. — папа недовольно машет головой и оставляет меня одну.

— Я просто ждала пирог пап. — кричу вдогонку и быстро переодеваюсь.

Пироги, тёплое молоко уже на столе ждут меня. Делаю глоток, и теплый бальзам вливается внутрь разнося свое тепло по всему телу.

— Привет, дорогуша. Чем занималась? — подходит мама и легко обнимает.

Уплетая тётин пирог и запивая его молоком рассказываю родителям о новом проекте на проектировании, который нужно сдать к следующей неделе, об ужине в доме Артура, о Роуз и скором отъезде Элизабет и Джека. От Артура новостей всё нет, поэтому решив, что если он будет еще занят просто сбросит — звоню ему сама.

— Привет, открывай!

— Да ладно? — вырывается из меня, и я не бросая вызов иду к входной двери.

— Ты ведь не ждал всё это время, что я позвоню тебе?! — не улыбаться не получается, смотрю на него в упор.

— Чуть не состарился, или не истёк слюнями, пока ты там булками закидывалась.

Я краснею, он же видел меня в окно, и начинаю оправдываться, что сутки не ела. Вспомнив о манерах, приглашаю парня войти.

Этот момент немного сгладил напряжение между нами, но неловкость после происшедшего утром, всё еще присутствует. Утренний секс должен был примерить нас и сгладить все углы и неясности, как это было ранее, но в этот раз, всё было по-другому. Секс лишь принёс минутную разрядку, не более, а проблема кажись усугубилась еще сильнее. Переступить не получается.

Он оглядывается назад на Додж родителей и отрицательно машет.