Утром Зоя прогулялась по замковым стенам и арсеналу, а потом заглянула в библиотеку, где Мирк, явно полночи проплакавшая в подушку, обучала Фи каким-то уловкам. Потоптавшись на пороге и так и не решившись спросить все ли в порядке с Принцессой, Зоя спустилась во двор, где от нечего делать встряла в спор о преимуществах и недостатках клинкового оружия между одним из приехавших легионеров и штурмовиком из отряда Галена. Спор плавно перетек в обмен опытом, к которому присоединились двое замковых стражников. Закончилось все с появлением кэпа, наглядно показавшего, что накладки из черной бронзы на штурмовом автомате сделаны не для красоты и отлично держат удар любого клинка, а тычок стволом в горло и удар прикладом в челюсть тоже являются серьезными аргументами.

После ужина Зоя снова заглянула в библиотеку, где сидели уже все три суккубы и о чем-то тихо переговаривались. В этот раз она решила не уходить, а, походив для виду вдоль шкафов, сняла с полки первую попавшуюся книгу и устроилась на кресле в углу. Разговор у всех троих крутился вокруг похищенных. Как поняла Зоя, Принцесса и альвийка были живы. Но если о состоянии первой было ничего не известно, то вторая, по словам баронессы, вчера на какое-то время закрылась, а сегодня хоть и пыталась передать, что с ней все нормально, явно чувствовала себя не очень хорошо. Теперь все трое гадали, что же могло случиться, стараясь не высказывать вслух самые неприятные предположения. Наконец Мирк, видимо, не выдержала, встала и, попрощавшись со всеми, вышла.

Минут через десять Зоя поняла, что смотрит в книгу и совершенно не понимает написанного. В отличие от суккуб, она трезво оценивала шансы двух безоружных девушек против полутора десятков вооруженных матросов, даже если бы те были посредственными бойцами. В предположениях о возможной судьбе пленниц она тоже не стеснялась, хоть и не высказывала их даже в мыслях. Тихо выругавшись Зоя вернула книгу на полку и отправилась на кухню.

Через полчаса она сидела напротив какого-то легионера и доказывала тому, что похищение светлой вполне серьезный повод для плохого настроения:

— Ничего ты не понимаешь, — Зоя ткнула гоблина пальцем в грудь. — Взыскания и понижение в должности — это все ерунда. Я же ее нарекающая, понимаешь?

— Она же… — гоблин скосил глаза на ее палец, упиравшийся в нашивку иммуна, — ик… эта… светлая, вот.

— И чего? Раз светлая, значит уже не человек, что ли?

— Человек, — гоблин кивнул и едва не упал лицом в стол.

— Во-о-от, — протянула Зоя.

Она попыталась разлить остатки вина по стаканам, но промахнулась. Выругавшись, Зоя огляделась, и не найдя салфетки, вытащила из кармана платок, собираясь промокнуть разлитое. С легким звоном на стол упал перстень из черной бронзы с золотой имперской шестерней.

— Зар-р-раза! — придавив кольцо ладонью, она подняла взгляд на случайного собутыльника. — Ты ничего не видел, понял?

— Да, эдле, — гоблин, явно начавший стремительно трезветь, послушно кивнул.

Спрятав кольцо, Зоя вышла из кухни и едва не налетела на кэпа.

— Зоя, опять?..

— Все, кэп, — помотала она головой. — Больше не буду.

Командир, явно что-то разглядел на ее лице и заглянул в кухню, но Зоя не стала дожидаться других вопросов и быстро потопала в свою комнату. С выпивкой и правда стоило завязывать. Принцесса и не из таких приключений выбиралась, может и сейчас выберется. А пока нужно сосредоточиться на защите суккубы. Да вон хотя бы придумать, как пронести в замок ящик накопителей со светлой магией, не потревожив защитные артефакты.

Океан. Торговая шхуна «Гусеница». Двенадцатое мая. Вечер.

За три дня, проведенные в тесной каюте, из которой выпускали только в гальюн, Соня успела изрядно поволноваться за обеих жен и помучиться от недостатка движения. От привычной утреней разминки, неплохо успокаивавшей и помогавшей держать себя в форме, пришлось отказаться — Круги Стихий, даже сильно урезанные из-за тесноты, все равно заставляли ауру заполняться быстрее. Впрочем, секрет осколков инвертора и без этого грозил стать серьезной проблемой. Пока выручало то, что альвийка большую часть дня дремала, а кристалл, куда Соня понемногу сбрасывала накапливающуюся силу, изображая ее потерю, был спрятан в медальоне. Но что делать через два-три дня, когда накопитель заполнится до конца и начнет фонить даже сквозь металл, Соня не знала. Попытка сбросить часть сил в тускнеющую ауру линсы, почему-то не пользующейся накопителями из ошейника, едва не закончилась неприятностями. Обрадованная животина замурчала на всю каюту, разбудив хозяйку, а потом спрыгнула с коленей Сони и исчезла под кроватью. Айна проводила линсу ошарашенным взглядом, после чего принялась упражняться в остроумии, настойчиво интересуясь как, а главное, зачем, «Огонечек» околдовала и соблазнила ее питомицу, если рядом есть такая красивая и совершенно беззащитная альвийка. Это, конечно, было лучше, чем неудобные вопросы, но через полчаса, когда Вайса выбралась из-под кровати, таща в зубах измочаленный хвост ящерицы, Соня была готова прибить обеих.

Чтобы хоть как-то отвлечься, она взялась за книги, которых в каюте набралось целых десять штук: девять любовных романов и один навигационный справочник.

Соня перелистнула страницу и фыркнула, наткнувшись на особо цветистый оборот.

— Опять что-то смешное? — Айна, выглядывавшая в иллюминатор, проковыляла к кровати и забралась под одеяло.

— «От этих слов в ее животе защебетали флиты», — процитировала Соня и снова фыркнула. — Как ты это читаешь?

— Хорошая книга. Про любовь, — альвийка тоже не удержалась от смешка.

— Знаешь, если бы в ответ на мои слова у девушки в животе запели птицы, я бы как минимум за оружие схватилась, а этот «мужественный рыцарь» даже не вздрогнул. Еще и понес куда-то эту любительницу глотать птиц живьем. Хотя, — Соня задумалась. — Если у него крепкие нервы и несет он ее в укромную комнатку, где есть прочный стол и хорошие кандалы с мягкими накладками…

— Вообще-то, там будет обычная спальня, но твой вариант мне нравится, — альвийка приподнялась на локте. — Продолжай.

— Что «продолжай»?

— Вот он ее принесет, уложит на стол…

Соня хмыкнула, но ответить, что после этого «рыцарь», по примеру наставницы, наденет халат и приступит к исследованиям занятного экземпляра, помешал шум за дверью и щелчок открываемого замка. Мрачный матрос поставил у порога накрытый поднос с едой, и дверь снова заперли. Соня перенесла поднос на стол, приподняла крышку:

— Хм. Какая щедрость.

— Что там?

— Отвар горячий, вместо бутербродов каша с фруктами и, — она показала маленькую вазочку с четырьмя крохотными меренгами, — пирожные. Подозрительно, не находишь?

Вместо альвийки ответила линса. Запрыгнув на стол, она принялась обнюхивать тарелки. Добравшись до пирожных, Вайса чихнула и потерла мордочку лапкой. Соня взяла одну меренгу — к запаху черизы примешивался уже знакомый аромат фиалок.

— «Люста». Что будем делать?

— Не знаю, — Айна улеглась на спину и уставилась в потолок. — Если я потрачусь на молнию, то остатков силы в ошейнике Вайсы едва хватит на одно заклинание исцеления.

— Я могу поделиться…

— Нам нельзя тратить силы, — альвийка покачала головой. — Мы еще днем должны были проплыть над светлым источником. Уже вечер, а вокруг все еще «темная вода». Судя по звездам, мы плывем куда-то на юг.

— А там что-то есть? — Соня вытащила из ящика стола карту и развернула.