— Ходят слухи, что там попадаются небольшие островки, на которых есть свои источники и даже водится какая-то живность.

— Думаешь, нас хотят на таком высадить?

— Я бы так и сделала, — Айна села. — Убивать нас опасно, тебя по крайней мере. А с острова мы никуда не денемся.

— Понятно, — Соня протянула тарелку альвийке. — Предлагаю поужинать.

— А пирожные? — прищурилась та и принялась за кашу.

— И пирожные, — Соня кивнула. — Потом поступим как в прошлый раз. Иначе эту дрянь в нас силой вольют. И под дверью постоят, чтобы убедиться, что подействовало.

Альвийка опустила ложку и с тоской посмотрела на линсу. Соня открыла медальон, вытряхнула накопитель и протянула альвийке:

— Держи. Если твоя животина помрет, Рич мне этого не простит.

— Две трети… Но ты же отдала… — пробормотала альвийка, рассматривая накопитель, потом подняла взгляд. — Хитрая человечка. У тебя был еще один.

Соня едва не отвесила себе подзатыльник — мысль выдать заполняющийся кристалл за запасной ей в голову не приходила.

— Кто бы говорил. Сама один прятала в каюте и еще один на линсу нацепила.

— Я шпионка и диверсантка, мне по службе положено.

— А я сомбрийка и без запасного кристалла из дома не выхожу.

Айна хмыкнула и сжала накопитель в кулаке. Через пару минут она довольно вздохнула и протянула едва светящийся кристалл обратно:

— Где ты его прятала?

— Не думаю, что эдле Кристель обрадуется, если ты узнаешь ответ на этот вопрос.

Альвийка прищурилась:

— А ты не показывай, ты словами скажи.

— Все равно, тебе после этого придется выйти за меня замуж, — Соня смерила Айну нарочито оценивающим взглядом и покачала головой. — Но я не готова к такому серьезному шагу. Да и последствия мы вряд ли переживем.

— Зараза!

Соня поймала брошенную в нее подушку, положила на стол и протянула альвийке кружку с отваром и вазочку с двумя меренгами:

— Ешь пирожное и спать.

— Ух, какая ты строгая.

Айна рассмеялась, потом быстро проглотила меренги, запила отваром и с довольным видом растянулась на кровати:

— Я тут подумала, отключусь-ка я часика на три. На всякий случай, — она вытащила из-за пазухи цепочку. — Ты уж постарайся за нас обеих, Огонечек.

— Зараза! Я же просила…

Затрещали разряды, альвийка дернулась и затихла. Соня, все еще сопя от возмущения, проверила пульс на ее шее, потом подперла дверь стулом и расстелила на полу одеяло.

***

Юго-западное побережье Бергии. Шахтерский городок без названия. Двенадцатое мая. Вечер.

На рыночной площади как обычно воняло. Перешагнув через горку какой-то тухлятины, Астри пошла вдоль прилавков, заваленных рыбой всех сортов, среди которых изредка попадались столы с овощами и мясом не первой свежести. Проходивший мимо цверг ущипнул ее пониже спины. Астри кое-как подавила желание вырвать наглецу кадык и с трудом изобразила улыбку. Увы, когти отнимают слишком много сил, которых ей теперь всегда не хватает, а этот цверг может прийти к ней вечером и обменять пару месяцев своей жизни на удовольствие.

Три недели назад Астри приехала в эту дыру, для которой даже местные не придумали толкового названия. Через три дня до нее в полной мере дошло, что она, бывший риттер и неплохой боевой маг, еще недавно соблазнявшая мужчин и женщин одним лишь взглядом, пусть и по приказу, теперь будет дешевой меретрикс. Увы, Бекке не хуже Райнера знал, что голод заставляет суккуб идти на многое, даже на такое унижение. Ему даже не пришлось повторять пытку — сломавшаяся один раз уже не сможет переступить через страх.

Протолкавшись сквозь торговые ряды и еще пару раз улыбнувшись в ответ на хлопки и щипки, Астри добралась до навеса с рабами. Поморщилась, оглядывая товар — местные меретрикс, явно недовольные тем, что она выглядела куда лучше их всех вместе взятых, ничего не сказали о прибывшем вчера корабле работорговца, а может даже одолжили денег своей суккубе, чтобы та успела выкупить светлых. В другое время Астри просто развернулась бы и ушла, но последний накопитель закончился еще на прошлой неделе, и живой силы хотелось неимоверно.

— Чего желает?.. — невысокий гоблин с интересом оглядел ее, заметил железный браслет с черной розой — обязательное украшение для бергийских суккуб во всех портовых городах, — и сплюнул. — Три горсти за светлую, за темных по две. Молодых не отдам, даже не проси.

Астри прислушалась к ощущениям, оглядела рабов и со второй попытки отыскала сидевшую в отдельной клетке человечку лет пятидесяти, от которой едва уловимо тянуло светлой силой. Если верить чутью, жить рабыне оставалось не больше одного дня.

— В ней света на один поцелуй. Горсть.

— Завтра цена вырастет на пять асов, а силы в ней не прибавится.

— До завтра она не доживет, — Астри ткнула пальцем в цверга лет тридцати. — Этого возьму.

Торговец недоверчиво хмыкнул.

— Его хотя бы на три часа хватит, — она достала кошелек. — Остальные со мной и часа не протянут. Даже подростки.

Астри, конечно, слегка преувеличивала — все рабы, кроме светлой, пусть и были сильно истощенными, но жизни в них еще хватало. При нормальном отношении любой из них протянет еще лет сорок. Другое дело, что на законы, как и на происхождение рабов, тут никто не смотрел. Раба ждали ошейник без всякого контракта, проклятие молчания и работа в шахте до смерти. После чего он попадал в руки местных некромантов и снова отправлялся в шахту.

— А ты наглая, — удивился торговец. — Не местная, что ли?

Астри пожала плечами и принялась отсчитывать серебро. Гоблин покосился на клетку с цвергом, потом на деньги и махнул рукой:

— Уговорила. Двенадцать асов. Из уважения к твоей красоте.

Она глянула на светлую, покачала головой и протянула торговцу стопку серебряных пластинок и два золотых. Гоблин взял протянутые деньги, но отдавать ключ от ошейника цверга не торопился:

— Две горсти.

— Я же сказала: беру мужчину.

Как бы ей не хотелось купить светлую, цверг был выгоднее. А если все сделать правильно, то его труп потом можно будет сдать некроманту за пару серебряных. Торговец, кажется, понял, что еще немного и продать светлую уже не сможет:

— Восемь золотых…

Она открыла рот, чтобы снова отказаться, но тут светлая подошла к прутьям и чуть дернула рукой, а потом ее глаза заволокло светлой дымкой.

Астри вздрогнула: «Гейс?!»

— Беру, — она кивнула, понимая, что согласилась слишком рано, и теперь торговец никогда не сделает ей подобной скидки, если вообще станет торговаться. Но жест человечки — Астри была точно уверена, что гейс помешал светлой подать какой-то сигнал.

***

Астри ссыпала в протянутую ладонь горсть медных пластинок и пошла вниз по улице, не став дожидаться, пока «бригадир» троицы пьяниц, согласившихся избавить ее от тела светлой, начнет намекать, что «работа вредная и неплохо бы добавить». Завернув за угол, она устало поежилась и вытащила из кармашка на поясе костяной кубик. Допрос потребовал куда больше сил, чем было у рабыни.

Минут через двадцать Астри добралась до борделя, отдала опустевший накопитель вышибале и поднялась в рабочую комнату. Поморщилась от запаха, распахнула окно, чтобы немного проветрить, огляделась и, мысленно пожелав сменщице сломать ногу, принялась за уборку. Ничего. Пусть ей не хватило опыта чтобы обойти или сломать гейс, но кое-что интересное узнать удалось. Если повезет, и добытую информацию оценят, то через пару недель какой-нибудь заезжий торговец «случайно» забудет в ее комнате горсть-другую золотых, или, она невольно облизнулась, коробочку со светящимся кристаллом.

Звякнул колокольчик, оповещая о появлении клиента. Астри натянула на лицо улыбку и пошла открывать.

***

Океан. Торговая шхуна «Гусеница». Шестнадцатое мая. Полдень.

Через день после второй попытки отравить их «люстой», Соня добралась до навигационного справочника. И тут выяснилось, что в отличие от любовных романов, он сделан из очень качественной зачарованной бумаги. Видимо, отравление и недостаток движения плохо влияли на разум, иначе Соня не могла объяснить, зачем оторвала краешек последней страницы и, смешав кровь из прокушенной губы с найденными в столе сухими чернилами, начертила самовозгорающуюся печать, которую когда-то использовала на экзаменах боевых магов в Брило. А потом прилепила эту печать на нижнюю сторону подноса для еды. Минут через десять за дверью послышался шум, и, не придумав ничего лучше, Соня метнулась под одеяло к дремавшей Айне. Через секунду в каюту ввалился капитан, но увидев сонно-ошарашенное лицо альвийки и Соню, натянувшую одеяло до подбородка и изображавшую испуг, только сплюнул и захлопнул дверь.