Впрочем, дверь больше не была заперта. Шаттл беспрепятственно причалил к адмиральской палубе, эгида привычно вспыхнула желтым, пропуская машину внутрь. Диктаторский приоритет делал ее возможности поистине безграничными.

Люций ждал ее на причале. Белый с золотом парадный мундир застегнут на все пуговицы, за спиной выстроен парадный караул, пилоты и легионеры замерли в молчаливом приветствии. Где его руфы, где все врачи? Она не была готова к встрече с ним. Почему-то думала, что он допустил к себе Анаклета, работает и лечится. А она сможет незаметно проскользнуть в диктаторский блок. Конструкция крупнейших военных кораблей предусматривала возможность того, что на борту заведется диктатор и ему понадобится откуда-то работать и где-то жить.

К парадному приему она тоже готова не была, по дороге успела растерзать ворот мундира и рубашки, хорошо еще, что ремень не распустила и ботинки не скинула прямо в шаттле, как собиралась. Какое-то время они молча смотрели друг на друга.

Люций был слишком образцовый гражданин, чтобы дурно принять диктатора — воплощенное государство. Римлянин до мозга костей. Он закусил губу, расправил плечи и медленно поднял сжатую в кулак руку в римском салюте.

— Приветствую диктатора Великого Рима на борту своего корабля, — произнес он. Голос звучал хрипло. Наверное, сорвал, когда орал на нее в прошлый раз на борту этого же самого корабля.

— И я приветствую тебя, адмирал Аурелий, — ровным голосом ответила Электра. — А теперь прошу и требую — вернись к своим врачам. Ты должен быть здоров и бодр к тому моменту, когда эринии вернутся. Ты должен их победить.

Тишина. Глубокая, внимательная.

— Об остальном поговорим завтра утром, если врачи разрешат. Для себя я распакую диктаторские покои, — прибавила она.

У Люция дернулся угол рта, но он смолчал. Электра кивнула стоявшим навытяжку офицерам и пошла вперед, не оглядываясь. Она хорошо знала дорогу, а еще не хотела унижать адмирала, держа его тут и глядя на его слабость.

Не для того она его спасала, вырвала из лап Тарквиниев, украла с Луны, расплатилась жизнями людей и собственными нестираемыми кошмарами. Не для того ворвалась на борт «Светоносного» во главе вооруженных легионеров. Не для того прилетела сюда снова, чтобы ронять его авторитет перед подчиненными.

Правда? Ведь никто не мешал ей выбрать своим флагманом «Гадес» или «Нюкту».

Вспомнилось вечно отстраненное, брезгливо удивленное лицо матери. «Ты снова здесь, Диана? Почему ты здесь? Иди поиграй с Люцием».

— Что же, меня проектировали как ручку к адмиралу? — вспомнилось ей. — Как механизм контроля?

— Я отправил его разбомбить Авлу, чтобы посмотреть в глаза своему страху, а он прилетел на Землю со всем флотом и первым делом бросился к тебе. Что ты сказала ему тогда?

Гай смотрел внимательно, будто душу хотел проглядеть насквозь. Электра промолчала и он продолжил, не в силах остановиться:

— Вернулся оттуда с мальчишкой Махди. Слепой рок посмеялся над всеми нами.

Она остановилась, обернулась. Адмирал, как оказалось, отпустил людей, но сам не сдвинулся с места. Смотрел на нее. Дождался, пока все уйдут, чтобы высказать наедине, что он думает о ее назначении. Вот сейчас он скажет: «тебе совершенно не идет красный. Что за фантазии! Возвращайся в свою логистику, я исправлю, что ты тут наворотила».

Электра сложила руки на груди, выпрямила спину, вызывающе вздернула нос. Но Люций молчал.

— Ты не видел на Авле сияющих ангелов? — спросила она тогда. Люций, казалось, удивился.

— Что? Нет, там только камни. Электра, послушай…

— Не надо, Люц. Пойдем, я тебя провожу до каюты. Выглядишь ты хреново. Все мы, черт подери, выглядим хреново.

Внутри адмиральских покоев все изменилось — неуловимо, но явно. Электра уже так привыкла считать эту спальню своей, что сразу отметила парочку руфов, помаргивающих огнями около кровати, небрежно брошенный на стуле спортивный костюм, дурацкую кружку с ракетой, которая теперь заняла место на столике. Люций сел на постель, сцепил руки, посмотрел на нее снизу вверх.

— Поговорим?

— Наверное, стоит.

— Красное тебе к лицу.

— Спасибо.

— Почему ты без охраны. Почему не взяла себе преторианцев?

— Не успела.

— Ты больше не частное лицо. Не поняла еще?

Электра вздохнула и села рядом.

— Я проанализировал ваш прошлый бой, внимательно. С крепостями у нас есть шансы.

— Гай полетел их вскрывать. Не хочу показываться на глаза Дециме после того, что я наворотила на Луне.

— Ах, он теперь «Гай»!

— Люц. Ты проспал изрядно, — жестко сказала она. — Многое изменилось. И упустил ты уже очень и очень многое.

— Вижу.

— Хорошо, что наконец видишь.

Аурелий улегся, положил ее руку себе на глаза. У него была теплая ладонь, а пальцы холодные.

За прозрачной преградой иллюминатора в виртуальной сетке можно было увидеть, как с серой поверхности спутника один за другим поднимаются серебристые шаттлы планетарной защиты — лунную крепость наконец распечатали. Раздвигались бронированные щиты исполинских орудий, развертывалась солярная сеть, занимали позиции автоматические орбитальные минеры. Диктатура вступила в свои права.

— Давай поговорим обо всем. Пока затишье.

— Давай. Расскажи мне, что стало с Малаком аль Махди. Я ведь должен был позаботиться о мальчике, ты знаешь? Поэтому так набросился на тебя.

— Мне очень жаль.

Электра зацепилась взглядом за картонную фигурку черного Абадды, которая все еще стояла на тумбочке. Вздохнула, взяла ее в руки, повертела. Потом начала рассказывать, по порядку, стараясь ничего не упустить.

— … в итоге я усыновила его, но чтобы получить чип, он должен подтвердить свой новый статус, дать согласие. А для этого его надо как-то отыскать.

— Так ты считаешь, что он на Земле? В округе Тарквиниев?

— Я его проследила по списанию баллов. Совершенно как по хлебным крошкам.

— Вот же свиненок.

— Я понадеялась, что он появится, придет ко мне домой. Дистанционно вытащила из доставки тонну прокорма для него, синтезировала записку.

— Может, отправить за ним надежного человека? Тарквиний не уймется. Он будет пытаться достать меня снова и снова, а через мальчика это сделать удобно.

— Не знаю, Люц. Не хочу спугнуть. Малак ведь испугался. Тут была толпа агрессивно настроенных надежных людей, с которыми я, уж прости, справилась плохо. Возможно я смогла бы сделать это лучше, оставь ты мне больше информации.

— Ну прости.

— Как вообще вышло, что ты к нему так прикипел?

Люций неопределенно хмыкнул.

— Это ты ему дала римский статус и фактически усыновила, ты мне расскажи!

И не поспоришь. Электра поспешила перевести разговор.

— Что у тебя было с Анной? Какие договоренности?

— С кем, прости?

— С Анной Лицинией. Адмиралом Третьего. Не увиливай. Она прислала письмо сразу после твоего ареста и говорила так, будто у вас был общий план по крайней мере государственного переворота! Не просветишь своего диктатора?

Люций задумался. Было ясно, что он перебирает какие-то воспоминания и в памяти ничего не всплывает. Электра замерла. Неужели его мозг все же поврежден и память пострадала. Но тогда Анаклет не отпустил бы его так легко.

— Электра, послушай, — Люций потер лоб. — Я в последний раз видел ее на маневрах год назад. Мы посещали «Волчицу», ее корабль, я хотел посмотреть главный калибр, там интересное энергетическое решение, очень элегантное, три дублирующих контура. Как бы нам пригодились «Танатос», «Герион» и «Волчица», прикрыть верфи, наши аграрные системы! Неужели Анна предала! Я не могу поверить.

Калибр он помнит, а!

— Так что у тебя с ней? Вот что она прислала в сообщении, — Электра задумалась и процитировала по памяти: «То, о чем мы говорили на прошлых маневрах, происходит уже сейчас… на гребне волны мы спасем то, что можно спасти». — О чем это, Люц? Что ты знаешь? Она тебя пыталась о чем-то предупредить?