– Выходим, – коротко скомандовала Ливия и по ее команде все, чуть потолкавшись в дверях, покинули номер и перешли в апартаменты напротив. Я же, невидящим взглядом глядя в пол, запустил руки в волосы и пытался понять, что вообще сейчас я могу сделать.

«Помоги, или мы не выстоим».

Очень интересная постановка вопроса. Вера обращалась за помощью к варгрийскому кесарю, к новогородскому князю и к императору. Кесарь и император отказали. Новогородцы помогли.

Это все прекрасно. Но без ложной скромности, пусть и осознавая что далеко не так прост, как кажусь на первый взгляд, ставить меня на одну доску возможностей с кесарем, князем и императором… несколько удивительно, прямо скажем. В то же время Вера не из тех, кто может делать глупости, это очевидно. Значит, если она обращается ко мне в таком ключе, я действительно могу, в свете наших прошлых договоренностей, решить судьбу леса?

Думал я долго. Очень долго. От напряжения мыслей у меня даже заболела голова – я сейчас один за другим прокручивал сотни возможных вариантов своих и наших общих действий. И, на удивление, я понял что действительно могу значительно повлиять на события.

– Эврика! – щелкнув пальцами, повторил я фразу одного из мудрецов Терры. Прокрутив еще раз в уме показавшийся удивительно подходящим вариант, я порывисто поднялся и стремительно покинул номер. Переходя в апартаменты напротив, где меня все ожидали.

Кавендиш и Гаррет сидели за столом, лениво кидая картонки карт. Несса пила кофе, прислонившись к стене, Дженнифер расположилась на диване с книжкой. Ливия, качая ногой, сидела на подоконнике, вглядываясь в раскинувшуюся панораму за окном. Но все вздрогнули, когда в комнате появился я.

Да, что-то я слишком стремительно и громко двигался. Даже петли жалобно хрустнули, так резко и широко я дверь распахнул. Закрыв ее за собой, я обернулся, осмотрев всех.

– Я ухожу, – заявил я с порога и без лишних вступлений.

– Это ты… неплохо начал, – хмыкнул Кавендиш.

– Ты, – показал я на него пальцем.

– Я? – удивленно ответил он.

– Если у меня не получится вернуться, на балу ты будешь главным. Действуй по плану.

– По какому плану? – моментально насторожилась Ливия.

– По нашему плану, – кристально ясным взором посмотрел я на нее. – Улыбаемся и машем, глотаем оскорбления и утешаем себя тем, что хорошо смеется тот, кто смеется последним.

Ливия, по-прежнему напряженная, посмотрела на меня, после на Кавендиша. Который, как и я, ответил ей взглядом невинного младенца.

– Вы знаете, что на кону. И я надеюсь, что у вас хватит ума… – начала было она, но осеклась.

– Мы будем улыбаться и махать герою Финнегану, – в один голос произнесли мы с Кавендишем. И практически одновременно подняли руки, заставив перстни Спарты сверкнуть силой.

Ливия, судя по виду, нам не очень поверила. Все же ума и сообразительности ей не занимать, поняла что-то. Но мы с Кавендишем, пусть и придумав в одну из недавних ночей вариант развития событий с Финнеганом, о своих намерениях не врали. Поэтому Ливия ожидающе кивнула, призывая меня продолжать.

– Кавендиш, если я не вернусь, ты главный, – еще раз повторил я. – И тебе принимать решения.

Последнюю фразу я произнес, внимательно глядя на Ливию. Она в ответ только вопросительно подняла брови.

– А ты можешь не вернуться? – уже переспросил Кавендиш.

– Мне могут не дать этого сделать, – поворачиваясь к нему, отвел я взгляд от целительницы.

До сих пор не знал, стоит ли доверять ей на сто процентов. Богиню что ли спросить? Но ведь Ливия действует с поддержкой Морриган. По всем внешним признакам. С другой стороны, ее татуировка Асклепия… Пусть и выцветшая, но все же, все же.

– А куда ты уходишь? – спросил Кавендиш.

Спросив, он нахмурился – видел, что я вопрос услышал, но не отреагировал. Я же сейчас думал о том, как именно стоит посвящать Ливию в свои планы. Каким образом нужно это сделать, и как получить от нее ответ о ее мотивах.

Ладно, времени немного, так что попробуем без лишних маневров. Напролом. Действуя по принципу полученной мною в Фегерваре штурмовой винтовки: «Враг за укрытием? Не беда, бей через стену, пробивает два метра кирпича».

Усевшись на подлокотник кресла, я как раз и заставил материализоваться в руках штурмовую винтовку – чей ствол смотрел теперь прямо в сидящую на подоконнике целительницу.

– Ливия, – совершенно спокойным тоном обратился я к ней.

– Да? – вопросительно приподняла она бровь, совершенно игнорируя направленное в нее смертельное оружие.

– Какой богине ты служишь?

Вопросу Ливия удивилась. И в ответ очень внимательно на меня посмотрела.

– Это некорректный вопрос, Рейнар.

– И все же.

– У тебя должны быть веские причины для того, чтобы разговаривать со мной в таком тоне, – медленно и спокойно произнесла Ливия. – И прежде чем ответить на твой вопрос, я хотела бы их услышать. И направленная на меня винтовка, из которой ты легко можешь меня убить, если захочешь, это не та причина, которая может заставить меня ответить на твой вопрос, сохранив взаимное уважение.

– Блайд погиб.

После моих слов Ливия вздрогнула. Она побледнела, ее лицо изменилось. Я видел, что девушка потрясена. И видел, что она хочет подтверждения моих слов. Но у индигетов не принято переспрашивать – это воспринимается как урон чести.

– Я видел его смерть в храме Двуликого бога, – произнес я, заставив перстень сверкнуть силой, подтверждая искренность моих слов.

– Остальные? – шепотом спросила Ливия.

– Не знаю. Я видел только его смерть. В Скаргейле, в гостинице где он должен был нас ждать. Блайда убили инквизиторы, без шанса и без права на поединок, поэтому полагаю, что и остальные солдаты отряда не ушли. И я надеюсь, что они мертвы, а не в плену.

Долгое время в комнате стояла тишина.

– Поэтому, – нарушил я молчание, – у меня есть все основания уверенно подозревать, что всех нас в Скаргейле ждет или смерть, или застенки Инквизиции, которая будет судить нас за измену Империи. И я сейчас очень бы хотел, чтобы ты назвала свое истинное имя, имя фамилии, а также бога или богиню, кому служишь, – спросил я, посмотрев целительнице в глаза.

– В семнадцать лет я приняла посвящение как жрица Асклепия. Веру я поменяла, потому что Асклепий и его жрецы меня предали и обрекли на смерть, а Морриган спасла мою жизнь и душу. Я служу ей, и именно по повелению нашей с тобой богини охраняю твою жизнь, – подняла руку Ливия, и ее кисть объяло густое зеленое Сияние. Сквозь которое проглянул непроглядный мрак, широко раскрывшись крыльями ворона.

Морриган ответила, показав свою волю и подтверждая слова целительницы.

– Свое истинное имя я тебе сказать не могу. Также, впрочем, как и ты мне не скажешь свое истинное имя, – едва заметно улыбнулась Ливия.

– Спасибо за откровенность, я это ценю. В свою очередь я сам готов ответить на любой твой вопрос. Если ты, конечно, хочешь обо мне что-то знать.

– На любой?

– Да.

– Даже с истинным именем? – снова как-то загадочно улыбнулась Ливия.

Улыбнулась так, как будто зная что-то, чего не знаю я.

– Даже с истинным именем, – кивнул я.

– Я придержу это право, – серьезно кивнула целительница.

– Хорошо, – кивнул я. И только после этого обернулся к Кавендишу.

– Я сейчас же ухожу во Врангард по неотлагательному семейному делу. И я не уверен, что смогу вернуться до начала бала. Поэтому…

– У тебя топографический кретинизм? – усмехнувшись, поинтересовался вдруг Кавендиш. – Из Врангарда ты не сможешь добраться до Лонгфьорда? Или на пути будут стоять заслоны врагов?

– Я не уверен, что портальная станция будет работать на моем пути обратно. Союзу и Зерна и Стали, если они сейчас играют против нас, невыгодно, чтобы я возвращался в Семиградье на Бал. Портал могут просто закрыть к перемещению, объяснив возмущением Сияния.

– Почему тебя не пустят обратно? – не совсем поняла Несса. Не только она не поняла, судя по взглядам Гаррета и Дженнифер.