— Ваше сиятельство! — поклонился Ингвару мажордом Руднев.

— Слушаю вас, Борис Михайлович.

Раз пришел, значит, есть дело. Руднев его никогда не беспокоил по пустякам, но мажордом руководил достаточно сложным коллективом, состоявшем из слуг и служанок разной квалификации, поваров и конюших, ремонтников, водителей автотранспорта и прочего служилого и, большей частью, крепостного люда. А где люди, там и проблемы, и не все такого рода вопросы мажордом может разрешить своей властью. Иногда ему требовалось получить разрешение от господина, и тогда он шел к Бармину.

— Я подготовил кандидатуры, господин граф, но окончательный выбор за вами.

— Какие кандидатуры? — Бармин был в недоумении, он, вроде бы, ничего такого мажордому не поручал.

— Ох, извините, ваше сиятельство! — смутился мужчина. — Я думал вы в курсе, но выбирать все равно вам. Ваша сестра, Варвара Сигурдовна, поручила мне подобрать кандидаток на учебу в школе камеристок при Университетском Колледже Управления в Новгороде. Там готовят лучшую в империи прислугу. Недешево, конечно, но оно того стоит. Мы предполагаем послать пять девушек в Новгород и еще трех парней в Псков на Высшие курсы камердинеров господина Шаврова. Соответственно, я отобрал десять кандидаток и шесть кандидатов. Изволите ознакомиться с их личными делами?

— Да, спасибо, — кивнул Ингвар, он уже понял, откуда ветер дует. Варвара взялась устраивать его личную жизнь на свой манер.

«Что ж, посмотрим, — покачал он мысленно головой. — Может быть, она права, а я просто неверно интерпретирую реальность?»

Между тем, Руднев положил на стол перед ним стопку тонких пластиковых папок. В каждой лежало по одному листу с машинописным текстом и цветная фотография кандидата. Бармин перебрал несколько папок из тех, что лежали сверху. Это были кандидаты в его собственные камердинеры, но не сейчас, разумеется, не сразу, а через три года, когда они завершат обучение, а оно, судя по учебным планам, прилагавшимся к досье, было более, чем серьезным. Этикет, мода, мужская парфюмерия и аксессуары, боевая подготовка на уровне телохранителя 3-го класса, а значит, и серьезный физический тренинг, сервировка стола, физиогномика и языки, — норн, франк и алеманнский[82], - уход за телом господина, его волосами и ногтями и множество других, не менее важных для хорошего камердинера, предметов. При этом все парни были в возрасте пятнадцати-шестнадцати лет, симпатичные, но внимание Ингвара привлекли психологические характеристики кандидатов. Все они характеризовались, как умные, деятельные и способные к учебе индивидуумы с ярко выраженным стремлением услужить своему господину всеми доступными способами. Это была общая для всех психологическая доминанта.

«Так, так, — сообразил Бармин. — То есть, если я вдруг захотел бы трахнуть такого вот мальчика, он сделает это для меня, даже если не имеет склонности к гомосексуализму. Что уж говорить о том, чтобы поделиться со мной своей женой или жениться на моей бывшей наложнице».

Просмотр личных дел кандидаток только укрепил Бармина во мнении, что все так и обстоит, и мажордом точно знает, кого и для чего отбирает. Все кандидатки находились в возрастном диапазоне между тринадцатью и четырнадцатью годами, — с тем, чтобы закончить трехлетнее обучение в самом подходящем для «употребления» возрасте, — все являлись писанными красавицами и характеризовались, как исключительно преданные своему хозяину холопки. То есть, не предадут, не сболтнут лишнего и при необходимости безропотно лягут под своего господина. Еще и довольны будут, поскольку общим местом, как успел узнать Бармин, было то, что довольно часто служанка поднимает свой статус через постель господина, то есть, учитывая профиль работы камеристок, через постель мужа хозяйки, ее сына или брата. Таковы неписанные правила этого сословного мира. Таковы реалии жизни во дворцах и замках.

Осознав этот факт и прикинув, какие у всего этого могут быть последствия, Бармин спросил Руднева, нет ли у того каких-нибудь других фотографий, и разумеется, таковые нашлись. Они лежали в отдельном конверте и явно были сделаны скрытой камерой в бане или душевых кабинках. Не порно, конечно, но кое-что рассмотреть все-таки можно, предположив, как будет выглядеть та или иная девушка через три года. Все они действительно были хороши собой при том, что сильно разнились: брюнетки и блондинки, — как минимум, трех разных оттенков, — а также рыжие и шатенки, высокие или нет, склонные к легкой полноте или, напротив, худые, девочки-подростки с едва наметившимися чертами женственности или вполне сформировавшиеся девушки со всеми признаками женской красоты.

Рассмотрев фотографии и пролистав личные дела, Ингвар остановился на трех кандидатках и двух кандидатах. Этого на его взгляд было более, чем достаточно, учитывая тот факт, что у каждой из его жен уже имелся свой собственный штат, не говоря уже о постоянном «населении» замка, в котором теперь всегда имелось достаточно слуг на все случаи жизни.

— Этого достаточно, — подвел он черту, передавая мажордому личные дела выбранных им парней и девушек. — Посылайте этих.

1. Седьмое ноября 1983 года

В крепости пардусов Бармин оказался впервые. Все было как-то недосуг, других дел хватало. Но сегодня было седьмое ноября, — «красный день календаря», — а значит, пришло ему время посетить Рысий кром, как окрестили детинец оборотней местные старожилы. Из всех диких кошек крестьяне, жившие на северном берегу Белого озера, знали только обыкновенных рысей, так что кавказских барсов между собой звали также. Поначалу, как стало известно из достоверных источников, появление в здешних лесах этих опасных хищников, — куда там обычным рысям, — довольно сильно напугало холопов графа Менгдена. Но представители семьи Тухчар поступили на редкость разумно и весьма дальновидно. Они посетили все крошечные деревушки, расположенные в ближних и дальних окрестностях их крепости, познакомились с людьми, — мужиками, бабами и детишками, — отдарились виноградной водкой и изюмом и заверили крестьян, что на людей пардусы не охотятся, ибо сами тоже в каком-то смысле люди. Однако предупредили, что, и на них охотиться не стоит. Не приведите боги, поднять руку на барса. Если что, вырежут всю деревню. Кровная месть — так это называется.

А детинец, к слову сказать, Бармину понравился. На его взгляд, это был самый настоящий форт в стиле покорения Дикого Запада, но с русским, а никак не кавказским колоритом. Бревенчатый тын с парой сторожевых башен, полтора десятка изб-срубов внутри палисада, большой терем матриарха и сложенные из камня здания мастерских и кузен. Так хорошо обустроиться на новом месте за такое короткое время надо еще суметь, а пардусы построили себе, — не без помощи наемных артелей, разумеется, — не только жилье и мастерские, но также склады, гараж для вездеходов, конюшню и коровник. Но что поразило Ингвара по-настоящему, это то, что рядом с оборотнями жили не только лошади и коровы, но и собаки — охотничьи и сторожевые, среди которых две-три были очевидными волкодавами. Крупные, лохматые и довольно-таки настороженные. Бармин видел таких в своей прошлой жизни, когда путешествовал по Кавказу.

«Нагази[83], кажется, но как они уживаются с оборотнями?» — Вслух он этого не сказал, но его, по-видимому, выдало выражение лица.

— Не удивляйся, князь, — усмехнулась в ответ на его невысказанный вопрос дочь-наследница матриарха, — мы умеем ладить с животными, а не только на них охотиться. Я даже в обороте не испугаю ни коня, ни корову. Из наших, конечно. А с псами могу и погоняться по окрестностям. Они меня не тронут, и я их не трону. Они наши. Свои.

— Голоден, князь? Пойдем в дом? — Неожиданно резко сломала она линию разговора.