— Что ж, — кивнул Бармин, — если нет дополнительных вопросов и возражений по существу вопроса, предлагаю поручить госпоже Тулуповой проведение операции «Контакт».
Никто не возражал, и майор Злобина перешла к следующему вопросу — что делать с Союзной ратью? Здесь дела обстояли совсем иначе, чем с датскими родичами. Силы и средства трех княжеств были хорошо известны, как известен был теперь и мотив их враждебных действий. Все упиралось в земли графства Менгден, как и века назад, все еще формально являвшегося последней в империи Выделенной Стороной. Понятие это просуществовало на Руси всего триста лет, с XIV по XVII век и в реалиях формирующейся Великорусской Империи означало Суверенный Дом. Закон, таким образом, приравнивал графство к удельному княжеству, а графов Менгден к удельным князьям. Однако исторический казус состоял в том, что выделилась Вологодская сторона, превратившаяся позже в графство Менгден, из Новгородской республики, ставшей княжеством, прихватив между делом кое-какие территории, принадлежавшие прежде Ярославскому, Ростовскому и Галицко-Дмитровскому княжествам. Новгород с потерей смирился, тем более, что стал столицей империи, а вот «ободранные, как липка» соседи все никак не могли угомониться. Однако Менгдены мало того, что были сильны сами по себе, всегда имели сильных союзников и, кроме того, за ними стояли весь клан Менгденов и Северная марка[80]. И статус-кво[81] сохранялся бы и дальше, однако затем случилось подавление несостоявшегося мятежа, Карл Менгден был казнен, Сигурд лишен имени и вся эта политическая структура, вроде бы, развалилась, а у трех княжеств появились кое-какие перспективы. Однако пока Вологодский край находился под властью князя Северского, у всех, кто зарился на земли, входившие в графство, руки были связаны, поскольку идти войной на племянника, а позже — брата императора было им не с руки. Вроде бы, не государственное преступление, не мятеж против короны, а все же «очко играет». Однако появление Ингвара развязало им руки. Закон позволял княжествам выступить со своим «протестом», вот они и выступили. Однако первая атака не удалась, а воевать на территории Суверенного Дома — это не то же самое, что напасть на замок княгини Кемской. Теперь уже Ингвар мог им ответить и, к слову сказать, кое-что в этом направлении успел предпринять. Бойцы разведгруппы его собственной дружины взорвали ликероводочный завод в Костроме, приносивший князю Ярославскому довольно приличный доход. Хороший удар, одних старых водок на складах сгорело на полтора миллиона золотых рублей. И это были всего лишь цветочки. Ягодки будут, когда Ева Менгден закончит формирование, комплектацию и обучение трех отдельных разведывательно-диверсионных групп специального назначения. Отряды эти должны были быть небольшими, — максимум взвод, — но укомплектованы отлично обученными профессионалами и вооружены по высшему разряду. Их предполагалось использовать для операций устрашения, то есть безжалостного террора на территориях Ярославского, Галицко-Дмитровского и Ростовского княжеств. Конечно, существовала опасность втягивания в долгоиграющий вооруженный конфликт с ответками, регулярно прилетающими со стороны противника. Однако никакого другого способа прийти к «полюбовному» соглашению, по-видимому, не существовало.
Фронтального наступления классического типа не будет, эту возможность закрыл императорский указ, и значит, обеим сторонам остается всего лишь понемногу гадить друг-другу, не переходя известной черты. Однако в этом случае, противник будет использовать уже имеющиеся формирования, состоящие из людей, успевших «состариться» на службе в мирное время. А Бармин уже вскоре сможет послать против них молодых волков, то есть тех, кто еще не растерял азарт молодости и не утратил гибкости мышления. Впрочем, кавказские барсы Субат-ханум в этом деле тоже должны сыграть свою роль. Лучших полевых разведчиков и диверсантов нет ни в одном из соседних княжеств. Однако за все в жизни приходится платить, и за подлинную дружбу с семьей Тухчар тоже. Ингвар обещал матриарху рода провести обряд Единения. Частью же соответствующего обряда станет ритуальное лишение девственности дочери Субат-ханум Хатун. А это, в свою очередь, означало, что если Бармин умудрится заделать юной красавице ребеночка, — а вероятность такого исхода была крайне высока, — то в прайде Тухчар появится или будущий великий воин, вполне возможно, обладающий, как и его отец, стихийной магией, или барс-оборотень, способный не только оборачиваться, но и колдовать.
«Такие дела, — подвел Ингвар итог своим размышлениям. — Положение обязывает, и все такое!»
— С этим более или менее разобрались, — сказал он вслух, выслушав предложения собравшихся по поводу усиления безопасности, как в графстве, вообще, так и в замке, в частности. — Увеличиваем численность дружинников, одновременно усиливая их огневую мощь. Не забываем о разведке и активной контрразведке, укрепляем кадровый состав службы безопасности, группы быстрого реагирования и управления специальных операций. С этим все согласны?
Возражений не было, но Бармин их и не ожидал. С чего бы возражать, если он всего лишь суммировал предложения, высказанные самими участниками совещания?
— Тогда, последний вопрос. Что нового по священнику?
— Все данные указывают на то, что это частная инициатива сектантов, — сообщила майор Злобина. — Однако настораживает то, с какой легкостью они добыли такой серьезный боевой артефакт. Поэтому мое мнение, расследование не прекращать, искать теневого организатора. Чует мое сердце, есть в этом деле кто-то еще. Умеет сука маскироваться и задействовать людей втемную. Скорее всего профессионал и, возможно даже, кадровый разведчик. Надо копать глубже. И еще. Мне кажется, это как раз тот случай, когда не стыдно попросить помощь у Тайного приказа. Как бы не выяснилось, что мы имеем дело с иностранной разведкой.
— А им-то я чем насолил? — покачал головой Бармин.
Но, на самом деле, кое-какие идеи на этот счет у него все-таки были. Дело в том, что до сих пор он имел дело с теми, кому нужны были его титул, деньги и земли. Но существовала также вероятность, что кому-то мешают его слишком тесные отношения с кронпринцессой Ульрикой Катериной. В самой Швеции или в той же Дании, а возможно, что где-нибудь еще. Тут просматривалось два мотива. Первый был связан с появлением на свет ребенка, способного открыть проход к «Горячей скале» — Источнику в замке Роннебю слот. Возможно, кто-то этого не хочет, ведь, если не будет наследника, получившего благословение богини, можно попытаться сменить династию или, как минимум, посадить на трон кого-то другого вместо короля Карла Августа IX Ваза. Вариаций сюжета могло быть и больше, но основная идея представлялась очевидной — разрушить союз двух конкретных людей, Ингвара Менгдена и Ульрики Катерины Ваза. В этом случае, вражину следует искать за бугром. Другим мотивом могли быть опасения, что предполагаемый брак чрезмерно усилит королевство Швеция или сделает возможным возрождение Северной Марки. В этом случае, заинтересованные лица могли оказаться по обе стороны границы.
— Ладно, Ия Ильинична, согласен, — сказал Бармин вслух после короткой паузы. — Продолжайте расследования, а с Тайным приказом сделаем так. Мария Андреевна, — повернулся он к молодой жене, — если вас не затруднит, не могли бы вы переговорить на эту тему с отцом?
* * *
После окончания «военного совета» Бармин занялся хозяйственными делами, которых всегда, то есть ежедневно, находилось столько, что хоть отбавляй. Но отбавлять, увы, было некуда и перекидывать не на кого. Ольга, Елена, Варвара, а теперь еще и Мария и сами вкалывали не по-детски. Большое хозяйство, — целое графство, не считая вотчин на западе, — к тому же хозяйство пока еще не налаженное, а значит требующее внимания и пригляда. Вот Бармин и крутился, как белка в колесе, тем более, что ему хронически не хватало нормального образования. Так-то он был вполне себе образован, но, к сожалению, докторская степень по клинической психологии мало чем может помочь в деле управления огромным графством, превосходящим по размерам большую часть княжеств, расположенных на северо-западе и западе империи. Однако рутину графских буден нарушали порой весьма любопытные события.
