— Хоть нашего Василия подозревать перестала, — себе под нос выдохнул Иван Владимирович, но жена его услышала.

— У меня, Ваня, мозг есть и чувства! Я подозрения не с потолка беру, а наблюдаю, анализирую, чувствую. Вы меня приставучей старухой считаете, а я ведь к детям не от скуки лезу, а только когда вижу, что помощь нужна, — обвинила она мужа, а тот с вою очередь тоже выдал:

— Думаешь, я после рассказа Оксаны не понял, что ты меня этим мозгом и чувствами в изменщики записала?

— Оговорили тебя! — не стала отпираться Наталья Васильевна. — Так твой дружек это сделал, а я тебя всё равно приняла и простила!

— Простила? Я ничего не сделал! А сейчас на детей наговариваешь! Смотри мне, Наталья, если ты это затеяла, чтобы сына с Дашкой развести и дочку подруги пристроить, я тебя сам не прощу!

Женщину затрясло от несправедливости обвинений, но ни возмутиться, ни оправдаться, муж ей времени не дал.

— Мы к детям едем или нет? — схватив со стола пакет со снедью, напомнил он, с чего всё началось. — Пойду машину греть.

В семействе Ламановых громыхать по поводу и без, выносить что-то на общее обсуждение, поднимать важные темы и призывать к ответу — всегда было прерогативой Натальи Васильевны. Начиная с того, когда семья состояла только из неё и мужа, и заканчивая теперешним составом с дочерью, сыном, невесткой и как родной подруженькой.

Однако в эту субботу дал жару Иван Владимирович. Прошёл лишь час, как он прекратил разговор на повышенных тонах с женой, как от него же прилетел вопрос-бомба.

— Давно спросить хотел, а чего ты дочку Васильевной зовёшь? Незнающие люди могут подумать, что наш Вася ей папкой приходится, а не дядей будет.

Изначально спокойный человек Иван Владимирович Ламанов не собирался разбавлять семейный обед на выезде такими, можно сказать, интимными расспросами. Но дома его раззадорила жена, а, приехав к девчонкам, он заметил напряжение и остальных членов семьи, поэтому и задал вопрос, посчитав, что хуже уже точно не станет, а шанс на то, что все, или как минимум его жена, выдохнет, имеется.

А напряжение, действительно, было.

В паре Даши и Васи оно возникло из-за Анны. Та отправила весёлый смайлик в ответ на присланное селфи, а следом пересказ своего вчерашнего похода за хрустящим багетом, где она снова пересеклась с Мишей, прогулялась с ним по парку и договорилась о новой встрече.

Прочитала Даша её сообщение, сидя рядом с мужем в автомобиле. Когда он поинтересовался, пишет ей работа или Фарида, она проинформировала его, что находится в начале пути к приобретению новой подруги.

— … стали переписываться с Аней. Мы её седьмого марта в старый цент домой подвозили.

— Анна с улицы Ленина, — кивнул Василий. — И мужик с ней был.

— Это был Миша. Только они не вместе. Ну, наверное, пока не вместе, но всё может быть.

— Служебный роман намечается?

— Михаил не из наших, мы с ним в баре первый раз увиделись, — развеселилась Даша и рассказала, что познакомила Мишу с Аней, а потом судьба подхватила эстафету по сводничеству и столкнула их в булочной.

— Не понял, а как ты-то с ним познакомилась?

— Мне пиво не лезло, он это со стороны заметил и элем меня угостил.

— То есть о том, что тебе в домино поиграть хочется, ты мне сказала, а он том, что к тебе какой-то Миша в баре подкатил, сообщать ненужно? Он тебя там спаивает, а я его извозчиком по городу катаю! — в негодовании саданул ладонью по рулю Вася, не скрывая своего возмущения.

Дарья оправдываться не пожелала, ведь из её рассказа было и так ясно, что нового знакомого она рассматривает только как вероятного ухажёра для Ани, да и сам Миша никаких шагов в её сторону не предпринимал и подошёл к ней от скуки.

Поэтому оставшееся расстояние до дома Олеси супруги преодолели в молчаливом недовольстве друг другом и лишь у квартиры натянули улыбки на лица.

Открыла им прехорошенькая Олеся в образе природы-матушки: в длинном белом платье с цветочным принтом, не скрывающем круглого живота и налитой груди.

За её спиной в коридор из ванной комнаты выглянула замотанная в полотенце Лариска, сушащая феном волосы, махнула ладошкой, крикнув: «Привет!», и нырнула обратно, прикрыв за собой дверь.

С тех пор как лучшая подружка забеременела, светская жизнь Ларисы изменилась. К себе она никого не приглашала, чтобы Олеся в интересном положении, сопровождающемся недомоганием и общей хандрой, не чувствовала себя сковано в собственной квартире. И долго нигде не задерживалась, потому что одинокая подруга начинала либо переживать за неё, либо кукситься, выдумывая поводы для обиды.

Дошло до того, что Лариса начала радоваться коротким визитам Димки Троицкого, который заделался их штатным водителем, помогая транспортироваться по срочным делам в городе. Сначала её напрягало то, что он не ждал приглашения пройти, а сразу шуровал в кухню, ожидая, что там его угостят и развлекут беседой, но последние полтора месяца он был единственным, кто забегал на огонёк.

Наверное, поэтому, проснувшись утром, Ларчик всё же решила принять гостей по всем хлебосольным правилам. И пусть она сама управилась с курицей, рисом и рулетиками с рыбой, но всё равно за время готовки у неё скопилось раздражение из-за Олеси. С одной стороны, помощь ей не требовалась, а с другой, неужели обязательно было маячить рядом и жаловаться на головную боль, из-за того что сама купила особенно вонючее средство для мытья стёкол и обрызгала им все отражающие поверхности квартиры, чтобы поразить Наталью Васильевну чистотой и блеском. И только тогда, когда основная готовка была закончена, Леся вспомнила, что ей нужно привести себя в божеский вид, и заняла ванну на полчаса. Так у Ларисы получилось принять душ лишь за десять минут до прихода гостей.

И вот сцена обеда.

Даша с Васей не смотрят друг на друга.

Лариса недовольна тем, что не успела привести себя в порядок и на фоне цветущей подружки выглядит чучелом.

А старшие Ламановы копировали поведение сына и невестки, то есть улыбались, смотря по сторонам в поиске того, на что можно отвлечься, и никак не могли сконцентрироваться на гостеприимных хозяйках и достойно поддержать беседу за столом.

Вот Иван Владимирович и посчитал, что, задав впроброс животрепещущий вопрос, он никого не обидит, а избавит жену от нелепых подозрений.

— … папкой приходится, а не дядей будет.

— С чего это? — спросил его сын.

— Других Василиев рядом нет, — объяснил мужчина и подмигнул Олесе. — Или есть, но ты своего от нас прячешь?

— Своего единоличного Василия у меня, к сожалению, нет, — издала смешок Леся. — Только наш общий.

Лариса знала и понимала подругу, поэтому разглядела хорошую мину при плохой игре и перевела общий фокус с неё на свои кулинарные способности, всплеснув руками и затребовав отдать всем должное столу. Ведь она так старалась!

Повторно поднимать тему отцовства было уже неудобно, хотя вопросы остались.

Есть там какой-то незнакомый Вася, или все эти полутона и обрывки фраз были толстым намёком на будущее отцовство всеми любимого Василия Ламанова?

И если он есть, то почему нельзя нормально всё объяснить? То, что он женат, все уже слышали, это скрывать поздно. Зачем тогда наводить тумана, скрывая остальное?

Выходит, вопрос задан был, ответ получен, но яснее не стало.

Иван Владимирович, чтобы не нагнетать, спросил в шуточной форме, а Олеся ответила в той же манере. Придраться не к чему.

Разве что обвинить Дашу в том, что она каким-то образом передала свою нетерпимость к разборкам и задаванию прямых пусть и очень неприятных вопросов своим дражайшим свёкрам?

Двигать мебель в этот день не стали.

Наталья Васильевна и будущая мамочка составили список крупных покупок и рассудили, что вместо специального пеленального комода вполне подойдёт рабочий стол, за которым Олеся когда-то делала уроки, а теперь использовала как туалетный столик, водрузив на него зеркало и расставив всю имеющуюся у неё косметику.