— Волонтёр Алексей Петрович Апраксин.

Отпад! Кто не знает в Петербурге Апраксин двор? Если Макаров в равной мере мог быть как предком знаменитого адмирала, так и однофамильцем, то Апраксины относились к древнему и уважаемому роду. Пройдет немного лет и они построят первый в мире торгово-развлекательный центр. Выставляя на продажу от кружки молока до тележного колеса, Апраксин двор до самой революции оставался мировым лидером по товарообороту. Расположенный там же театр с утра до вечера ставил кассовые пьески вперемешку с оперетками.

Наконец Артём опомнился и задал дурацкий вопрос, причём по-русски:

— Вы русские?

— Иди ка сюда, Фёдор Васильевич! — оживился Апраксин. — Герой по-русски говорит!

— Никак у нас был? — поинтересовался Макаров.

— Нет, нет, в детстве мечтал жить в Москве, вот и выучил русский язык. — Отделался полуправдой Артём. — А вы как здесь оказались?

— Пётр Алексеевич собирается море воевать, а командовать кораблями некому, вот Дума и послала волонтёров на обучение. — Пояснил Апраксин.

Непонятка! Вроде бы Пётр посылал боярских детей? Ну да! В кино царь отправил недорослей в Голландию, по возвращении устроил им экзамен и кого-то отлупил палкой. А тут взрослые дядьки на французских кораблях в Америке! Или… А вдруг Артёма занесло в параллельный мир?

— По слухам, вас отправляли учиться в Нидерланды… — Осторожно сказал Артём.

— Корабелы на верфи ездили, да мало что увидели. Голландцы строят в Ост-Индии, и флот сейчас там с французами бьётся. — Снова ответил Апраксин.

— Дума отправила всех будущих командиров во Францию, или каждый сам себе выбирал место учёбы? — неуверенно спросил Артём.

— Мы с царскими послами ехали, — сказал Макаров, — Пётр Алексеевич клятву с правителей брал, волонтёров разделил поровну, одни отправились в Венецию, другие в Бордо к французам.

— Царь обмана опасался, Европа доселе ни одного нашего студиоза домой не выпустила, так и остались горемыки навеки в чужих краях. — Добавил Апраксин.

Это что-то новенькое! Кто-то говорил, что русских из страны не выпускают, а тут наоборот, в Россию не пускают. Впрочем, Артёма поразило другое:

— Вы уже несколько лет в обучении? — спросил он, смутно припоминая, что, так называемое, «Великое посольство» устроило вояж по европейским странам в самом конце прошлого, семнадцатого века. И как раз после него, вернувшись в Москву, царь принялся рубить бороды боярам.

— Мы должны научиться пользоваться морскими картами, овладеть искусством кораблевождения и управления во время сражения. Затем показать себя в морской баталии и разобраться в тонкостях постройки больших кораблей. А всё это за пару месяцев, да и за пару лет, не изучить! — Пояснил Макаров.

Фуршет плавно перешёл в попойку.

— Месье де Нарваэс, переходите на службу Франции, я дам вам лучший фрегат! — подвыпивший адмирал по достоинству оценил храбрость Артёма, после того, как ему подробно доложили о соотношении сил при захвате фрегата — англичан, явно опытных бойцов, было почти шесть десятков против полутора дюжин негров испанского помещика.

Пришлось шаркнуть ножкой и низко поклониться:

— Я глубоко польщён! Благодарю за столь лесное предложение! Это высокая честь служить под командованием известного флотоводца! Увы, меня сдерживают дела в Пуэрто-Вьехо.

— Зачем вам этот городишко? Он известен тёмными делишками! — воскликнул адмирал.

— У меня большие планы! Хочу набрать батальон и устроить англичанам сладкую жизнь! — Пояснил Артём.

Если честно, ему не хотелось менять статус свободной птички на положение подчинённого. Расположение начальства и приятельские отношения с командирами кораблей стоят дорогого. Но в конечном итоге все они зависимы от обстоятельств войны. Недалёк день сбора эскадры Южного моря: французы поднимут паруса и отправятся на родину, а он в никуда.

— Мой друг, позвольте дать вам совет! — Адмирал обнял Артёма за плечи. — У меня был приказ высадить десант и блокировать Гудзон с Делавэром, но обстоятельства заставили патрулировать пролив Мона. Идите на север, в устьях рек всего по форту с полусотней солдат в каждом.

Хорошо сказать: «на север»! Но там он никому не нужен и сам ничего не получит! Богатства сосредоточены здесь, в Карибском море! Флот Казначейства, он же «Золотой флот», собирает злато-серебро от Новой Гранады до Новой Испании, и не позже февраля уходит из Гаваны в метрополию. Флот вице-короля, он же «Серебряный флот», весной повторяет тот же маршрут. Флот вице-короля Перу разгрузится на Тихоокеанском побережье одновременно с Манильскими галеонами. В августе Южный флот соберётся в Эспаньоле, откуда отправится через океан. Кому, скажите на милость, нужны два крошечных форта, под охраной которых живут пахари с пастухами?

— С восходом солнца мы пойдем на Санто-Доминго. Я могу замолвить за вас словечко перед губернатором! — Адмирал дружески похлопал по плечу. — А сейчас вам лучше бы вернуться на захваченный фрегат, по всем законам корабль принадлежит вам.

Капитан должен покинуть корабль или судно последним, и это не дурацкая традиция лохматых времён, а чисто юридическое требование. Всё бесхозное в море-океане, будь то бревно или авианосец, автоматически принадлежит нашедшему. По действующему со времён финикийских мореплавателей закону, капитан является представителем судовладельца и грузовладельца. Впрочем, Артём по этому поводу не питал иллюзий, французский адмирал не забрал трофей из благосклонности, и не факт, что точно так же поступит губернатор Эспаньолы.

— Мне бы дюжину матросов в помощь, одному не довести корабль в Пуэрто-Вьехо. — Попросил он.

— Ну что вы месье де Нарваэс! Приказ уже отдан! Вам помогут три десятка матросов и два офицера. И не спешите отпускать их обратно, — Адмирал заговорщицки подмигнул, — я заберу их на обратном пути из Санто-Доминго.

— В таком случае позвольте взять с собой русских волонтёров, я свожу их в горы, покажу плантации ванили и тропический лес. Вряд ли в России можно увидеть что-либо подобное. — На самом деле Артём решил воспользоваться случаем и побольше разузнать о петровской России.

— Четыре недели, большего времени я не могу дать. — По-деловому ответил адмирал.

Глава 17

Русские волонтёры

«Святой Патрик» блистал чистотой, негры отдраили верхнюю палубу с песочком, в результате тиковое дерево издали напоминало снежный наст. Старший телохранитель приветствовал Артема и первым делом передал ключи от корабельного арсенала. На флоте хранение оружия строго регламентируется, даже на пиратских кораблях. Половина всяких разных ружей и сабель сложено под каютой капитана, другая часть в носовой части под контролем старшего помощника. Экипажу дозволены ножи и кортики, огнестрел упрятан под замок «во избежание». В этом суровые реалии жизни: бунты на флоте отнюдь не редкость. Почти тюремные условия обитания и палочная система наказания то и дело приводили к вспышкам массового неповиновения.

Прибывшие следом за ним Апраксин с Макаровым, тут же начали распоряжаться. Заходить в темноте в незнакомую гавань они не решились, поэтому возвращение в Пуэрто-Вьехо отложили до утра. В порт, а не собственную уютную гавань, надо было зайти обязательно: требовалось официально зарегистрировать трофей, пока рядом присутствовали многочисленные свидетели — французские военные моряки.

Заночевал Артём в капитанской каюте — только из-за сильнейшей усталости удалось заснуть — мешала густая вонь, пропитавшая, казалось, даже стены. Едва дождавшись рассвета, почти не отдохнувший, в полном расстройстве Артём вышел на палубу, и нос к носу столкнулся с Фёдором Васильевичем Макаровым.

— А я к вам спешу, сеньор Артемос! — обрадовано воскликнул волонтёр, — солнце встает, подул нужный нам ветер, через полчаса можно сниматься с якоря.

Молодец Макаров, молодец — пока формальный капитан корабля пытался отдохнуть, настоящий офицер работал! Интересно, а он предок прославленного во время Русско-Японской войны адмирала или просто однофамилец? Впрочем, это был не самый интересный вопрос, который вертелся в голове «гвардейца» — кое что из сказанного вчера новыми знакомыми явно противоречило той истории, которую Артём знал из книжек и кинофильмов. Дождавшись, когда Макаров отдаст матросам необходимые распоряжения и замрёт на мостике, парень спросил: