— Темно, как в заднице, — буркнул Джаспер, выйдя за грань света и демонстративно поежавшись. В исполнении полиарконовой туши жест получился диковатый. — Хоть сенсорика спасает.

— Да, а без нее тут вообще жопа, — ухмыльнулся Кайр. — Прям как на краю галактики.

— Мы и есть на краю галактики, — мрачно отозвался Джаспер и последовал за Вайоном.

— Погоди, так мы же вроде наоборот хотели, — опомнился боец.

— Хотели. Но притянуло обратно. Чем сенсоры на собрании заткнул?

— Ой, Джас, хорош, не ворчи…

Пустой треп в эфире. Как всегда спасал, чтобы не сойти с ума.

— Марин? Ты идешь? — это был снова Вайон.

— Да, — ответил командир безопасников и отправился следом.

У шаттла остались только Рэтхэм, Ханк и Найдэн, выполняющий роль защиты, охранника и пилота для них обоих.

— Справишься? — только спросил напоследок Марин, оборачиваясь к молчаливому бойцу.

Тот показал командиру утвердительный жест и повел плечами, на которых раскрылись и мониторили окрестность подвижные дальнобойные орудия.

— Не переживайте за нас, — махнул рукой Ханк. — Мы никуда не денемся. Не в первый раз.

Марин вынужденно кивнул и оставил троицу. Действительно, на фоне окружающей мертвой равнины с ними вряд ли что может случиться. Местность вокруг отслеживалась идеально, любую потенциальную угрозу они легко заметят издалека. Если она вообще будет.

Вайон упорно продолжал идти впереди всей колонны. Можно было решить, что он шел напрямик, не заботясь о безопасности и растянувшемся хвосте, но нет. Марин знал, что Вайон сканирует каждый подозрительный булыжник и обломок, а камеры с круговым обзором следят в настоящий момент даже за ним.

За безопасность Вайона Марин не переживал. Видел уже, как тот проявлял себя в боях и в экстремальных ситуациях. Командира безопасников все больше начинало волновать психическое состояние Вайона, которое по каким-то мелким критериям его напрягало.

— Вайон? — позвал Марин его в персональном канале связи.

— Да?

— Все в порядке?

— Да.

Естественно он не скажет. Никогда сразу не говорил. Но Марину этого было достаточно.

— Джас, — снова пинг в личку. — Присмотри за Вайоном. Он снова не стабилен.

— Понял, — сухой и деловой ответ программиста был как нельзя кстати.

Это был не первый раз, когда состояние командира экспедиции вызывало у Марина сомнения. Его можно понять. Время давило на психику. А среди экипажа поделиться своими соображениями бывший майор мало с кем мог. В свое время он решил так — если у экипажа вдруг случаются проблемы с мозгами, то причина тому — накопившиеся воспоминания и хаос в нейронных связях. У людей подобные проблемы обычно решает психолог, но с полиморфами вся эта пустословная болтовня не работает. Иначе функционирует кристалл Сердца, иначе выстраиваются логические цепочки мысли. Все нейронные связи теперь не биохимия и взбунтовавшаяся гормоналка, а набор программного кода, который иногда зацикливается и пускает ошибки.

Единственным, по мнению Марина, кто мог разбираться в подобном нагромождении нейросвязей и, как следствие, в мозгах полиморфов был Джаспер. Их один незаменимый программист, в прошлом почти что создатель искусственной личности.

Однажды Марин уже обращался к Джасперу за помощью. Когда почти полторы сотни лет назад получил у себя в команде почти сумасшедшего бойца. Бедолагу начала мучать паническая атака, его накрывало случайными воспоминаниями и вскоре он стал представлять угрозу на корабле. Тогда Марин впервые обратился к их программисту. Джаспер от идеи был в шоке, в первый момент пытался отказаться. По его мнению, любое вмешательство могло уничтожить бойца, перекроить личность и одним неверным шагом сделать из него безумца. Однако ухудшающееся состояние вышло на критическую стадию. И в момент просветления боец дал согласие на работу с ним.

Джаспер в тот раз совершил невозможное. Программист отключился от обычной внешней жизни почти на неделю. Не выходя из режима сканирования и отладки, он с усердием копался в «мозгах» полиморфа. Перекраивая страхи, убирая ошибки, извлекая на свет старые травмирующие воспоминания и снижая уровень их значимости для полиморфа. Итог превзошел ожидания. Безопасник не погиб в итоге. Не изменился, не забыл своего прошлого. Но результат показался всем странным. Как будто бывший паникер стал сильнее и опытнее каждого. Словно ему перекроили все тело, а не только едва поправили психику. Боец получился отличным. Пожалуй, единственным кого Марин не боялся оставлять во время сложностей и кому мог доверить аж целых двух ученых посреди неразведанного пустыря.

Как-то так получился Найдэн. Странный вечно неунывающий и спокойный тип в их компании уставших не стареющих недолюдей.

— Когда войдем в зону обломков корабля, будьте бдительны. Система безопасности может еще работать, — донесло им в общий канал от Вайона.

— Там же один многолетний хлам. Что может до сих пор работать? — искренне изумился Кайр.

— Вайон прав, — буркнул Джаспер. — Если мы засекли автоматический сигнал бедствия, то значит часть систем еще функционирует. На кораблях разведки может находиться любая защита, вплоть до герметизации отсеков или системы самоуничтожения. Так что без проверки ничего не трогать и не откручивать.

— Но он валяется там уже сколько лет.

— Сколько лет прошло с момента крушения, нам неизвестно, — ответил Вайон. — Это предстоит выяснить.

Вместо ответа Кайр лишь невнятно развел руками с активированными орудиями и снова вернулся к боевой готовности. Понять его можно. В такой глуши и с абсолютно безжизненной территорией боец не видел надобности в осторожности. Самое опасное, что могло с ними случиться — это какой-нибудь обвал почвы, металлических перекрытий или их может засыпать битыми обломками. Необходимости в нем, как в бойце сейчас не было. Однако, даже такая вылазка предполагала бдительность без права на попустительство.

— Джас, готовься сканировать, — сказал Вайон.

— Да-да…

Команда широкими шагами приближалась к первым обломкам корабля.

Безрадостное все-таки зрелище. Марин мечтал бы не встречать подобной картины в своей жизни. Что может быть унылее, чем размазанный по планете рухнувший корабль? Наверное, только корабль, подвергшийся разгерметизации в космосе, с некогда живым экипажем. Сейчас хотя бы среди обломков не лежало скелетов. А в кусках разбитого корабля не различить элементов. Поди пойми что это было раньше — двигатель, часть бортового орудия, или чья-то персональная каюта.

— Все выглядит так, будто его раскололо на части при первом касании с поверхностью, потом подбросило и протащило еще по инерции какое-то расстояние, — заключил Марин, глядя по сторонам.

— Вероятно, они пытались приземлиться, но при снижении произошли проблемы, — ответил Джаспер.

— Нам нужно найти бывший мостик, — сказал Вайон, после чего чуть свернул в сторону и направился уверенней дальше.

Программист хотел что-то ответить, но махнул и подавленно поплелся следом.

Расколотая глыба некогда бывшего корабля не нравилась никому.

Марин задумчиво прикинул модель вероятного крушения. Осмотрел размеры обломков, собрал примерно в виртуальной среде в цельный корабль, оценил размеры. Если верить своим подсчетам, то торийцы со своей любовью к большим кораблям не изменили себе и здесь. Для разведчика космолет был внушительных размеров. Не меньше их «Искателя» по габаритам. Количество человеческого экипажа на таком корабле может доходить до пары сотен, что мало в масштабах Федерации и много для торийцев. Настоящее число будет выявлено позже, когда им удастся распечатать записи. А пока…

Пока им на обозрение попались три крупных сегмента. Первый, лежащий дальше всего от их посадки, по-видимому, был хвостовым отсеком, отколовшимся раньше остальных из-за сдетонировавшихся при крушении энергоячеек. Его сильно разметало по окрестности, на плато вдалеке виднелся оплавленный след от взрыва. Осколки мелких блоков и управляющего ядра процарапали землю, пока их тащило по инерции.