– Мам, иду, одну минуточку! – пролепетала я, дрожащими руками обматываясь полотенцем. – Даже не думай выходить отсюда в ближайшие десять минут, – прошептала я Нику и аккуратно выскользнула за дверь, запирая её за собой так, чтобы мать не заметила отражение сводного брата в зеркале.
– Какая ты всё-таки безответственная у меня, – начала причитать Рид-старшая. – Учись экономить воду, а то вдруг снова засуха, – пояснила она нравоучительным тоном тётеньки, объявляющей прогноз погоды. – Как можно мыться по часу? – я выразительно пожала плечами и нахмурилась, дескать не знаю, так само получилось. Джоан лишь покачала головой.
– Одевайся и спускайся, нам ещё дом украшать, – спокойным, требовательным голосом сказала мать. – А я пока заберу твои вещи из ванной и отнесу в построчную, ты же никогда этого не делаешь.
– Мама нет! – прокричала я, заметив, как Джоан остолбенела, не ожидая подобного обращения. – Я в общем… Ну… Поняла все свои ошибки, хочу быть хорошей и ответственной дочерью. Поэтому ты отдыхай, а я сама всё отнесу и постираю, ладно?
Старшая Рид недоверчиво покосилась на меня, но я под её взглядом не дрогнула. Мать кивнула и вышла из спальни. Прислушиваясь к звуку шагов по ступенькам, я убедилась, что Джоан спустилась на первый этаж и только тогда заглянула в ванную комнату к Блэку. Ник стоял в душевой с недовольным выражением лица, скрестив руки на груди. Завидев меня, он молча изогнул бровь в немом вопросе.
«Замёрз, наверное, бедненький», – с приятным злорадством подумала я.
Поборов в себе желание снова согреть его под тёплыми струями воды, лишь коварно усмехнулась. Сам виноват, нечего было врываться ко мне в душ, когда мать находится в доме.
– Тебе повезло, Блэк. Я нас спасла и теперь ты мне должен, – провозгласила с мстительной улыбкой.
В тот же миг в меня полетело полотенце, в ответ я швырнула в Ника халатом, который преспокойно до этого висел на крючке и никого не трогал. Он ловко поймал его на лету и вернул мне бумерангом.
– Берегись, Блэк, я отомщу, – крикнула напоследок и заливаясь хохотом выбежала из ванной снова заперев дверь. На всякий случай.
***
Одевшись и спустившись вниз, я всё же смогла договориться с матерью и распределить обязанности. Конечно, Джоан полдня ждала моей помощи в украшении дома, но я клятвенно пообещала сделать всё что от меня потребуется, как только вернусь. Услышав причину, по которой мне в срочном порядке требовалось отлучиться старшая-Рид сразу же согласилась. Пока я старательно сушила волосы в своей комнате, услышала, как Блэк попрощался с матерью и снова ушёл. Нет, ну что за человек такой, почему вечно куда-то спешит, весь в своих тайных и секретных делах, а ведь я ещё не устроила ему обещанный допрос.
На улице дул пронзительный ветер, гнавший низкие чёрные тучи, заслонившие солнце. Он налетал на ветки деревьев, покрытые мохнатым льдом и при каждом таком дуновении сучья и ветви, соприкасаясь звенели на ветру. Непередаваемая мелодия зимы. Дороги и тротуары покрылись ледяным панцирем. А ведь моя «Тойота», всё ещё на летней резине. Я надеялась, что после затяжного стояния во дворе, на морозе, у неё не успел сесть аккумулятор.
Забралась в холодный салон, дотронулась до ледяного руля, вставила ключ в зажигание – не завелась. Попробовала ещё раз: стартер закрутился, щёлкнул с неприятным звуком, двигатель завёлся и сразу же заглох.
– Чёрт! – выругалась я, в ярости стукнув по рулю.
Кажется, моя «старушка» больше не подавала признаков жизни, прикуривать не было времени и пришлось вызвать столь не любимое мной такси.
– Ужасная погодка, не так ли? – начал радостно таксист, как только я уселась на заднее сиденье в тёплый салон его машины. Я кивнула в надежде, что мужчине этого будет достаточно. Назвала адрес приюта, но только он тронулся как, продолжил навязчивую беседу: – Поди аварий много на дорогах будет, эти ж идиоты гоняют как будто на кладбище торопятся. Прав понакупили, а ездить не умеют. Вот я сегодня вёз милую старушку и тут как вылетит один, думал всё, кранты… – продолжил сетовать таксист то ли с русским, то ли с украинским акцентом. Благо до приюта оставалось недолго, поэтому я продолжила молча кивать, думая о том, что лучше не забывать спасительный плеер дома.
По приезде меня встречало уже знакомое бело-зелёное здание с вывеской «Missoula humane society». Пройдя вдоль него, дошла до главного входа и открыв массивную дверь окликнула мистера Бейли. Пожилой мужчина выглянул из-за ближайшей двери, улыбнулся, кивнул и пригласил пройти за ним.
– Лекси, здравствуйте, не ожидал увидеть вас так скоро, – добродушно обратился Оливер ко мне, поправляя воротник клетчатой рубашки.
– Простите, что без предупреждения, но у меня к вам срочное дело, – смущенно проговорила я, остановившись у дверей его кабинета. – Мне нужна ваша помощь, мистер Бейли.
– Присаживайтесь на диван, ваш брат тоже здесь. Схожу, позову его, – сказал седовласый мужчина, указав рукой на дверь. Я опешила: Блэк прямо сейчас находился тут. И хоть радость оттого, что я наверняка теперь знала, что ушёл он не к какой-нибудь Мелани приятно расползлась в душе, я занервничала. Ник не должен был узнать, что я в приюте. Не должен был услышать мою беспардонную просьбу.
– Оливер, я бы хотела поговорить с вами наедине, – попросила я, прикрыв глаза в попытке сосредоточиться.
Мистер Бейли окинул меня озадаченным взглядом, но не стал вдаваться в подробности и молча вошёл в кабинет. Зайдя следом за голубоглазым мужчиной, я перевела дыхание и приступила к рассказу
Мне жизненно важно было прямо сейчас получить рекомендацию о волонтёрской деятельности в приюте, ведь сегодня последний день, когда я должна внести всё в систему и направить заявки в Университеты. Я понимала, что Оливер скорее всего сочтёт мою просьбу дать рекомендацию авансом наглой и неуместной, но кто не рискует, тот не пьёт шампанское как говорится. Поэтому объяснив всю ситуацию я лишь надеялась на безграничную доброту владельца приюта.
– Я ни в коем случае не прошу вас просто написать обо мне что-то хорошее, понимаю, насколько это нечестно и как выглядит моя просьба… – я пыталась подобрать правильные слова в заключение к своему монологу, но мистер Бейли деликатно кашлянул в кулак и перебил меня.
– Милое дитя, после всего того, что сделал для нас ваш брат, я с радостью помогу, – казалось мужчина говорит совершенно искренне.
– Нет, я не хочу получить бумажку просто так из-за Ника, – отрезала я. – Если вы согласитесь, обещаю работать у вас волонтёром на самом деле. Пока не уеду в Университет, – мне показалось, что это будет достаточно честным обменом, ведь я правда хотела помочь. А приёмной комиссии не обязательно знать, что волонтёрскую деятельность я начала только сейчас. – С радостью буду приезжать, помогать, делать всё что скажите.
– Вам на самом деле это интересно? – хитро улыбнувшись спросил мистер Бейли. Я резво закивала в ответ. – Ну что ж, хорошо. Руки нам всегда нужны. А рекомендацию я напишу, Лекси. Обождите минут пятнадцать.
Мне хотелось обнять этого доброго мужчину, ведь он буквально увеличил мои шансы на поступление в хороший Университет почти вполовину.
– Я могу пока навестить Хлои и Хэппи? – бодро поинтересовалась я, втайне надеясь, услышать отрицательный ответ – мне очень хотелось узнать, что обе собаки обрели свой дом.
– Конечно, они в своём вольере, – моментально погрустнев сообщил владелец приюта.
Сиюминутная радость сменилась горечью за судьбу этих двоих. Неужели маленькой крошке Хлои и весельчаку Хэппи так и не суждено найти своих хозяев, тёплый дом, ласковые руки, которые будут чесать пушистое пузо? Когда я оказалась тут впервые было немного не по себе от обилия собак, которые тотчас начинают лаять при виде тебя. Маленькие собачки особенно требуют внимания: жалобно поскуливают, просовывают мордочки сквозь решётки. И все, абсолютно все смотрят с надеждой, что их всё же заберут. Это разрывает сердце в клочья, хочется зареветь и убежать сломя голову. Но потом привыкаешь, ведь обитатели приюта просто пытаются привлечь к себе внимание, чтобы погладили, или выгуляли именно их. Раньше я не понимала каково волонтёрам, ведь нужно иметь огромное, доброе сердце, иначе невозможно делать всё то, что они делают ежедневно. Особенно, зная судьбу всех этих брошенных собак, щенков, кошек и котов, жизнь большинства из которых началась в тёмном подвале или под лестницей магазина, а вместо мягкого лежака и сытного ужина их встречала только холодная улица и равнодушие прохожих.
