Он не успел додумать: уловил краем глаза движение слева, повернул голову и оцепенел. Из темноты ночного неба, оглушительно тарахтя винтами, надвигался третий алих. Огромный, жуткий. Первые два по сравнению с ним выглядели просто крохами. Остановился, навёл орудия…

Вот и всё.

БАМ. БАМ.

Первые два алиха выдали по порции фейерверков, накренились и принялись терять высоту. Гигант же развернулся к ликующим ренам боком, демонстрируя эмблему Форсы, и начал снижаться.

А потом всё произошло одновременно.

Звукач на груди Ортея захрипел, сообщил, что грузовой летун сесть не сможет — крыша не выдержит — и велел семьям полезать в него первыми. Карина, с которой замершие пятые и шестые не сводили глаз, добралась-таки до платформы, ловко подтянулась, пришлёпнула к бокам блокатора две взрывачки и бросилась вниз — в буквальном смысле. За спиной раздались оглушительные крики — люди прорвались на крышу. А ещё Марк с нехорошим замиранием сердца понял, что совсем забыл про озлобленного парня-пилота, что как раз завёл свой дымящийся ангас на третий круг…

Молниеносно расставив приоритеты, Марк решил, что человеческие солдаты ещё далеко, Карине не дадут разбиться шестые — вон, Ортей уже раскинул руки, задрав голову, — а вот если кто-то и сможет что-либо сделать со стремительно приближающейся крылатой машиной, то только он.

Он хотел просто увести его прочь. Защитить своих друзей. Но обезумевший разум мальчишки в кабине ангаса яростно сопротивлялся…

В этот момент громыхнул двойной взрыв наверху — сработали Каринины врывачки. А миг спустя в пылающую верхушку башни врезался ангас. К счастью, пилот не успел сбросить очередной снаряд…

Ударная волна швырнула спиной на землю, выбив дыхание. Скрежет рвущегося металла оглушил, обожгла хлынувшая бурным потоком по телу магия. Рефлекторно Марк выбросил вперёд руку, создавая жёсткий барьер, и об него — и об десяток других — тут же застучали обломки.

Он бессовестно лежал на земле и смотрел, как над ним разворачивается жутко-завораживающее огненное зрелище…

Потом барьер внезапно дрогнул и рассыпался, руку свело нестерпимой болью. Он попытался поднять вторую, чтобы защититься от мелкого обломка металлической обшивки злополучного ангаса.

Рука не двинулась.

Обломок выглядел острым и опасным, и Марк уже с этим смирился, когда мимо прошуршала мягкая волна, задев его по носу и отбросив прочь кусочек металла. Марк скосил глаза на перепуганную Камайлу, как раз опускающую руку, и хотел выкрикнуть: «Спасибо», но язык и губы почему-то тоже не слушались.

— Эй, шестые! Ваш младший нотт готов, кажется!

Чьи-то холодные, почему-то мокрые пальцы коснулись щеки.

— Ты что, опять?

Пальцы теперь сжали его запястья, по венам потекла тёплая, болезненно-восхитительная энергия.

— Рина, что с ним? Ильд, Ром, хватайте Марка, тащите внутрь!

Он нашёл в себе силы приподнять голову. Пятые один за другим карабкались по висячей лестнице в зависший в воздухе алих. Шестые сгрудились внизу, во все глаза глядя на распластанного на бетоне Марка и склонившуюся над ним Карину.

— Ему нужно время, Орт! — выкрикнула она. — Уходите без нас, мы полетим с карантами!

Марк не слышал, но вполне мог себе представить, как фыркнул Ортей. Глупо было с её стороны даже предлагать такое.

— Ещё две минуты, Рина, не больше! Ему хва…

Последние слова куратора потонули в грохоте. Поток свежей энергии оборвался. Твёрдый пол под Марком дрогнул и резко ушёл вниз — он только руками успел взмахнуть, словно пытаясь удержаться на месте. Но летать не умел, поэтому просто рухнул следом.

Пытаясь сориентироваться, где верх, а где низ, стремительно согнал новую энергию в ладонь, чтобы создать барьер — хотя, конечно, и не успевал это сделать.

Однако в тот момент, когда должна была наступить болезненная встреча с полом, его подхватило что-то мягкое и вязкое. И сверху, вопреки ожиданиям, тоже ничего не посыпалось. Потом мягкое поле внизу пропало, и он всё-таки шлёпнулся на бетон с высоты пары десятков сантиметров. Наставница со слегка ошарашенным видом приземлилась рядом на коленки, продолжая удерживать барьер сверху одной рукой. Марк видел, как она потрясла кистью, чтобы сбросить с защитного поля нападавшие туда обломки.

— Перекрытия всё-таки не выдержали, — констатировал он с усмешкой и с трудом вскарабкался на ноги. Правый бок жутко саднило, но по крайней мере тело худо-бедно слушалось. — Рина, где лест… Да блин!

Наставница отпихнула его назад и снова поставила барьер — потолок продолжал рушиться, забрасывая коридор третьего яруса обломками.

Вы где? Целы?

Марк вздрогнул, услышав в голове мысленный окрик Ортея — полурассерженный, полувзволнованный. Карина вытащила из-за шиворота камень старшего, сжала в кулаке, что-то зашептала.

Рина, на меня командир орёт, на горизонте ещё три людских летуна, под ногами пол осыпается. Сюда, живо!

Карина подскочила, оглянулась, схватила Марка за руку и потянула в другую сторону, прочь от завала.

— Там люди! — предупредил Марк.

— Чёрт с ними, — бросила она через плечо. — Пробьёмся…

БАХ.

Марк сам не понял, как оказался в обнимку со стеной, до которой только что было метра три. Он отлепился от неё, игнорируя боль в плече и рёбрах, закашлялся от поднятой пыли, принялся озираться. Нашёл глазами наставницу — та стояла посреди коридора, сердито глядя туда, где только что была лестница наверх. Потом она оглянулась на Марка, снова схватилась за свой камень и спокойно велела:

— Улетайте без нас, Орт.

ВЫ ДВОЕ, СОВСЕМ СДУРЕЛИ ТАМ?! РУКИ В НОГИ, КАК ХОТИТЕ — ДУЙТЕ СЮДА!..

— Улетайте, — повторила Карина, даже не поморщившись от гневного крика в голове. Наклонилась, подняла острый осколок оконного стекла, перевела взгляд на Марка. — Мы разберёмся.

НИКУДА МЫ БЕЗ ВАС… — мысленный крик на секунду оборвался — Марк тоже вздрогнул, снова ощутив обессиливающее излучение блокатора. — Рина, слушай…

— Мы справимся.

Каким образом?

— Спроси у Майлы, она объяснит. Всё. Улетайте.

Непонятно почему, но Марк сейчас очень чётко ощущал эмоции Ортея — того самого Ортея, который всегда их так тщательно прятал; с которым их сейчас разделяла груда железа и бетона.

— Астрик, — требовательно сказала Карина. Марк покорно протянул правую руку ладонью вниз, зачем-то зажмурился.

Кожа на тыльной стороне кисти и так была ободрана, и так саднила. Новая царапина погоды не делала. Лишь когда наставница отпустила его руку, Марк открыл глаза и поморщился, изучая срезанный кусок кожи.

— Форма, — пробормотала тем временем Карина, и понеслась по коридору, не выпуская из рук окровавленный осколок, открывая двери одну за другой. — Здесь!

Она поманила Марка внутрь небольшой комнатушки, уставленной неизменными ящиками. В ящиках на этот раз обнаружились тряпичные стопки серого цвета…

Счастье, что нашёлся комплект его размера. К сожалению, не нашлось на неё — впрочем, висящая мешком одежда придавала жалобный вид, что могло оказаться к месту.

— И… нити, — выдохнула она, оглядывая его с головы до ног. — Готов?

Кап.

Странно — как можно было расслышать звук, с которым капелька крови встречается с бетонным полом, среди всех этих криков и суматохи?

— Страшно? — зачем-то спросила Карина.

Её голос звучал глухо из-за его плеча.

Марк потряс головой. Нет, ему не было страшно. Он скорее чувствовал себя полумёртвым от ужаса. Как ещё можно себя чувствовать, стоя в полутёмной кладовке, куда вот-вот вломятся вооружённые до зубов человеческие солдаты, в серой тюремной пижаме, с окровавленной рукой, с разорванным магическим циклом, под излучением блокатора и с нелепой легендой в голове?

Кап.

Карина прижалась к его спине. Чёрт её разберёт, зачем. В коридоре — уже совсем близко — раздался топот солдатских сапог. У вирошцев они тяжёлые, с металлическими носами и массивной подошвой.