— Нет, я же говорил, — Марк закатил глаза. — Ещё четыре дня.

Они устроились в обнимку на диванчике, мягком и простом. Купленный по дороге ужин остывал на кофейном столике — пока было не до него. Сердце ещё колотилось в груди, постепенно успокаиваясь.

— Это нечестно, — помолчав, заявила Нилана. — Даже от твоей наставницы уже отстали.

— Я стрелял в альтера и лидера, — терпеливо напомнил Марк. — И… ослушался приказа старших, — он не стал ей рассказывать про то, как подчинил волю Анисы. Слишком сомнительный подвиг. Она не поймёт.

— Мне кажется, этот твой куратор — он плохо на тебя влияет, — нахмурилась Нилана. — Зачем ты вообще его слушаешься? Во что он следующий раз тебя втянет?

— Лана! — Марк отстранился, поражённый до глубины души. — С ума сошла? При чём тут куратор? Они чуть не убили мою наставницу своими орнаментами!

— Просто так? — едко парировала девушка. — Но она ведь что-то натворила, да? Вот видишь, а ты мне даже не хочешь рассказывать.

— Мне нельзя никому рассказывать, — Марк чувствовал, что пора менять тему, иначе он потеряет терпение. — И её вина очень сомнительна. Давай есть, холодное невкусно.

Он натянул футболку и отсел подальше. Не глядя, как одевается слегка обиженная Нилана, развернул свой пирог с мясом из «Деревянного». Принялся жевать, не чувствуя вкуса. Надо сказать, ощущения в последнее время вообще притупились — и дело касалось не только еды.

— Прости, — руки Ниланы нырнули ему под мышки, сцепились на груди; тёплая щека прижалась к плечу. — Я лезу не в своё дело. Я понимаю, тебе нелегко.

— Всё в порядке, — машинально отозвался Марк, едва удержавшись от того, чтобы не оттолкнуть её руки.

Если бы так сделала Карина, ощущения были бы совсем другими. Он мотнул головой, отгоняя постыдные мысли. Хватило того, что всего десять минут назад он малодушно представлял наставницу на месте Ниланы. Кошмар. Что бы она сделала, если бы узнала? Наверное, именно поэтому девушек-ноттов почти никогда не бывает…

— Я тут недавно такую нелепицу слышала, — неестественно бодро поделилась Нилана, отлипая наконец от его спины. — Наши девчонки говорят, будто бы в Форсе у наставников и учеников спальня общая… Скажи же, что это неправда?

— Спальни разные, — неохотно отозвался Марк.

Он прекрасно знал, что у него на лице написано гораздо больше, чем следовало бы. И что чуткая, когда ей приспичит, Нилана сейчас не просто так сверлит его внимательным взглядом.

— Ну я так и сказала им, что это чепуха. Интересно, откуда они вообще это взяли?

— Стена между кроватями убирается, — буркнул Марк, отлично понимая, что лучше бы помолчать.

Нилана застыла.

— Зачем?

— Ну, мало ли… Бывает нужно поговорить.

— М-м-м, — она помолчала. — И что, вам с наставницей… бывает нужно?

— Изредка. Слушай, перестань, — он сердито покосился на неё. — Это же чепуха, сама сказала. Мы с ней друзья — и всё. Здесь даже обсуждать нечего.

Ещё несколько секунд неуютного молчания.

— Я виделась с Тиной на днях, — уже не скрывая сердитые нотки, сообщила Нилана. — Она сказала, что…

— Да мало ли что сказала Тина! — взорвался Марк, разворачиваясь к ней всем корпусом. — Ты кому больше веришь, ей или мне? Чего ты хочешь от меня, Лана?

— Чего я хочу? — растерянно переспросила она, но тут же, к чести своей, взяла себя в руки. — Хочу, чтобы ты был со мной честнее! И чтобы если вдруг — ну, просто вдруг — ты заведёшь отношения с другой, то сразу же мне об этом сказал!

Марк смотрел на неё. Она была красивая, когда сердилась. Особенно сейчас, ещё растрёпанная и полураздетая… Та самая девочка, о которой он мечтал с одиннадцати лет.

— Хорошо, — согласился он. — Буду. Скажу.

И с отвращением понял, что снова врёт.

— Ром, — Карина вручила сидящему за обеденным столом атру листок бумаги и карандаш, — Зира хочет подправить график обязанностей. Напиши, когда у тебя дежурства и на какой вышке.

— Пятые говорят, наших всё-таки разбили в Вироше, — вздохнула Итина, опуская голову на стол.

— Орт придёт, узнаем, — буркнул Марк. — Чего гадать.

Карина забрала у Ромена листочек с писаниной и смылась наверх. Марк рассмеялся.

— Чего ты? — с подозрением уставился на него одногодник.

— Заметил, она только тебя заставила всё это написать? И ты серьёзно думаешь, что твоя собственная наставница не в курсе, когда у тебя дежурства? Рине просто нужен был твой почерк.

— Зачем это? — озадачился Ромен, а потом вытаращил глаза: — Блин! Кто ей рассказал?

— О чём? — любопытно подняла голову Итина.

— Не я, — пожал плечами Марк.

— И не я, — сонно отозвалась Камайла. — Она вчера заметила тетрадку у тебя в руках. Я тоже её видела.

— И ладно уже тебе таиться, — Марк раздражённо посмотрел на одногодника. — Хорошо же получается, все тебе говорят.

— Кто все? — простонал Ромен. — Кому ещё вы давали читать?

— Да вы о чём вообще? — рассердилась Итина. — Ну-ка расскажите!

— Вот видишь, ей не давали, — с невинным видом заметил Марк.

Камайла рассмеялась. Итина потеряла дар речи от возмущения. Ромен выглядел так, словно готов был провалиться сквозь землю.

В этом настроении и застал их Ортей. Небрежно хлопнул входной дверью, мазанул взглядом по четвёрке атров за столом.

Все вниз. Живо.

Марк подобрался и уставился на куратора. Тот, в своём обыкновении, привалился к дверному косяку и застыл, ожидая, когда шестые соберутся на кухне в полном составе.

— Задание? — так и подпрыгнул в нетерпении кубарем скатившийся с лестницы Талат.

— Оно, — подтвердил Ортей. — Вирош. Нужна подмога в охране одного объекта. Есть информация, что люди готовят на него нападение. Летим все. Ты тоже, — кивнул он Карине.

— Отлично, — равнодушно отозвалась та.

— Утром летим? — оживился Ильдан. — Во сколько?

— Утром, размечтались, — проворчал куратор. — Прямо сейчас. Живо собираемся — и за купол, на взлётную. Джесс — в переноску и оставьте во дворе, её потом заберут и отвезут в Тиару. Пайки раздадут в летуне. А, и да! — он взметнул вверх указательный палец, а потом ткнул им в Карину. — Велели предупредить вас насчёт этой. На сей раз мы все — все до единого — за неё отвечаем. Сбежит — будем вместе получать по ушам, и получать неслабо.

— Не собираюсь я сбегать, — тихо возмутилась Карина, покосившись на переглядывающихся шестых.

— Прошлые два раза ты тоже так говорила, солнышко.

Ливень совсем разбушевался. Тугие косые струи барабанили по барьерам, словно назло, словно пытаясь напугать чужаков, прогнать их обратно в корону.

Марк неуютно ёжился — одежда успела намокнуть за те несколько секунд, что прошли между высадкой из летуна и созданием барьера.

— Строй бросок-один! — выкрик Ортея едва можно было расслышать за шумом дождя. — Бегом марш!

И форсы рванули к трёхэтажному зданию впереди, через залитую водой просторную площадку, поднимая чёрными ботинками тучи брызг.

Снимайте чёртовы барьеры, — с досадой велел голос Ортея в голове. — Берегите силы.

И правда, уже стало понятно, что барьеры почти не помогали — вода хлюпала в ботинках, да и штаны промокли по колено.

Марк опустил руку. Не по-вирошски ледяные струи хлынули в лицо, за шиворот, заставив его на секунду задержать дыхание в страхе захлебнуться.

Но в этот раз смолчала даже Итина — хотя, возможно, просто из-за того, что не надеялась перекричать грохот ливня. Лишь бегущие впереди припустили ещё резвее, стремясь поскорее добраться до ограды здания.

— Кто такие? — гаркнул голос над ухом, стоило им, мокрым до нитки, ввалиться в просторное, неуютное помещение с штабелями деревянных ящиков вдоль бетонных стен.

— Пятая и шестая семья, — отозвалась Аниса и возмущённо уставилась на аргента у двери напротив. — Вас что, не предупредили?

— Предупредили, — проворчал встречающий. — Чёрт вас разберёшь, кто тут кто. Вы — в подвал, к заключённым. И поживее. Там всё объяснят.