Марк, придя в себя, быстро просканировал окрестности и опешил.

— Ничего себе, — пробормотал он. — Орт, да тут же…

— Да, народу стянули немало, — почему-то рассерженно откликнулся куратор. — Половину Форсы, пожалуй. Что за заварушка грядёт, командир?

— Просто делайте, что говорят, — отрезал аргент. — Долго ещё топтаться будете?

Ортей вскинул голову. Марк решил, что сейчас тот начнёт препираться с грубияном-аргентом, но куратор лишь смерил старшего взглядом, ехидно усмехнулся и жестом велел своей семье следовать за ним. А секунду спустя, проходя мимо, Марк понял, что его развеселило: аргента буквально колотило от страха.

За широкими металлическими дверями обнаружился ещё один зал — просто огромный, полутёмный. Пасмурный свет проникал сквозь обширные зарешёченные окна и ложился на странного вида машины, на торчащие в беспорядке обрывки проводов и кабелей, обломки труб и трубочек. Очевидно, здание раньше было фабрикой.

Чем же оно являлось теперь, раз на его защиту пригнали стольких ренов?

Ответ на этот вопрос ждал их, когда они сбежали вниз по ступенькам в подвал, тёмный, с низковатыми потолками и бетонными колоннами тут и там. С крупным, смутно знакомым прибором посреди комнаты, от которого тянулось множество проводов с пластинками на концах, а еще целый пучок уходил вверх, через отверстие в потолке. И — с толстыми металлическими прутьями от пола до потолка вдоль стен, отделяющими тюремные камеры.

Марк переглянулся с Кариной. За прутьями, на деревянных ящиках, по-видимому, служивших койками, угадывались человеческие фигуры. Сбитый с толку обилием эмоционалов, Марк не заметил, что некоторые из них принадлежали не ренам.

— Студенты! Наконец-то, — воскликнула женщина-аргента, выглядывая из-за одной из колонн. — Сюда. Слишком долго добирались.

— На улице небольшой дождик, — сообщил Ортей. — Алих еле сел.

— Главное, успели, — аргента покосилась на молчащий звукач, подвешенный на одной из колонн. — Десятеро, быстро к протеру. Будете подпитывать, пока не включат блокатор.

Марк вспомнил, где видел прибор, что сейчас тихо гудел, опутанный проводами, на полу. Этой весной они с наставницей лично везли уменьшенную копию ритму-опорнику Никесту.

— А потом? — поинтересовалась Итина в своей бесцеремонной манере. — Когда включат? Бездельничаем?

— Хочешь на передовую, атра? — прохладным тоном осведомилась старшая.

— Нет, я не…

— А если люди проникнут сюда? — перебил Ильдан, хлопая свою ученицу по плечу. — Ведь это же и есть их цель, правда? Что нам делать тогда?

— Боюсь, в таком случае вы уже ничего не сделаете. Но в теории — не дать им увести пленников. Это действительно важно. Не думаю, что дойдёт до такого, — поспешно добавила она, заметив взгляды студентов. — Над зданием купол. Протер-накопитель может питать его даже при включённом блокаторе около трёх часов. В здании — три каранта самых опытных форсов… Прекратить! — внезапно рявкнула она, углядев, как девчонки из пятой семьи сушат одежду магическим полем. — Не сметь тратить энергию зря!

— Мы мокрые насквозь! — возмутилась атра побойчее.

— Терпите! Не можете — марш наверх. На третьем ярусе — кладовка с одеждой для этих, — она кивнула на пленников за прутьями камер.

Атра обиженно фыркнула.

— Ещё вопросы? — обвела их глазами аргента. Шестые и пятые помотали головами. — Я наверх. Альбы, кто будет за главного?

— Я, — без заминки объявил куратор. — Альб Ортей, шестая.

Аргента ещё раз окинула их недоверчивым взглядом и скрылась из виду.

— Длинный узкий коридор, — объявил Ортей, прохаживаясь по помещению, пока десятеро форсов под присмотром Анисы разбирались с энергосборниками. — Заходить будут по одному. Лёгкие мишени. Прячемся за колоннами и стреляем.

Сборник сначала никак не хотел слушаться и принимать энергию из ладони Марка, но потом словно проснулся, довольно дрогнул и присосался к точке выхода. Марк покосился на наставницу. Ему не нравился её вид — желтоватый, уставший. Всё-таки рано ей на задания. А Ортей её ещё и к протеру сразу, нет чтобы дать отдохнуть…

— Кто будет заходить, командир? — весело хохотнула рубра из пятых. — Сказали же: до такого не дойдёт. Как они сквозь купол-то прорвутся?

— Мало ли что вам сказали, — фыркнул куратор. — Или думаете, люди совсем дурачки — переться на штурм здания, зная, что его оборону невозможно пробить?

— И вообще, каждый раз, когда нас уверяют, что всё пройдёт гладко, случается какая-нибудь ерунда, — пробормотала Камайла справа от Марка.

Время тянулось; звукач на колонне молчал. Марк от нечего делать принялся вглядываться в малоподвижные фигуры заключённых за решётками. Что же это за люди такие, ради свободы которых человеческие командиры готовы пойти против трёх карантов боевых магов? Может, какие-нибудь генералы или другие важные шишки. Не разберёшь — все в одинаковых просторных штанах и рубахах серого цвета, а лица скрыты в полумраке камер.

— Почему у них эмблема Ритмы на одежде? — внезапно спросила глазастая Итина.

— Отношения между Ареносой и людьми регулирует Ритма, а не Форса, — ровным голосом заметила Аниса.

— Отношения, — хмыкнул Талат и хотел, по всей видимости, добавить что-то ещё, но тут звукач затрещал и выплюнул:

— Алерт! Противник на горизонте. Все на позиции.

Протер громко щёлкнул и взвыл — Марк буквально почувствовал, как по толстым проводам течёт на верхние ярусы энергия. Над тюрьмой поднимали купол.

— Начинается, — пробормотал кто-то из пятых.

Камайла тихо ойкнула. Марк и сам прикусил губу, когда сборник болезненно впился в ладонь.

— Меняемся по одному, — велел Ортей. — Рина первая.

Марк обеспокоенно проследил, как наставница с облегчением отнимает руку от пластинки сборника и, слегка пошатнувшись, уступает место Азире.

Наверху снова громыхнуло.

— И не жалко им снарядов? Зря только тратят, — пробормотал Ромен.

Они прислонились к одной и той же колонне с двух сторон и разглядывали людей в камерах.

Сидящие у протера дружно охнули. Излучение блокатора ударило тошнотворной волной. Лампы на потолке, и без того тусклые, мигнули и погасли совсем, но почти сразу зажглись снова — через одну и слабым, дрожащим светом. В наступившем полумраке Марк неожиданно ясно осознал всю величину и тяжесть здания над головой, ощутил, как оно давит на него — на них всех, словно пытаясь задушить, раздавить насмерть…

Он сердито тряхнул головой. Чёртов блокатор. Надо срочно отвлечься. Всё равно ни он, ни кто-либо другой в этом помещении сейчас ничего не изменят…

Ромен, кажется, полностью разделял его мысли, потому что кивнул на пленников и что-то сказал. Марк не расслышал, что именно — уши заложило. Зевнул, потряс головой, переспросил.

— Говорю, смотри, как всполошились, — повторил одногодник слегка дрогнувшим голосом.

Многие из людей, действительно, повскакивали с мест, вцепились в толстые прутья или остались сидеть на своих ящиках, но подняли головы — лица белели в полутьме.

— Только вряд ли они болеют за нас, — фальшиво усмехнулся Марк.

Он осторожно скользнул мыслями прочь, за пределы подвала, за стены тюрьмы… От множества человеческих эмоционалов пошла кругом голова.

Снова что-то взорвалось. С потолка посыпалась пыль.

Ромен, будто ничего и не случилось, отлепился от бетонной колонны и направился к ближайшей камере. Марк опустился на пол и с любопытством проследил, как одногодник подходит почти вплотную к мужчине за решёткой и что-то спрашивает. В Кумсоре молодых ренов учили основным языкам семи стран, из которых в корону прибывало пополнение, но с вирошским у Марка всегда было всё печально, да и сквозь грохот сверху мало что удалось расслышать.

Получив сухие, короткие ответы на несколько вопросов, Ромен вернулся на прежнее место.

— Что он сказал? — поинтересовался Марк.

— Это не военные, — бесцветно ответил одногодник. — Это местный «Мост». Несколько служащих, мелкий персонал и родные.