— Так, всё! — властно пресекла надвигающуюся ссору Азира. — У Ортея тоже есть свои сильные стороны, не слушайте… Всё, сказала!.. — Вадай, уже было снова начавший причитать, быстро сдулся под её грозным взглядом. — Ольну только жаль, — она кивнула на рыжую впереди.

— А что с ней? — быстро спросил Талат.

— Мы думали, куратором станет её наставник, Антис. Уверены были. Понимаете, они муж и жена. Он даже вещи не собрал…

Марк поймал себя на мысли, что ему тоже почему-то больше бы хотелось, чтобы куратором стал незнакомый ему Антис, а не этот странный Ортей, не шибко-то любимый собственной семьёй.

***

— Выглядит лучше, чем в школе, — обрадовался Марк, разглядывая комнату, которую им предстояло делить с наставницей.

Во-первых, здесь было довольно просторно — передняя половина помещения напоминала маленький тренировочный зал. Такое же пружинистое покрытие на полу, геометрические фигуры для отработки ударов на обитых защитным материалом стенах, полное отсутствие окон. Картину разбавляли только наглухо закрытый шкаф без стёкол, да ещё откидной письменный столик со стулом.

А во-вторых, нелепые школьные слухи о том, что форсы чуть ли не в одной кровати с наставником, не оправдались (и слава всевышнему). Дальняя часть комнаты делилась на две крошечные личные комнатушки. В каждой — узкий коридорчик к окну, а вдоль стены — вещевой шкаф и спальное место сверху, на втором ярусе.

— Разве в школе было плохо?.. — рассеянно спросила Карина, деловито копаясь в шкафчике. Заглянув внутрь, Марк с удивлением увидел, что верхние полки набиты книгами.

— Нет, — Марк провёл рукой по деревянной лесенке, ведущей на кровать — он обожал дерево. — Но там было всё такое… немножко ветхое.

Он отвлёкся, вспоминая свою комнату в мальчишеском жилом корпусе школы: мебель — не столько старая, сколько пострадавшая от небрежного отношения; вечно живописно раскиданные по комнате вещи троих соседей; два маленьких окошка, глядящие на школьное спортивное поле; непрекращающиеся ссоры о дежурствах по уборке. Отвлёкся — и не расслышал, что там пробормотала наставница.

— Что, прости?

— Ты, говорю, ветхого никогда не видел.

— А ты видела?

Карина чуть дёрнула уголком рта — судя по всему, это можно было считать за улыбку — и промолчала.

Марк пожал плечами. Каждого рена в четыре года забирали у родителей-людей и увозили в короны, под купола. С того момента маленький маг обитал в общежитии вместе с остальными подобными детьми, рос, учился, заводил друзей и увлечения. Над ребёнком брала опекунство пара взрослых ренов — к опекунам разрешалось ходить в гости свободными вечерами или даже иногда оставаться ночевать. Кроме того, четыре раза в год ребят отпускали на каникулы к настоящим родителям. Кто знает, где и в какой семье родилась Карина. Пожалуй, во внешнем мире можно было встретить по-настоящему «ветхие» вещи.

— Почему так получилось с кураторами? — решился он задать давно крутящийся на языке вопрос. — Кажется, никто не ожидал, что Ортея назначат…

Наставница подняла на него тяжёлый взгляд. Бездна, подумал он, покрываясь мурашками. Два бездонных чёрных озера. Тем более страшное зрелище на детском лице.

— Из-за войны, я думаю, — начала она, осторожно подбирая слова — и Марку снова почудился в её говоре еле уловимый акцент. — Антис бы отлично справился… в мирное время. Он организованный, старательный, рассудительный. Зато Ортей быстрее принимает решения, не боится рисковать, — она отвела взгляд и зачем-то добавила: — И тоже нотт.

***

— Тогда сделаем так, — вздохнула Азира и захлопнула тетрадку. — Если что непонятно — просто спрашивайте у своих наставников. В крайнем случае — у меня.

Так завершился долгий и нудный разговор о домашних обязанностях и дежурствах. Руководила в этой области Азира, и у неё за четыре года в шестой семье выработалась целая система таблиц и расписаний. Глядя на окаменевшие лица остальных старших, Марк заподозрил, что на самом деле разбиралась в них только она и первый же случай сразу станет крайним.

Он с любопытством продолжал разглядывать обстановку. Почему-то думалось, что изнутри дома форсов, как и снаружи, пестрят чёрным и белым. К его приятному удивлению, это было совсем не так. Если в спальне царили бежевые тона в ансамбле с деревянной мебелью, то просторная гостиная была выдержана в шоколадно-оранжевых тонах. В ванной преобладала нежно-салатовая плитка, а кухня вообще радовала яркими цветными пятнами на фоне сияющей белизны.

Все — и школьники, и атры-выпускники — расселись вдоль длинного высокого стола, отгораживающего кухонное пространство, только Виольна и Ильдан возились у плиты. Ортея до сих пор не было. Оставалось три часа до полуночи, когда официально начнётся весна, а с ней и очередной год. С минуты на минуту должны были подойти бывшие наставники — забрать вещи и познакомиться с новенькими.

— Давайте поговорим о чём-нибудь поинтереснее, раз ты закончила, — с энтузиазмом предложил вечно улыбающийся Ильдан, расставляя тарелки. — Смотри, они же и так выдохлись, а ты их ещё своими расписаниями мучаешь, честное слово!

Азира с сомнением оглядела школьников. Итина с Камайлой с разинутыми ртами рассматривали кухню. Ромен подпёр щёку рукой и уставился в одну точку — создавалось впечатление, будто спит с открытыми глазами. Марк, однако, чувствовал, как за этим безразличным выражением мельтешат самые разнообразные эмоции. Причём они не имели отношения к происходящему вокруг — должно быть, Ромен что-то вспоминал. Талата вообще не оказалось на месте — он вскочил, едва почуяв свободу, и уже успел пройтись вдоль шкафчиков с посудой и едой, засунув везде свой любопытный нос, а теперь старательно тянул шею, разглядывая сквозь окно освещённый фонарём заснеженный задний двор.

— Выдохлись, ага, — покачала Азира головой, отчего её распущенные чёрные волосы колыхнулись тяжёлой волной, и остановилась взглядом на смущённом Марке. — Да они, по-моему, до сих пор не поняли, что именно сегодня услышали.

— Как и мы, — вставила рыжая Виольна, водружая на середину стола блюдо с мясом. — Лично у меня что-то плохо в голове вырисовывается, что это за война и чем она нам светит.

— Тогда это уже проблемы головы, — возмутился Вадай. — Что конкретно у тебя там не вырисовывается?

— А вы тут постоянно ругаетесь? — с невинным видом поинтересовалась Итина, и оба старших захлопнули рты. — Я ничего не хочу сказать, но вы по дороге сюда ссорились, и теперь вот тоже.

Шестые — и старшие, и младшие — уставились на неё. Итина, ничуть не тушуясь, переводила ясные голубые глаза с одного наставника на другого в ожидании ответа. Курносый носик храбро задран, светлые волосы с яркими бирюзовыми и розовыми прядями лихо откинуты назад.

Первым рассмеялся Ильдан, одобрительно хлопнул Итину по плечу и пояснил:

— Вообще-то постоянно, да. Привыкайте. Но это всё по мелочам. Когда надо — мы дружная семья.

В этот момент как раз скрипнула входная дверь — явились бывшие наставники. Марк с интересом приглядывался к хвалёному Антису, но тот его не впечатлил. Почти всё недолгое время, что старшие пробыли в доме, он шептался с Виольной — Марк наблюдал, как её настроение стремительно ухудшалось. Остальные носились туда-сюда по дому, собирая забытые вещи. Говорил большей частью прежний куратор — густобровый мужчина по имени Борсел, а уж его-то мощный бас очень трудно было перекричать. Да никто особо и не пытался.

Уже в конце посиделок Борсел вдруг затеял спор с Вадаем. Начало Марк прослушал, но в определённый момент оба рена перетянули на себя всеобщее внимание.

— Ты не понимаешь, — грохотал Борсел. — И Ликтор твой не понимает. Ну возьмём мы человеческие города под контроль — и что дальше? Нас слишком мало. Их — в пятьдесят тысяч раз больше, чем нас. Посадим по одному форсу в каждый город — и короны опустеют.

— Да зачем в каждый город? — кипятился белобрысый. — Достаточно контролировать правительство каждой страны. Если Ареноса встанет у руля, кордам же самим лучше будет…