Морозный ночной воздух дрогнул от внезапного тепла, поплыл волнами от центра двора к плотному кольцу зданий. Снег чуть слышно скрипнул под ногами. Димир согнулся пополам, опёрся на собственные коленки, пытаясь отдышаться. Волосы на голых руках встали дыбом: тонкая рубашка да мягкие свободные штаны не защищали от крепкого мороза. Тёмные полубезумные глаза лихорадочно зашарили по каменным стенам трёхэтажных домов.

Наткнувшись диким взглядом на сторожку, он на секунду замер: тихо. Дежурный то ли дремал, то ли смотрел в другую сторону. Зато из-под ближайшего карниза нацелился мутный глаз визора.

Сколько есть времени — хватит ли?

Парень сорвался с места и с разбегу двинул плечом дверь центрального здания. Ругнулся, потянул на себя — поддалась. С порога швырнул волну разрушительной энергии в сторону стеклянной будки, где старик-сторож едва успел поднять голову. Смотреть, как тот умирает среди осколков, в луже собственной крови, не стал — даже шаг не замедлил. Сразу же бросился вверх по лестнице.

Вверх. Под вой очнувшейся тревоги, сначала низкий, но плавно переходящий в режущий уши стон. Третий этаж. Просторный коридор с окнами во всю стену. С десяток дверей — куда?..

Цыкнул, выбросил руки в стороны — и хором зазвенели выбитые стёкла. В тёплое помещение с готовностью ворвались ледяные потоки воздуха, пробежались по коридору, радостно захлопали неплотно прикрытыми дверями. Один из светильников на стене погас, чтобы через несколько секунд снова зажечься нездоровым мерцанием.

Сзади, из-за приоткрытой двери, раздался выстрел, второй, третий. Пули не добрались до цели — с оглушающим звоном отскочили от чего-то невидимого, но жёсткого, явно созданного резким движением руки чужака. Тот фыркнул, снова шевельнул пальцами, и ещё одна ударная волна пробежалась по засыпанному битым стеклом и облетевшей штукатуркой коридору. Грохот, вскрик, звук падения.

Вторженец поднял брови. Молодой охранник, жестоко трясясь от страха, подхватил свой огнестел и вскочил на ноги. Но вместо того чтобы удирать или хотя бы нырнуть за одну из дверей, издал короткий вопль и помчался прямо на врага, стреляя в упор…

Очередное движение ладони — и несчастного просто вымело из коридора прямо в выбитое окно. Слабый крик ужаса прервался резко и страшно.

А Димир уже не думал об этом. Он ждал.

— Ну же, выходи! — заорал наконец, потеряв терпение, и в голосе кроме ярости явственно слышалась обида. — Ты здесь, я знаю!

Словно в ответ ему, дверь в дальнем конце коридора неторопливо отворилась. Степенно и уверенно некто зашагал навстречу.

— Димир, — коротко кивнул он ночному гостю, словно подобная встреча была в порядке вещей. — Тебе открылось столько путей. А ты выбрал самый бессмысленный.

Он умолк и склонил голову набок. Дрожащий свет повреждённой лампы падал на его пожилое, морщинистое, окаймлённое короткой седой бородкой лицо, но никак не мог добраться до глубоких недобрых глаз.

Чужак же молчал, лишь оскалив зубы, втягивая и выпуская сквозь них воздух. Молчал ещё долго, будто что-то просчитывал.

— Бьёшь стёкла, кричишь посреди ночи, — так и не дождавшись ответа, продолжил седобородый. — Убил одного из моих ребят. И несчастного сторожа убил — он-то тебе что сделал, скажи? А у старика, между прочим, дети, внуки…

— Вот не надо, — процедил Димир, не отводя пламенеющего ненавистью взгляда. — Не надо делать вид, будто тебя волнует жизнь безымянного ночного сторожа! После всего, что ты…

Хозяин вздохнул.

— Давай поговорим спокойно, — примирительным тоном предложил он. — Я понимаю, чем заслужил этот взгляд. Но уверяю тебя, когда ты узнаешь всю правду…

Он осёкся. Вместо того чтобы ударить с расстояния, вторженец просто двинулся навстречу. Человек сначала наблюдал с улыбкой, без капли страха — так смотрит взрослый на приближающегося с игрушечным мечом трёхлетнего ребёнка.

— Что ты… — озадаченно начал он, когда парень схватил его за руку, а второй ладонью сжал собственное запястье. — Нет, стой!..

Так смотрел бы взрослый, осознавший, что деревянный меч в руках трёхлетки вошёл прямиком в его сердце. Но понимание пришло слишком поздно — цикл уже замкнулся.

***

Марк угрюмо глядел перед собой. Утро выдалось с сюрпризами. Один, казалось бы, должен был стать приятным — не каждый день тебя зачисляют в Форсу. В большинстве случаев — никогда. Желающих-то попасть в боевой сектор всегда пара сотен, а берут только десятерых: мальчишек и девчонок поровну.

Да только радости, как оказалось, от этого маловато. Всё равно и лучший друг Мих, и умница Нилана, первая ученица в их году, остались за бортом. Ещё и угораздило попасть в одну семью — с кем там? — с двумя глуповатыми девицами, местным клоуном и мрачным тихоней. Элита года, говорите, будущие боевые маги?

— Поздравляю, с завтрашнего дня и следующие четыре года вы именуетесь атрами! — объявил лидер Форсы, прохаживаясь между шеренгами. Его голос гулко разносился по большому тренировочному залу, отражался эхом от изрисованных цветными кругами и линиями стен, но при этом не терял своей кошачьей вкрадчивости. — Атрами пятой и шестой семей.

Марк проследил очередной его маршрут глазами. Так близко лидера боевых магов он видел впервые. С собранными на модный манер в хвост тёмными волосами, с уверенной полуулыбкой на гладком лице, тот выглядел самое большее лет на тридцать, хотя вся корона отлично знала, что ему уже за пятьдесят. А ещё (и это тоже было всем известно) он был ноттом. Редкий для ренов дар — способность ощущать эмоции окружающих. Очень редкий. Всего пара десятков ноттов на всю корону — считая, кстати, и самого Марка.

— Разрешите познакомить вас с вашими наставниками, — продолжал между тем лидер, театральным жестом обводя шеренгу напротив, десятерых форсов в чёрной форме. — Завтрашними рубрами. Пятая семья…

Пока лидер называл имена, Марк пробежался глазами по атрам-выпускникам. Так, слева — пятые, значит, шестая семья справа. Два парня и трое девушек. Наставник должен быть другого пола, парней отметаем. Наверное, ему достанется та, с кудрявыми рыжими хвостиками и весёлыми глазами. Или вторая, осанистая черноволосая со строгим лицом? Главное, чтобы не…

— Карина — наставница Маркия, — произнёс лидер, останавливаясь возле третьей.

Басом заржал где-то слева весельчак Гернон и тут же, судя по звуку, схлопотал подзатыльника. Марк бы тоже рассмеялся, если бы не находился под впечатлением от очередного сюрприза. Девочке, на которую указывал лидер, можно было дать на глаз лет двенадцать, но никак не двадцать. И рост подкачал — вряд ли метра полтора наберётся (курьёз был в том, что сам Марк к своим шестнадцати годам вымахал почти до двух). Кожа очень смуглая, глаза мрачные, чёрные. Чересчур длинные волосы собраны косичку за спиной. И что-то ещё в ней смутно беспокоило…

Лидер мягко улыбнулся, словно читая его мысли. Этого он, конечно, делать не мог — только эмоции окружающих были у него как на ладони.

Новоиспечённые наставники по жесту лидера сделали несколько шагов вперёд, развернулись и встали в одну шеренгу с новичками. Напротив остались те, кто стоял за их спинами — двадцатичетырёхлетние форсы в форме с красной каймой. Марк покосился сверху вниз на Карину — она не доставала ему даже до плеча.

— А вас поздравляю со статусом альбов, — кивнул лидер старшим. — Спасибо за проделанную работу. Завтра большинство из вас отправится в отряды по распределению штаба. Но двоим придётся остаться в качестве кураторов семей. В пятой семье это будет Аниса. Возражения?

Женщина с поразительно светлыми, почти белыми волосами сделала шаг вперёд.

— Не возражаю, — произнесла она мягким, певучим голосом, так странно не подходящим к резковатым чертам её лица.

Никто, насколько мог чувствовать Марк, не удивился. Похоже, решено было заранее.