Удар оказался чудовищным. Гораздо мощнее, чем он себе представлял. Ноги подогнулись, колени болезненно стукнулись о землю, но он всё же ухитрился сохранить равновесие. Уши наглухо заложило, и звон лопающихся барьеров скорее ощущался кожей, чем слухом.

Держать, не отпускать! — продолжал верещать в голове Ортей. — Держать! У кого лопнул — сразу ставьте ещё один, ниже!

Воздух стал плотным, как резина; все мышцы жгло огнём, будто он не руки над головой держал, а свинцовые болванки. Не в силах больше удерживать свой вес, он сел на землю, но барьер не отпустил…

Рядом кто-то упал. Потом кто-то ещё. По рукам пробежала болезненная судорога, словно хлыстом огрели — барьер лопнул. Дрожащими, онемевшими ладонями он поспешно создал ещё один — тоненький, слабенький… Пот катился со лба, по лицу, по всему телу, обильно пропитывая и без того мокрую от дождя чёрную одежду.

И всё кончилось.

Он непреднамеренно сделал хриплый глубокий вдох, словно только что вынырнул из пучины — сам не осознавал, насколько трудно было до этого дышать…

Либерт, — куратора теперь было едва слышно. — Отпускайте…

— Ребята помогите тем, кто перерасходовался! — хрипло, не своим голосом каркнул командир. — Только сами не свалитесь…

Марк бросился к лежащей на земле Итине, краем глаза отмечая, как Камайла вытирает рукавом набежавшую из носа кровь и хватает за запястья бесчувственного Ильдана. Совсем капельку, чтобы привести в сознание… Девушка выгнулась и хрипло закашлялась… Жива. Дальше…

Хорошо, что у всех хватило ума не устраивать капризов. Рены подбегали к лежащим без сознания товарищам и вливали в их вены частичку себя — когда речь идёт о жизни и смерти, не до приличий.

Руины лечебницы дымились за спиной — неужели они успели так далеко отбежать? Оба медика, командир и аргент суетились над бесчувственной альбой — той самой, что потеряла свой кнотис ещё в первом сражении. Марк наблюдал за ними, пока один из медиков не встал, поднимая над головой скрещенные руки. Девушка была мертва.

Фигура в зелёном сидела спиной ко всем, слегка покачиваясь. По торчащим из-под её руки перьям Марк понял, что она баюкает погибшего питомца. А потом его взгляд упал на пять тел, которые почему-то все обходили стороной. Медленно поднялся на ноги, подошёл поближе…

— Такие хрупкие, да?

Марк вздрогнул. Джилура стояла рядом и тоже разглядывала мёртвых людей. Судя по всему, шансов у них не было. Марк понятия не имел, что именно хотела сказать рубра и к нему ли вообще она обращалась, поэтому промолчал.

Что ж — значит, мендийцами они не были.

***

— Они убили своих солдат, — мрачно произнёс Реток, глядя в точку перед собой. — Выстрелили по своим же, чтобы уничтожить нас. Тот летун, что упал на дом — то была случайность. Но на этот раз — специально, осознанно… — он замотал головой, словно утратив дар речи, и в сердцах хлопнул ладонью по стене.

На восстановление сил дали всего час. В другой раз после такого по каранту прокатилась бы волна возмущения — как так, в бой через час после перерасхода! Но не в этот. Марк сам ощущал странный свирепый подъём, словно злость теперь бежала по венам, заменяя собой энергию. Он не знал, что было причиной: смерть альбы, подлость людских командиров, пятеро неподвижных человеческих тел на мокрой земле или, может быть, мёртвая птичка на руках светловолосой тиаристки.

В голове билась мысль: хватит. Пора заканчивать этот бардак. Пора сделать, наконец, всё, что для этого нужно. Если придётся — сделать больше, чем возможно. Чтобы выжить, чтобы вытащить друзей. Чтобы вернуться домой.

Чтобы больше никто не умер.

***

— Возьмём — и Ос наш!

Восточные ворота базы рухнули куда быстрее, чем в прошлый раз. Территория огромная, народу куча — но и ареносцы пришли сразу тремя карантами, злые и решительные.

Если бы у Марка было время задуматься, он понял бы, что дерётся лучше, потому что рядом нет наставницы. Не нужно оглядываться на неё, беспокоиться. Не нужно задумываться, правильно ли он всё делает. Можно просто позволить телу творить, что оно само считает необходимым.

Парами и тройками растянулись по территории, прочёсывая все постройки и кусты, чтобы на этот раз не оставлять врага за спиной. Люди падали один за другим, обездвиженные коврами, затем обмякали в руках ренов, отравленные магией.

В сознании неуёмной жилкой билась мысль: неужели нет блокатора? Почему не привезут из другого города? Или заманивают в ловушку, заставляют расслабиться, переоценить свои силы, снова отдают в жертву всех, кто сейчас гибнет от рук ареносцев?

Здание окружили плотным кольцом, вымотали стрелков, пока те не начали экономить патроны, ворвались внутрь через двери и окна. Смяли тех, кто сопротивлялся открыто, вычислили спрятавшихся — Ортей не успевал называть укромные места.

Подкрепление опоздало — ареносцы разделывались (без особой жалости — просьба пятерых дезертиров была забыта) с последними защитниками, когда ударило излучение блокатора. Три летуна, тарахтя винтами, снижались с северной стороны, ещё четыре — с юга. На этот раз лёгкой битвы не намечалось…

***

— Готовы?

Шестые переглянулись и закивали. Глаза блестели над шарфами, намотанными на лица. Ортей усмехнулся и снова отвернулся к двери, выглядывая наружу.

— Рано… Рано… — повторял он, чтобы успокоить напряжённых подчинённых. — Рано. Есть! Пошли!

Один за другим бесшумно выскользнули в заполненный плотным дымом двор, наощупь кинулись вперёд.

Ильд, левее, — доносился беззвучный голос Орта. — Ещё левее… Теперь прямо. Зира, веди своих быстрее, не успеете. Ольна, тоже шевелись.

Марк, не отпуская руку Азиры, с разбегу налетел на что-то твёрдое. Тут же потянул девушку к себе, а за ней уже появился и Талат.

— Блин, не здесь, — шепнула старшая, вслепую проведя рукой по обшивке. — С другой стороны. Давайте под брюхом…

Зира, у вас за спиной двое, уберите.

Марк, и сам уже заметивший, стремительно развернулся, выхватил нож, поймал подпрыгнувшего от неожиданности человека в захват. Лезвие вошло натужно, с отвратительным хрустом. Подождал, пока тело обмякнет, и только тогда убрал ладонь, зажимавшую солдату рот. Едва сдержал тошноту.

Какая разница, твердил он себе, как убивать? То, что травить беспомощный человеческий организм магией проще и чище, чем стрелять в упор или колоть ножом, не делает такой способ лучше или добрее. Убийство есть убийство. Сколько жизней он, лично он, тихий шестнадцатилетний мальчишка, сегодня уже прервал? А ведь это не тренировка и не игра, как бы ни трудно было поверить. Наверное, потом, когда придёт осознание, будет хреново…

Азира дотронулась до его плеча, убеждаясь, что с ним всё в порядке. Потянула прочь, под брюхо стоящего на земле летуна, чтобы вынырнуть с другой стороны.

Марк нащупал в кармане выданную куратором коробочку. Выдохнул, шлепком прилепил к двери летуна, повернул рычажок. Кинулся обратно под брюхо, утягивая за собой Зиру и Тала.

От взрыва машина покачнулась, просела и ударила Марка пузом по затылку. Глаза заслезились. Мимо метнулась тень — Азира. Громыхнул одиночный выстрел. Марк испуганно вздрогнул, но рубра уже вернулась.

— Попала? — быстро спросил Талат.

— Да, — прошептала та, — но…

Снова грохот. Уши заложило. Магия не возвращалась.

— Марк, иди ты, — напряжённым голосом приказала Зира. — Я не могу…

Стараясь не думать о том, что она имела в виду, нотт повиновался. Подполз к двери, резко вскинул огнестрел, целясь внутрь. Пилот висел на ремнях неподвижно. В кабине дёргался в судорогах солдат. Марк брезгливо выстрелил, прекращая его мучения, запрыгнул внутрь и принялся обшаривать салон.

Серый ящик оказался спрятан под одним из сидений. Марк облегчённо выдохнул. Взрывачку из кармана, шлепок, щелчок — и дёру. Немножко не успел — задело ударной волной, швырнуло на землю.

Перекатился, ощупал себя — вроде цел… Дым рассеивался, сквозь серую пелену уже угадывался силуэт соседней машины. Провёл рукой — магии нет… Неужели блокатор уцелел? Назад в салон…