Марк проснулся со вдохом. На полочке над головой уже вовсю чирикал будильник.

Спрыгнув вниз, ощупал себя, чтобы убедиться, что привычное тело на месте. На всякий случай ещё заглянул в зеркало. Приснится же такое.

— Ты чего? — с любопытством спросила Карина, выходя из своей комнаты.

— Ничего, — буркнул он. — Сон приснился странный. Как ты понимаешь, когда что-то не так? Ты точно не нотта?

— Зачем мне это, — отозвалась наставница, затягивая чуть отросшие волосы в куцый хвостик на затылке, — когда у тебя на лице всё написано. Опять кошмар?

— Нет, не кошмар — даже наоборот, что-то приятное… — Марк задумался, силясь вспомнить. — Не, забыл. Но я был девочкой! — возмущённо добавил он. — И каким это, интересно, образом у меня на лице может быть что-то написано?

— Ну-у-у, — протянула Карина. — Как тебе объяснить… Сейчас покажу, подожди.

Она свела брови на переносице, выдвинула нижнюю челюсть вперёд, слегка ссутулилась и, не мигая, уставилась на него. Марк заржал.

— Примерно так, — как ни в чём не бывало пожала плечами она, возвращая лицу нормальное выражение.

***

— Мне такой сон снился… — мечтательно проговорила за завтраком заспанная Камайла.

От утренней пробежки пришлось отказаться — теперь шестая семья вставала ни свет ни заря, наспех перекусывала и отправлялась в другие сектора, тренироваться с новобранцами.

— Что за сон? — машинально спросил Марк, пытаясь вспомнить свой. По телу до сих пор разливалось приятное чувство, но картинка упрямо ускользала.

— Знаете, будто мир поделён на части такими… барьерами, но словно из воды. И каждая часть — кусочек какого-то места со своей погодой. Где-то снег, мороз и скалы, где-то дождь в лесу, где-то — песок и жара… А через эти барьеры можно легко пройти, и каждый раз словно попадаешь в новую точку на карте…

Марк со звоном уронил вилку на тарелку. Прокашлялся и сказал:

— Интересный сон.

— Да, люблю такие, — с закрытыми глазами пробормотала Майла. — Не то что обычно…

А Марк мысленно сделал себе пометку спросить у Орта, нормально ли (и возможно ли вообще) для нотта проникать в чужие сновидения.

***

Два десятка разновозрастных сервов вяло поднялись со своих мест при виде их циклофоров. Многие всё ещё зевали или тёрли глаза. Марк на миг ощутил раздражение — ну сколько можно вести себя, как капризные дети?

Когда погода позволяла, тренировались во дворе. Несколько дней назад шёл небольшой дождь, и Карина велела своей двадцатке, сбившейся в наскоро переделанном под тренировочный зал ангаром, выметаться на улицу. Что началось! Сетия, женщина лет сорока с лишним, до сих пор смотрела на Рину обиженно. Последняя не поскупилась в выражениях, объясняя недовольным, почему важно уметь терпеть любые погодные условия.

— Их насильно, не спрашивая даже мнения, заставляют делать то, чего они никогда раньше не делали, — объяснял потом Марк сердитой наставнице. — Рисковать своими жизнями. И они чувствуют себя угнетёнными, обиженными… — он взмахнул руками, подыскивая точные слова, чтобы описать ту смесь чувств, что успел за это время разглядеть в эмоционалах подопечных. — А ещё им страшно. Очень страшно. И многим стыдно за это. Понимаешь?

— Нет, не понимаю! — вспылила старшая. — Не понимаю, почему взрослым ренам так трудно взять себя в руки и через всю эту ерунду перешагнуть.

Сегодня, впрочем, небо было голубым и совершенно безоблачным, в отличие от лиц новобранцев, что становились каждый раз всё мрачнее. Шёл двенадцатый день тренировок, и до обещанного наступления оставалось меньше четырёх суток. Форсам удалось научить их ставить простейшие барьеры, быть прямыми импульсами и использовать несколько групповых построений, но…

— Ноктан, нет! — Карина раздражённо обернулась в сторону громкого треска и дружных воплей. — Нельзя же бить, не дождавшись снятия барьера…

Марк со вздохом пронаблюдал, как старшая бежит к месту происшествия, помогает подняться оглушённым сервам, попутно объясняя — в который раз — что нужно концентрироваться на мелкой контрастной детали за барьером, чтобы точно определить миг, когда тот будет снят… Виновник инцидента, здоровенный угрюмый серв размером почти с Марка, хмуро, но покорно выслушивал нотации.

Никто из них больше не пытался подвергать сомнению авторитет юных учителей — с того случая в самый первый день тренировок. Марк отлично помнил, какими взглядами встретили их тогда. Особенно Карину. Работяги даже не пытались скрывать, насколько смешной и нелепой казалась им идея учиться бою у такой малявки.

Тогда, с первых минут осознав, что есть только один путь наладить контакт, Карина кивком отослала Марка в сторону и спокойным голосом попросила двадцать взрослых сервов атаковать — показать ей, что они умеют. Как результат — двадцать аккуратно уложенных по всему мощёному камнем двору обездвиженных тел. Марк лишь в самом конце помог прикрыть их ковром. Как награда — несколько пар живо заблестевших глаз, когда ковёр был наконец снят и побеждённые принялись неуверенно подниматься на ноги.

Сейчас, наверное, у неё уже не получилось бы так. Всё же эти двенадцать дней они выкладывались по полной — и новобранцы, и учителя. Всё же что-то удалось вбить в этих закостенелых, вечно недовольных ренов. Но… Что будет, если тот же Ноктан снова ударит в неснятый барьер прямо посреди боя?

— Ничего, есть ещё три дня, — подбодрил он наставницу, когда настало время сворачивать тренировку. — Ещё можно попробовать…

Резкий сигнал из звукача на стене ангара не дал договорить.

— …Всем семьям Форсы и их кураторам явиться в штаб сектора, немедленно…

Сервы, уже начавшие расходиться, замерли и заинтересованно следили, как Марк с Кариной торопливо запрыгивают на свои циклофоры.

***

— Завтра?! — с досадой воскликнул рыжий куратор второй семьи. — Но планировали же через три дня!

Его голос гулко разнёсся по чёрно-белому, просто и строго обставленному залу собраний.

— Я не стану отчитываться перед вами касательно причин этого решения, — надменно пророкотал лидер Форсы. — Итак, отбытие состоится очень ранним утром. Наши… кхм… средства передвижения не способны полноценно перемещаться в темноте, так что отправитесь, лишь только начнёт светать. Соответственно, быть у портала вам надлежит за час до этого — сами понимаете: перегруппировка, инструктаж, погрузка…

— Но мы не успели завершить обучение новобранцев, — нахмурился Изкор, высовываясь из-за спины Анисы. — Они ещё не готовы вот так сразу — и в бой…

— Вы пока отправляетесь без них, — бесстрастно пояснил лидер. — Им будут даны указания продолжать тренировки самостоятельно, а пару дней спустя они к вам присоединятся. Так требует план.

Решили, значит, застать врасплох, подумал Марк. Этот внезапный отъезд был запланирован с самого начала — на случай, если информация о «пятнадцати днях» просочится за купол.

— Интересно, а что это за средства передвижения такие, которые не могут ехать в темноте? — с любопытством спросил Талат, когда они выходили из штаба.

— Лошади? — предположила Камайла.

— Лошади могут, — возразила Итина. — Мы на тренировках в школе ездили…

Пока сыпались догадки, одна безумнее другой, Марк воспользовался моментом и слегка приотстал от своих, чтобы оказаться рядом с Роменом.

— Ты прости, я так и не дочитал, — виновато сказал он.

— Да уж понятно, — одногодник скупо усмехнулся. — Не до того было.

— Но могу сказать промежуточные впечатления…

— Нет! — Ромен поспешно выставил ладонь перед собой. — Если не бросил — значит, не совсем всё плохо. А остальное — когда закончишь.

— Ну ладно, — пожал плечами Марк.

— И ты, — Ром подозрительно прищурился и перевёл взгляд на спину Карины в нескольких метрах впереди, — ведь не давал ей читать, нет?

— Э-э-э… нет, — слегка запнулся Марк. — Не давал.

— «Э-э-э»? — пришёл в ужас чуткий до интонаций Ромен.

— Я правда не давал. Она сама нашла… Просто нечаянно забыл в общей комнате, прихожу — а она сидит читает. Но я не говорил, что это ты написал, — быстро добавил он. — И, кстати, ей понра…