В зале, по крайней мере, были окна — высоко под потолком, прикрытые прозрачной сеткой. Стены и пол состояли из того же материала, что и в их комнатах в шестом доме, и тоже были размалёваны цветными квадратами, кругами, линиями — только куда гуще.

— Ну, молодёжь, — зловеще протянул Ортей, запирая дверь изнутри, — похвастайтесь, чему научились за двенадцать дней. Разрешаю использовать всё, что умеете. Бить можно в полную силу. За пределы квадрата не выходить, — он кивнул на очерченный широкими белыми линиями периметр на полу. — Девочки вперёд. Остальные к стенке.

Итина бодро запрыгнула в квадрат; Камайла зашла бочком, робко. Обе посмотрели друг на друга, явно не понимая, что от них требуется, потом на старших, устроившихся вдоль стены — кто стоя, кто сидя на полу.

— На счёт три, — скомандовал куратор. — Раз, два… три!

Две атры как стояли друг напротив друга, так и остались стоять. Ортей закатил глаза. Потом Итина спохватилась: «А, да!» и швырнула в подругу слабенький импульс. Та с трудом отбила его, убрала барьер и бросила точно такую же волну в ответ.

— Издеваетесь? — возмутился Ортей. — Ну-ка со всей силы бейте! На барьеры не полагайтесь, уклоняйтесь! Учтите: будете плясать, пока кого-то одного не опрокинут на пол!

Итина раздражённо вздохнула и чуть не пропустила атаку соперницы. Негодующе вскрикнула, с замаха послала довольно мощную волну. Камайла поставила барьер в последний момент, ойкнула, потеряла равновесие, упала на колени, воскликнула: «Не считается!» и сразу же ударила. Сначала левой рукой — Итина отбила — потом правой — Итина уклонилась. А потом снова левой. Времени накопить энергии на приличный импульс не хватило, и удар вышел ну очень слабенький — но явно неожиданный. Её подруга, отшатнувшаяся и не успевшая ещё принять вертикальное положение, покачнулась и грохнулась на спину.

— Сойдёт, — с кислой улыбкой протянул Ортей. — Ром, Тал, милости прошу.

Третьей парой куратор поставил Марка с Итиной — и Марк, к собственному удивлению, уложил ту за четырнадцать секунд. Камайла скучно проиграла Ромену, вертлявого Талата Марк гонял по квадрату добрых три минуты, пока наконец не уронил — нечаянно. Затем Итина с горем пополам одолела Ромена, Талат неожиданно расправился с Камайлой. Ромен пребольно швырнул Марка на бок, сам слегка ошарашенный содеянным. Дольше всех бегали Талат и Итина — зрители уже начали позёвывать — но в конце концов Итина одержала верх. Кажется, Талу просто надоело, и он решил поддаться. А на сладкое Камайла чудовищной силы волной выбила Марка за белую линию, жутко покраснела и долго извинялась за то, что не рассчитала силы.

— Ладно, отдыхайте, — кивнул Ортей, поднимаясь. — Рина, айда.

— Не хочу с тобой, — буркнула пристроившаяся в углу Карина. — Выбери кого-нибудь другого.

Ортей так и остолбенел.

— Совсем оборзела? — произнёс он наконец. — Поднимай задницу или накажу.

— Опять ты за своё, Орт, — весело вмешался Ильдан. — Оставь её в покое. Давай лучше со мной разомнёшься?

— Вставай, — не обращая внимания на рубра, велел куратор своей младшей.

Атры с непониманием следили, как неохотно Карина поднимается, завязывает свой привычный узел на затылке и выходит в центр квадрата под хмурыми взглядами Ильдана и Азиры и насмешливым — Ортея.

— А вы все смотрите внимательно, — напомнил куратор атрам.

Особенно ты, — добавил голос в голове Марка. Тот встрепенулся.

Этот бой совсем не был похож на их неуклюжие драки. Марк едва успевал следить за движениями старших: Ортей бил прицельно, сильно; Карина изредка отражала удары барьерами, но чаще просто уворачивалась. Ни одно движение не казалось случайным: работала целая система отлаженных манёвров. Марк перестал дышать, пытаясь ничего не упустить.

Зигзагом влево-вправо, нырок вперёд и вниз, перекат, кувырок по диагонали — и как у неё голова не кружится? Барьер, обманное движение влево, но отскок вправо. Удар — просто чтобы отвлечь — присест. Отскок вбок прямо из переката — Марк думал, так только акробаты могут. Движение, будто для создания барьера — но вместо этого сокрушительный удар (когда только успела накопить энергию?), затем сразу же ещё один, другой рукой, и ещё. По сути, тот же приём, что использовала Камайла, только гораздо быстрее и мощнее. Под четвёртым импульсом барьер Ортея лопнул, оставив того без защиты. Давай же, ещё всего один удар… Марк обнаружил, что от всей души болеет за наставницу, сжав кулаки.

Но альб и так поддавался. От следующего удара он уклонился без малейшего труда. Второй Карина нанести не успевала. Как и поставить барьер.

Разглядеть, что сделал Ортей, не удалось. Миг назад рубра стояла на ногах, упрямо пытаясь собрать крохи энергии для барьера — и тут же рухнула на пол, словно придавленная невидимой тяжестью. Воздух вокруг пошёл рябью — даже Марк со своего места ощутил отзвук ударной волны.

А потом Карина закричала.

— Прекрати!!! — это Ильдан вскочил на ноги, направляя на куратора раскрытую для удара ладонь.

Марк внезапно сообразил, что и сам стоит рядом с ним, приготовившись к действию. Краем глаза ему было видно поднимающуюся Азиру.

Ортей лениво перевёл глаза на них, усмехнулся и убрал поле, прижимающее Рину к полу. Азира тут же кинулась к одногоднице на помощь.

— Ещё раз… — процедил Ильдан. Руку он опустил, но продолжал грозно дырявить старшего взглядом. — Ещё раз повторится… И я не посмотрю, что ты — мой куратор. И плевать, что мне потом за это будет.

— Плохо, солнышко, — бросил Ортей Карине, отмахнувшись от Ильдана, словно от настырного насекомого. — Могла бы перед новенькими не позориться.

Та подняла голову. Узел на макушке развязался, длинная чёрная коса ощетинилась выбившимися прядями. Марку очень хорошо было видно её лицо и тот взгляд, который она бросила на своего наставника. Боль и злость выбили её из колеи привычной сдержанности, сорвали ту плотную завесу, под которой она умудрялась всё это время скрывать свои эмоции. И то, что Марк разглядел в тёмных холодных глазах, его почему-то покоробило.

Четвёртый кнотис. Вот он. Всё это время был у него под носом.

Ещё хуже — насмешливый взгляд куратора, брошенный через секунду. Чёрт бы его побрал. Он всё это специально подстроил. Только для того, чтобы Марк увидел, догадался…

***

К счастью, в тот вечер Ортей снова умотал по своим загадочным делам, и идти к нему на занятие не пришлось. Марк чувствовал, что не смог бы спокойно разговаривать. Непременно психанул бы. И, конечно, схлопотал бы наказание.

Но в следующий вечер уже было не отвертеться.

— В библиотеку ходил? — спросил Ортей из-за своего стола, не отрываясь от какой-то писанины.

— Ходил, — буркнул Марк.

— Взял, что я тебе сказал?

— Взял.

— Начал читать?

— Угу.

Ортей поднял наконец голову. Цепко вгляделся в лицо младшего.

— И как тебе?

— Что именно? Сказки про людей-магов?

— Не сказки, а легенды. Большая разница, — куратор наставительно поднял вверх указательный палец. — К тому же, именно эти — довольно правдивые.

— Если бы они были правдивыми, люди уже давно бы уничтожили ренов, — возразил Марк не столько из уверенности в своей правоте, сколько из нежелания вообще в чём-либо соглашаться с Ортеем.

Тот пожал плечами.

— Дочитаешь до конца и успокоишься — ещё раз поговорим… Ладненько. Зацени, что покажу сейчас.

Он вытянул из-под футболки и снял через голову кожаный шнурок. На нём, подвешенные на металлических штифтах, болтались сразу три маленьких камешка размером с ноготь. Овальный, совсем прозрачный; коричневый с разводами треугольник со скруглёнными углами; и ещё один, слегка сплющенный чёрный шарик. Ортей выцепил средний, а другие два сдвинул по шнурку так, чтобы не мешались.

— Иди сюда, — позвал он топчущегося у порога Марка — единственный стул был занят, а на кровать тот брезговал садиться. — Бери. Читай.

Марк, не совсем понимая, что от него требуется, осторожно взял треуольный камень в руку. Тот, только что снятый с груди куратора, был тёплый, и это вселяло отвращение. И ещё какое-то чувство… Он вгляделся в мутные коричневатые разводы в прозрачном кварце, потянулся к безделушке мысленно…