Из этих высказываний об исихазме мы видим прежде всего, что средневековая русская культура молчания, о которой мы уже говорили выше, имела свои глубокие философские основания, уходящие далеко в глубь истории27. Если мы отбросим терминологические особенности, то увидим удивительное сходство с гностицизмом [Jonas, 1958] – в обоих случаях стремление понять природу человека и получить знание внутренним путем. А дальше аналогия с учением йогов и дзеном: поиск психосоматических путей прямого, внелогического вхождения в континуальные потоки. Несмотря на различие путей, удивительная глубинная общность – откуда она взялась? Это могло бы быть предметом особого исследования. В историческом плане мы видим как бы два фокуса – Будда и Христос, от которых расходятся волны поиска внутреннего знания путем непосредственного проникновения в континуальное сознание; навстречу им пришел поток логического знания, зародившийся еще в Древней Греции, который потом стал сочетаться со знанием, извлекаемым из наблюдения и эксперимента. На распутье дорог возникла наша культура…

Можно, наверное, полагать, что каждая культура накладывает определенные ограничения на широкий спектр сознания человека. Развитие той или иной культуры – это развертывание участка спектра, проходящего через полосу пропускания того фильтра, который задает направленное развитие данной культуры. Изучение духовного облика различных культур – это попытка взглянуть на спектр человеческого сознания во всей его протяженности. Отсюда интерес к философской антропологии.

Перед нами книга Карлоса Кастанеды, где он пытается дать некоторое представление о миропонимании мексиканского колдуна – дона Хуана из индейского племени йаки28. Автор книги – антрополог. Он пришел к дону Хуану, чтобы больше узнать о психотропных травах, играющих важную роль в той субкультуре, к которой принадлежит дон Хуан. Но колдун принял антрополога-исследователя в ученики – таково было указание, воспринятое им из глубин сознания. Опыт приобщения к миропониманию мексиканского колдуна Кастанеда описывает в трех книгах: первая The Teaching of Don Juan – эту книгу мы уже вскользь упоминали раньше; вторая – A Separate Reality и третья – Journey to Ixtlan, разбираемая здесь29.

Отчетливо изложить миропонимание мексиканского колдуна практически невозможно. Во время бесед с антропологом дон Хуан неоднократно подчеркивает невыразимость своего миропонимания в словах. Он нередко произносит краткие, полные какого-то скрытого значения фразы, звучащие загадочно, как коаны дзен. В ответ на недоуменные вопросы антрополога дон Хуан не стремится логически развить свою мысль. Он поступает иначе – пытается создать ситуацию, в которой ученик внутренне – всем своим телом, а не разумом – смог бы понять то, что ему хотят передать. Иногда дон Хуан останавливается и говорит примерно так: «Подожди, сейчас ты еще слишком тверд, чтобы начать понимать». Книга Кастанеды собственно и посвящена описанию того психосоматического метода восприятия миропонимания, которому он учился у индейца йаки. Кратко передать этот опыт в словах абсолютно невозможно. Единственное, что можно сделать, – это как-то изложить исходные предпосылки мировоззрения, что-то сказать о путях подготовки к психосоматическому его восприятию и, что особенно интересно, провести некоторые сопоставления с другими, известными нам формами религиозного осознания мира.

Первая предпосылка – это понимание таинственности мира, благоговейное отношение к нему, чувство своей ответственности за пребывание в нем, ощущение кратковременности этого пребывания и вытекающее отсюда требование – не относиться расточительно к отведенному времени жизни. Вот, впрочем, и дословное высказывание самого дона Хуана:

Вторая предпосылка – это отчетливое понимание того, что наше «нормальное» мировосприятие – это лишь одно из возможных. Оно представляется нам нормальным и единственно возможным, говорит дон Хуан, лишь потому, что так видеть мир нас учили с детства. Читая эти высказывания колдуна, невольно вспоминаешь Канта с его представлениями о том, что наш ум находит в природе только то, что он вложил в нее до опыта и независимо от опыта. Кант пытается убедить нас в этом путем логических рассуждений, дон Хуан поступает иначе – он помогает по-другому увидеть мир. Он хочет, чтобы ученик увидел те нити, которые связывают человека с вещами, и сам узнал, как они могут быть упорядочены в разные формы миропонимания. И все эти возможные миры рассматриваются как одинаково реальные, так как все они могут действовать на человека – с каждым из них можно соприкасаться, в каждом из них можно существовать.

Третья посылка – целостность (холизм). Если логически препарировать миропонимание дона Хуана, то это, наверное, самая важная из его посылок. Мир воспринимается как единый, бесконечно большой организм. Но у колдуна холизм – это опять-таки не логическое построение, а реалия. Ученик должен научиться воспринимать мир как нечто целое, живое; он должен ощутить как реальность силы, стоящие за живой и неживой природой. Отсюда и сопричастность человека всему миру, возможность нематериального взаимодействия с ним, ощущение благожелательности или наоборот – враждебности отдельных мест на земле;

умение воспринимать знаки и предзнаменования, возможность включения всей природы в беседу с учеником; и тогда какие-то, казалось бы незначительные события, происходящие в ней, будут подтверждать или отрицать сказанное, и это можно чувствовать – ведь беседу ведет не только разум, но и все тело, и вся природа, связанная с ним. Отсюда и дружелюбно-любовное, заботливое отношение к природе. Например, у лекарственных трав надо испрашивать разрешение на сбор. А кролика, если приходится его убивать, надо прежде утешить… В учении дона Хуана нет и, видимо, не может быть места для бога, поскольку в его целостном миропонимании богом будет все. Но в то же время этот взгляд не ведет к нивелировке личности. Колдун постоянно подчеркивает, что у каждого человека есть свой индивидуальный путь, – все совсем не похожи друг на друга, твердит он.

Если говорить о целостном миропонимании в системе тех представлений, которые мы развиваем в этой работе, то путь, который дон Хуан предлагает ученику, – это преодоление дискретности, выход в континуальность бытия. В этом видится смысл таких центральных для его учения формулировок, как not-doing, stopping the world,journey to Ixtlan30.

Вот одна из характеристик того, что есть not-doing: «…делание заставляет тебя разделять гальку и валуны… Если же ты хочешь научиться не-деланию, ты должен… объединять их» (с. 190).

Мир в его дискретности надо остановить. Этому обучает колдун, хотя сам благоговейно любит этот мир и с горечью говорит о том, что после смерти никто уже не увидит это дивное солнце… А на начальных стадиях обучения надо «погасить» свое прошлое – как бы окутать себя туманом, перестать придавать себе то особое и важное значение, которое обычно приписывает себе человек европейской культуры.