– Айка даже не спорила… просто собралась, как послушная девочка, и ушла. На душе так стрёмно было… А спустя несколько месяцев она заявилась ко мне с деловым предложением, – я нервно хохотнул, вспомнив этот визит. – Сказала, что достигла возраста согласия и выбрала меня.

– О-о!.. А-а… что это за возраст такой? Согласие с кем? – запричитал Геныч, а Жека со знанием дела пояснил:

– Ну, это вроде как с шестнадцати лет подростки сами вправе решать, с кем им шпилиться. А что вы так на меня смотрите? Это ещё Викуля просветила, когда готовила поход под меня. Но я от греха подальше потерпел. Благо альтернативных предложений было… А, ну да ладно, не обо мне речь. Ты ж не купился, Кирюх?

– Сказал ей, что предпочитаю взрослых тёть, а Айка пообещала, что я об этом пожалею… И ушла. А нам тогда как раз с Алёнкой вызов пришёл, и мы стартанули в Сидней. Ну а там… сами понимаете – сначала восторг, потом адаптация… Да я, честно говоря, про Айку и думать забыл. Чувством вины тоже не особо мучился. И с Алёнкой всё было отлично. А потом она мне написала…

– Кто – Алёна? – уточнил Женёк, но ответил Геныч:

– Да, Жек, – Алёна! А то как бы ещё Кирюха догадался, что у них всё тип-топ?! Я вот тебе сейчас тоже напишу: «Евгений, Вы долбодятел!»

– Айка мне написала, – прервал я дебаты. – Только я не знал, что это она – назвалась Гейшей. Интересно писала… притчи, сказки, истории всякие… Полгода, наверное, строчила в пустоту. То есть я читал, конечно, но не отвечал, да и не собирался. А зачем? Думал, ей надоест. А в какой-то момент зацепило… и мы стали переписываться. И я подсел на эти письма, ждать их стал. А почти полтора года назад я встретил её в баре.

– Айку?

– Гейшу! Ну, то есть Айку, конечно… Ну, я ж лицо моей Гейши не видел, а на фото были видны только волосы и татуха на плечах. Вот по ней и узнал – по тату. А я ж бухой тогда был в лоскуты.

– Ты-ы? – в один голос протрубили оба.

– Ага… Я как раз от Алёнки ушёл в тот вечер… Мы как-то не очень красиво расстались. А-а, так у меня ж тогда днюха была – праздновал я! А потом Гейшу… Айку увидел… А потом… проснулся в чужой квартире.

– С Гейшей? – вскинулся Женёк.

– Голый? – догнал его Геныч. – А как же это… возраст согласия?..

– Не, ребят, всё прилично было и все уже добрались до совершеннолетия, – успокоил я. – Да и проснулся я в одиночестве, только не помнил ни хрена…

– Ну как так, Кирюх, это ж не про тебя! Ладно бы Жека заблудился…

– Чья б мычала, Геныч! – оскорбился Женёк. – Или напомнить, как тебя в плен маргиналы взяли? Ты вообще без трусов проснулся!

– А добрый друг о таком бы не напомнил, – помрачнев, пробухтел Геныч.

Жека на удивление резво сорвался с места, присел на корточки рядом с Генычем и покаянно склонил голову.

– Да пошёл ты, придурок, – Геныч толкнул его в лоб и заулыбался. – Кирюх, можно эту историю я тебе потом расскажу? А то этот циклоп всё извратит и опошлит, а случай, между прочим, трагический…

Я посмотрел на друзей и у меня ком застрял в горле. Они могли жёстко стебать друг друга, но всегда ощущали границу. И оба, не задумываясь и не разбираясь, кто прав, впрягутся в любую мясорубку за каждого из нашей четвёрки. И Макс такой же. Наверняка он расстроится, что сегодня не с нами. Но я рад, что Малыш цел.

Дальше парни слушали меня молча. Я рассказал, как провёл лучший отпуск в своей жизни в компании Айки и её сестры… Как долго приручал мою маленькую Гейшу и сходил по ней с ума. Хорошо, что я был терпелив… Потому что по-другому с Айкой нельзя. Сашка, её сестра, мне много всего рассказала… Хотя умолчала о гораздо большем.

Я узнал, что до тринадцати лет моя Айка жила в Киеве в благополучной и полной семье. Отец – успешный программист, мама – певица…. Хотя, вспоминая как задумалась Сашка над маминой профессией, я решил, что либо певица из неё так себе, либо – мама. Но свои выводы оставил при себе.

А в тринадцать лет Айка приехала в наш Воронцовск и стала жить с бабушкой. Почему? На этот вопрос Сашка вразумительно не ответила. Зато рассказала о другом… Как вкалывала моя кроха с четырнадцати лет, совмещая учёбу с двумя подработками… Как школу окончила в пятнадцать, потому что в первый класс пошла на два года раньше положенного срока. Неудивительно, что Айка так ненавидит учиться!

– А может, твоя Гейша в своём Киеве замочила кого-нибудь? – осторожно предполагает Женёк. – Ну… случайно! Нунчаки – страшные штуки, а если ты говоришь, что она с десяти лет тренируется…

– Она не применяла их на людях, – возразил я, а Жека многозначительно промычал, вероятно, вспомнив сегодняшний вечер.

– Можно подумать, это охереть какой веский повод, чтобы отказаться от своего ребёнка! – гулко возмутился Геныч. – Гиены, сука, а не родичи!

Ей было шестнадцать, когда умерла бабушка. К счастью, старушка позаботилась о внучке и оставила ей квартиру. Вот тогда же Айкина семья разделилась. Мать из Киева перебралась в Воронцовск (на свою родину) и привезла с собой дочерей. А отец с сыном остались в родной Украине. Оказалось, что, кроме Сашки, у Айки есть ещё одна сестра (на год или два младше) и брат, который старше Айки на два года, он же Сашкин близнец и зовут его тоже Сашка. Вот и я не сразу понял. Удивительная семья!

– Так, стоп! – Геныч схватился за голову. – Рыжую сестру зовут Сашка? Мля-а… рыжие бабы захватили нашу планету!

– Александрина, – уточнил я.

– Охереть как красиво! А её брат-близнец – Александр, значит… Так, что ль?

– Му-гу, – соглашаюсь. – Но на фото они не слишком похожи.

– Да похер! Ясное дело, они отличаются в некоторых местах. Слышь, а они, случайно, не Александровичи?

– Н-н…нет, – вспомнил я, – Валентиновичи.

– Странно… А младшую как зовут?

– Не помню, но как-то необычно…

– Тогда сто пудов – Шурка! – заключил Геныч. – Класс! Да, Жек?

– Геныч, да на хер она нам нужна?! – заорал Жека. – Я и так уже запутался! Мне вот другое интересно! Кирыч, как в семье рыжих Шуриков возникла твоя Айка? Она же азиатка! Её удочерили, что ли?

Вот и я так думал… что родную они хрен бы отправили в ссылку.

– Сашка говорит, что это волшебство генетики, – я невесело усмехаюсь и признаюсь себе, что благодарен тому волшебнику, что разбавил рыжие гены.

– Да ничего она не азиатка, – встрял Геныч. – Глаза большие, губки пухлые… я всё разглядел, Кирюх!

– Не-не-не! – это Жека. – Какой-то самурай там точно отметился. Ну да ладно, это всё дело десятое. Кирюх, а почему вы не вместе, если всё срослось?

Это самое сложное… Потому что я не знаю правильный ответ. А сейчас, проваливаясь в воспоминания, я снова ощущаю, как протяжно и тоскливо скулит воспалённое нутро, заглушая физическую боль.

– Сегодня твоя Гейша не показалась мне слишком взволнованной, – не отстаёт Женёк. – Она тебя кинула, Кир?

– Неуместное слово, Жек, – рявкаю слишком резко и голова взрывается болью.

Взволнованная Айка?.. Я бы сам посмотрел.

– Мы были вместе, пока оба нуждались в этом… Просто в отличие от меня Айке не нужны эти отношения… Ты сам знаешь, что так бывает. Разве с тобой всегда не так? Короче, как бы не поступила Айка, у неё были на это причины… Уверен в этом. Она со мной была честной… Хм… Даже слишком… Мне не в чем её упрекнуть, а уж вам тем более. Просто… я должен её вернуть.

– Кирюх, а ты это только сейчас решил? – невинно поинтересовался Геныч. – Спустя год? Может, лучше синичку в руках?

– Да поздно, Геныч… Когда крышу унесло за журавлями. Я улетел за Айкой в тот же день…

– Куда улетел? – нестройно и поражённо прозвучали два голоса.

– Сюда… В Воронцовск, – признался я. Однако возмущённых комментариев не последовало, и я продолжил: – Без обид, ребят, я даже дома не показывался… Поехал сразу к ней домой…

Кирилл

Год назад (28 декабря)

– Кирилл Андреевич, а Вы откуда звоните? – взволнованно блеет мой администратор Алик. – Вы что, уже вернулись?