Наверно, Ник обиделся из-за этого… Он вел себя как ребенок. Или… на самом деле был ребенком? Подобная версия не приходила к ней раньше, а сейчас вдруг показалась такой правдивой, что Кате стало не по себе.

Их знакомство началось с детской шалости, когда он оставил заметки в ее блокноте. Корявый почерк больше подходил пятиклашке, нежели взрослому. Советы для идеального свидания он искал в книгах, а встречи избегал, потому что боялся раскрыть свой истинный возраст. Его мудрые мысли всегда казались Кате цитатами из книг. А что, если…

Можно бесконечно строить догадки. Катя решила поскорее разобраться во всем и разоблачить того, кто прячется за маской персонажа. Пока в ней осталась хоть капля благоразумия, нужно решить это раз и навсегда.

Катя возобновила поиски разгадки. Весь вечер провела за монитором, разыскивая произведения, в которых упоминалась сирень. На обрывке чистого листа она оставила несколько заметок, однако список ничего не дал: мало определить произведение, нужно понять, куда идти. Какое направление могла задать ветка белой сирени? В ботанический сад – но откуда там книги? Катя поднесла гербарий под лампу и прищурилась, изучая сухие соцветия. Спустя минуту пристального исследования она поймала себя на мысли, что занимается полной ерундой.

Отчаявшись, Катя положила гербарий обратно между страниц. Взгляд задержался на темной обложке, на фоне которой ее руки выглядели болезненно-бледными. Тонкие пальцы были испачканы синими чернилами из-за маркой ручки. Мисс Чернильные Руки – какое точное прозвище придумал ей Ник. Она вспомнила про Анатоля и книгу с непрочитанным посланием. Что-то внутри нее, между ребрами, сжалось. Она могла бы сказать, что защемило сердце или заболела душа, но эти чувства нельзя было в точности описать шаблонными выражениями. Катя испытывала что-то такое, чего раньше никогда с ней не случалось.

Она впервые не боялась ехать в тесном, скрипучем лифте и шагать по темным улицам. Катя добралась до ближайшей остановки и стала ждать, с нетерпением выглядывая нужный автобус. Она точно запомнила его – трещина на лобовом стекле напоминала молнию, которая целилась в водителя. Неуемная фантазия Кати во многом помогала в жизни. Вот и сейчас воображение сработало, чтобы вычислить тот самый автобус. Трещина расползлась по стеклу и теперь пересекала водителя, как ремень безопасности. Кате понравилось новое сравнение. Она с улыбкой заскочила в автобус, который клацнул дверями и тронулся с места.

Наконец удача улыбнулась ей. Автобус двигался точно по графику, а книга нашлась под тем же сиденьем. Значит, Анатоль сдержал обещание.

Катя бережно извлекла из-под сиденья книгу – потрепанную, с разбухшими страницами, вобравшими в себя всю пыль автобуса. Внутри по-прежнему ничего не было. Только на форзаце виднелись острые буквы, похожие на заросли колючек. Закручиваясь, переплетаясь и кривясь, они складывались в единственную фразу: «Постучи в эту дверь или сожги мой дом».

Катя удивленно смотрела на буквы-колючки, перечитывая послание Ника и пытаясь осмыслить его. Что могли значить эти слова? Она пролистала каждую страницу, точно надеялась отыскать разгадку там. Но это был вовсе не задачник по алгебре с правильными ответами в конце.

«Что Ник называет своим домом? Книги? Библиотеку?» – она размышляла об этом на обратном пути, а потом принимая горячий душ и даже засыпая. Книга лежала рядом, раскрытая на середине. Только дождавшись, когда Катя уснет, невидимая рука стала выводить строчки корявых буковок. Страницы заполнялись, буквы плясали и, уставшие, валились на бок. История, которую она хотела узнать, стремительно наполняла книгу.

Ник открыл ей дверь, позволяя заглянуть в самые темные уголки своей души.

Она проснулась резко, как от толчка. Вздрогнула и открыла глаза, слыша, как разрывается будильник. Катя вскочила с дивана, впопыхах смахнув книгу на пол. Та упала с глухим стуком и жалобным шелестом страниц – едва обретя читателя, вновь оказалась забытой.

Катя собралась быстро, отказавшись от завтрака. То ли от голода, то ли от недосыпа самочувствие было отвратительным. Пульсирующая боль в висках никак не унималась, а после встречи с тараторящей Дарьей лишь усилилась. На этот раз знаток криминальных новостей была возмущена городским транспортом и закрытием любимой пекарни, которая до сегодняшнего утра исправно снабжала ее печеньем и свежими булочками.

– Нужно во всем искать позитив, – поддержала Катя, решив прервать бесконечный поток мыслей коллеги. – Хочешь, напишу для тебя практическое пособие по курсу «Как выжить в рабочих условиях без печенья»?

– Очень мило с твоей стороны. Заодно и похудею!

– Вот видишь, от этого одни плюсы, – сказала Катя, не отрываясь от работы. Одновременно разговаривать и править текст оказалось сложно, поэтому она застряла на одной фразе и читала ее уже третий раз подряд.

– Отличный повод сесть на диету! – воскликнула Дарья и мечтательно разулыбалась, наверняка представляя себя в будущем, двадцать килограммов спустя.

Диета продлилась до обеда, то есть до тех пор, пока Дарья не вышла за порог редакции в мир, напичканный аппетитными витринами. А вернулась она уже с коробкой из кондитерской, выглядя как львица, притащившая в логово добычу. В коробке оказались заварные пирожные, способные соблазнить даже сытого человека.

В знак благодарности за поддержку Кате досталось одно пирожное, торжественно водруженное на кипу документов. В итоге на столе образовался арт-объект, который, окажись он в музее современного искусства, собрал бы множество восторженных отзывов. Катя хихикнула, представив в выставочном зале свой стол с кипой папок и бумаг, увенчанной пирожным на блюдечке. Пока она рисовала в воображении выставку, Дарья проедала свою мечту о стройности и с виду была вполне счастлива.

«У каждого свои слабости, – подумала Катя. – Одни не могут отказаться от сладкого, а другие – от своих фантазий. И как бы они ни стремились исправить это – сесть на диету или приструнить свое воображение – все оставалось по-прежнему. Чем сильнее привычки укореняются в жизни, тем сложнее их вывести. Они становятся жвачкой в волосах, пятном краски на одежде, ржавчиной на металле…»

Записав свои мысли в блокнот, Катя вытащила вложенные между страницами билеты. Они напоминали рекламные брошюрки и выглядели как отломанная клавиатура размером с октаву. Катя бегло провела пальцами по глянцевой поверхности, сыграв гамму, и вернула билеты на место. Затем пролистала исписанные страницы и вернулась к первой записи от Ника. С тех пор многое изменилось: голубые глаза превратились в карие, книжный персонаж стал другом, а загадок прибавилось. Она не могла увидеть Ника. Его единственным воплощением в реальности был корявый почерк. Вдруг это зацепка? Если и вправду почерк отражает характер человека, то Ник рассказал о себе многое…

«Нужно действовать», – решила Катя. Не давая шанса передумать, она окликнула Дарью. Наконец-то ее увлечение психологией пригодится! Дарья с энтузиазмом принялась изучать записи в блокноте, которые уже видела однажды. Конечно, она вспомнила, усмехнулась и не удержалась от комментария:

– Ты до сих пор расследуешь это?

Катя обиженно фыркнула. Эксперт тут же вернула себе серьезный вид. Поднесла блокнот поближе и сощурилась, затем покрутила его туда-сюда, словно буквы под разным углом меняли свой смысл. Наконец исследование закончилось. Дарья аккуратно положила блокнот перед собой и сказала:

– Пожалуй, почерк мужской. Что уже неплохо.

Тут эксперт не удержалась и хихикнула. Катя в ответ издала только многозначительный вздох. Дарье пришлось реабилитироваться.

– Пишет он быстро и отрывисто. Я бы такого человека назвала нервным и порой даже резким. Но он знает про свой дурной характер… поэтому старается контролировать. Видишь, какие узкие буквы? Наверняка что-то скрывает… Вот как. Сойдет?