Оборачиваюсь в слух.

– Ты не настолько красив, чтобы мне хамить!

– Если я тебе не нравлюсь, куколка, то разрешаю застрелиться!

– Очень большая честь!

– Детка, раз уж надела каблуки, вильнула хвостом, то будь добра, не плюйся ядом, а покажи, на что способна в постели!

Чувствую, как натягиваются мои нервы. Почему она не уходит?

Подхожу ближе, но они меня не замечают. Не видят, потому что визуально меня здесь нет.

Парень хватает Пауэлл за локоть и силой притягивает к себе, злорадствуя:

– Знаю одно укромное местечко, где нам никто не помешает.

– Сдохни! – верещит девушка, вырываясь.

На секунду она вдруг застывает, изумленно глядя в лицо парня, словно он что-то сказал, но я слышал только его идиотский смех. А потом я мало что соображал.

Ее вопль «На помощь!» привел меня в действие. Знаю, что я невидим, но тем лучше. Отталкиваю девчонку и с размаху бью ее обидчика в лицо. Парень сразу обмяк, поднимаю и бью еще раз в челюсть и под ребро. Он чувствует боль, но ничего не понимает.

Со всех сторон сбегаются студенты. Парень сжимается в комок и, зажимая рукой разбитую в кровь губу, встает и неторопливо идет вперед, выискивая опасность. Я подставляю подножку, он падает. Тем временем, толпа недоуменно молчит.

– Сука! – кричит он не своим голосом. – Что ты сделала, мерзавка?

Не даю договорить и бью в живот. Теперь с него достаточно, принимаю решение уходить. Девчонке этот слизняк больше не представляет угрозы.

Я иду, и зеленая трава сминается под моими ногами. Если бы люди не были так увлечены избитым парнем, они смогли бы заметить, как удаляется невидимка. То есть – я.

Бьюсь об заклад, что нам здесь будет сложно оставаться незамеченными, ведь им неизвестно об этом достаточно. Что будет, если наши сверхспособности станут центром внимания? Журналисты – наши враги. Невзирая на мои скверные предчувствия, все же убеждаю себя, что пока все в норме. Я не желаю расставаться со своей мирной жизнью, думаю, так же, как и Криста. Пора это обсудить.

Криста. Я должен найти ее.

Не представляю, как пережить остаток дня – меня все угнетает. Потратила полтора часа в библиотеке и на лекции возвращаться потом не возникло желания. И все от того, что Матиас с утра так и не появился.

Не знаю, что творится у меня в душе, но после вчерашних событий, плакать хочется. Неужели парень может так сильно понравиться в первый же день знакомства? Байки про любовь с первого взгляда уже не кажутся абсурдом. Матиас не выходит из головы. Как? Ну, вот как я могу не думать о нем? Каждое его слово отпечаталось у меня в сердце. И голос мягкий и настойчивый, вливался, как музыка, в каждую клеточку моего мозга так, что отныне узнаю его где угодно.

Ну, почему я не могла влюбиться немного позже?

Стук в дверь нарушает мои размышления. Отрываюсь от окна и иду открывать. По пути вспоминаю, что соседки обещали прийти не раньше шести. А сейчас, если мой телефон не врет, только три.

На пороге Матиас. Быстрым движением затягиваю внутрь, пока злобный консьерж не спалил нас.

– Как тебе удалось пробраться в кампус? – удивляюсь я. Не могу скрыть радости и улыбаюсь во весь рот.

– Забыла, что я умею?

– Ты сумасшедший! – хохочу.

– Мне очень нужно было тебя увидеть.

Стою, открыв рот, растерянная и взволнованная. И трепет наполняет душу. Это нормальное желание, но внутри птицы поют. Подхожу ближе, и наши тела слегка соприкасаются.

– Наверное, что-то очень важное, раз ты решился пробраться ко мне в комнату.

– Да, – хрипло шепчет Матиас, и по всему телу у меня пробегает мелкая дрожь.

Вижу, как раскрываются его губы, и ни о чем другом больше думать не могу. Что будет, если сделаю первый шаг? Не будет ли это выглядеть легкомысленно и глупо?

– В таком случае… – делаю еще шаг, прижимаюсь к его животу и тянусь к губам. Матиас очень высокий, поэтому ему приходится наклониться, чтобы поймать мой поцелуй. Кладу ладонь на едва щетинистую щеку, ловлю запах его духов, кожи, волос. Не могу остановиться.

– Хочу тебя, – шепчу на ухо и тут же получаю ответ в виде жаркого поцелуя. Стягиваю с него футболку и отхожу, любуясь мускулистой безволосой грудью и упругим торсом. Во мне просыпается животный голод. Избавляюсь от свитера и предстаю перед ним в кружевном бюстгальтере.

Чувствую, как мой вид вскружил Матиасу голову. Он быстро хватает меня, и, не переставая целовать, ведет к кровати. Я ложусь, он надо мной. Начинает ласкать от мочки уха, медленно пробираясь к шее, затем задерживается на ложбинке между грудей, сдерживаемой белым нижним бельем, и продолжает путь вниз по животу.

С каждым выдохом из моей груди вырывается стон, будто из тела вылетала душа.

– Матиас, – мои пальцы ныряют в его густые темные волосы. Больше ни о чем не могу думать в этот момент. Чувствую, как холодный и влажный язык скользит по коже где-то в районе пупка, он немного играет с моим пирсингом. Мы улыбаемся друг другу и тяжело дышим от возбуждения. В этот момент я ощущаю себя по-настоящему живой. Оторвавшись, Матиас вновь поднимается выше, к моим губам, размыкая их, прижимаясь все крепче. Я изогнулась под ним, чтобы принять его разгоряченное крепкое тело.

Матиас двигается осторожно, дразня меня, чувствуя, как пресекается мое дыхание под его губами. Лихорадочный шепот лишает самообладания, и я вскрикиваю, он стонет.

Я так расслабилась, что не могла подумать, что что-то может прервать этот блаженный момент. Мы слышим женский хохот, и в следующую секунду входит Кристина.

Успеваю схватить уголок одеяла и натянуть его себе по самую шею. Объяснить Кристине, почему я нагая внизу, а сверху в бюстгальтере, будет проблематично. Матиас успевает исчезнуть, но его теплые руки остаются на моем животе, заставляя тело реагировать. Изо всех сил пытаюсь сохранить безмятежность и равнодушие.

Кристина говорит по телефону на русском языке, поэтому я не понимаю ни слова. Судя по дружеской интонации, на связи подруга. Я изначально думаю, что Кристина меня не заметила, когда входила в комнату. Она говорит еще минуту, затем убирает телефон в сумку и некоторое время стоит ко мне спиной, роется в своих конспектах.

– Почему ты не в университете? – спрашивает она, одновременно перелистывая тетрадь за тетрадью.

– Я? – удивляюсь.

– А ты думаешь, сможешь спрятаться под грудой одеял?

Смахиваю невидимую руку Матиаса с бедра и тут же ловлю любопытный взгляд Кристины.

– Э… надо потравить комаров, – быстро нахожусь с ответом.

Кристина, наконец, находит то, что искала и кладет конспект в сумку.

– Так чего на лекции не пошла?

– Нездоровится сегодня, – разыгрываю больной голос. То, что нездоровится – отчасти правда, ведь я однозначно заболела Матиасом, и после того, что было несколько минут назад, испытываю лихорадочное желание все повторить.

– Смотри, – говорит соседка, – а то отчислят за пропуски в самом начале учебного года.

– Надеюсь, пронесет, – устало произношу, а потом краем глаза замечаю, как Матиас толкает свои вещи под кровать. Чтобы обратить внимание Кристины на себя, начинаю стонать от мнимой головной боли. – Ненавижу болеть.

На лице Кристины появляется беспокойство.

– Ты что, вчера под дождь попала и простыла?

– Под какой дождь?

– Ну как… – протяжно произносит Кристина, – не слышала новости? Мне кажется, что нет человека в Нью-Йорке, который не знает о случившемся вчера. По телевизору передают. Да и универ на ушах стоит!

– Да что случилось? – нервничаю я. Чувствую, как Матиас гладит меня по плечу, чтобы я не волновалась.

– Дождь прошел вчера только на нашем участке, представляешь? Только в районе Сент-Джонс. В Куинсе поморосил и все. Люди недоумевают.

Понятия не имею, насколько это странно. В мире уже чего только не случается, и погода делает сюрпризы каждый божий день. Роняю голову на подушку и громко вздыхаю. И тут Кристина выстреливает следующей новостью.