– Я и подумать не мог, что она столько потеряла. С ней ведь все хорошо ? – поинтересовался не много с угрозой Луций. – Я заметил, что она довольно бледна. А ее губы иссыхают. Может, она болеет ? – беспокойно заговорил Луций.
– Не беспокойся. Это ее изюминка…Вам стоит погулять, поговорить о прошлом: как Вы двое вместе веселились, пока были маленькими. Уверен, она будет очень рада. У нее нет друзей, как видишь – она общается только со мной и с Тиберием, ну и с остальными, кто обслуживает дом. Я даже не знаю, когда она в последний раз выходила куда-то по своим личным делам – сказал Валерий, давая понять, что девушка не должна гнить в клетке, словно птичка. – Твоя командировка будет через две недели – за это время ты успеешь все свои дела завершить: и найти Шарлотту, и дать хоть какую-то свободу с радостью Татьяне, и пропустить собрания, конечно.
– Да, ты прав. Мне невыносимо смотреть на то, как такая красота гаснет…Я падок на такие вещи…спасибо, Валерий! – отзывчиво проговорил Луций.
В двери постучали. Луций встал и подошел к ним, посмотрев на Валерия, который кивком и своим взглядом сказал: «Смелее. Открывай».
Юный магистрат повернул ручку. Тусклый свет, исходящих от ламп, расположенных в коридоре ворвался в комнату. Глаза Луция зажмурились, но перед ним встала на носочках Татьяна, которая держала на разносе два бокала белого вина. Глаза Луция перестали жмуриться от света из-за вставшей перед ним Татьяны. Он посмотрел прямо на нее. Он уловил нотки легкого, весеннего аромата, исходящей от нее. Татьяна залилась румянцем. Она смотрела, отводила , смотрела и опять отводила свой взгляд от Луция. Луций зашел за бок, чтобы не мешать ей (но, причина была другой – нельзя заставлять девушку стоять долго на носочках…). Татьяна тихо зашла в комнату. Также тихо прошла к диванчику и поочередно подала бокалы двум мужчинам.
– Спасибо, Татьяна – сказал Валерий, отпивая немного вина из бокала. Луций не сделал и глотка, смотря на Татьяну. Словно замороженный во льдах, стоял и наблюдал в одну точку, на ее силуэт…
– Спасибо, Татьяна. – проговорил Луций еле слыша самого себя. Татьяна услышав повернулась к нему и смущенно улыбнулась, поджимая свои маленькие, высохшие губки. Ее взгляд, направленный на Луция не опускался больше вниз от смущения. Она смотрела на него и смотрела все в той же позе. Казалось, прошла вечность и это состояние было настолько приятным для Луция, что его тело начало думать о том, чтобы подойти к ней.
– Кстати, Луций. Когда ты рассказал мне про ту историю с картиной, то я вспомнил об одном удивительном рассказе – говорят, что ты был в театре вместе с Диктатором – разрушил молчание Валерий, давая понять, что он еще здесь. Татьяна взяла разнос и скрылась, взглянув на Луция напоследок. Татьяна сама закрыла за собой дверь. Луций повернулся к Валерию недовольным взглядом. И тот, чувствуя на себе осуждающий взгляд лишь улыбнулся.
– Кхм, да. Видимо, мы были в одном месте и в одно время. Лично его я не видел. Пока выбирался из водоворота очереди, услышал краем уха, что Диктатор тоже в театре. – проговорил Луций, сменяясь в выражении лица.
– Так и не общаетесь ? Были лучшими друзьями, словно близнецы, но теперь порознь. Тебя такое устраивает ? – спросил Валерий.
– Не то, чтобы устраивало. Но как он стал руководителем Республики на два года, так и его отношение изменилось ко мне: будто бы он стал Царем всего мира – начал делать выводы Луций. Но Валерий был не согласен с этим:
– Не думаю, что это из-за его «подскочившего» высокомерия. Мне кажется, что он тебя по-своему стал оберегать. Не думаешь ?
– Оберегать от чего ? Я, кхм, чем занимался, тем и занимаюсь. Лично мне кажется, что пусть так все и остается. Камуи изменился и это факт – высказался Луций, снова садясь в кресло.
– Нет, Камуи не изменился. Это я тебе говорю, как человек, который каждую неделю его видит и общается с ним. И он часто о тебе спрашивает, но я и не могу о тебе что-то сказать в плане последних новостей, так как сам тебя какое-то время не видел. Если человек интересуется, то он интересуется из беспокойства. Не так, Луций ?
– Может и так. Но к нему ведь и не подойти во все, чтобы поговорить. За целый года я его видел только один раз – ответил Луций, листая книгу.
– Не может, а так и есть. Послушай, вот еще один тебе совет: попробуй поговорить с Камуи. – посоветовал Валерий, отходя от диванчика. – Мне кажется, что ты и сам не хочешь этого, но пойми – без друзей и врагов ты просто одинокий, беспомощный мужчина: друзья тебе нужны для поддержки, а враги, ну тоже для поддержки, наверное.
Двери отворились. Перед двумя, мирно разговаривающими людьми стоят камергер с письмом в руках. Валерий подал знак жестом головы. Тиберий подошел к Валерию и вручил конверт в руки Валерия. Мужчина стоял и читал содержимое: его лицо с радостного сменилось на злостное; глаза стали более кровожадными. Он подошел к камину и сжег письмо. Тиберий достал второй сверток и отдал его Луцию. Луций развернул содержимое и читал с удивлением на глазах. Луий не стал сжигать письмо, а наоборот, сохранил его, убрав во внешний карман брюк. Тиберий удалился из комнаты, оставив двух мужей в гордом раздумье.
– У тебя тоже интересная новость, да ? – нарушил нависшее молчание Валерий. Он подошел к Луцию. Юный магистрат сидел и обдумывал все прочитанные строчки.
– Д-да, коллега по работе был избит. – ответил опечаленным голосом Луций. Валерий не был удивленным, а скорее наоборот, знавшим. – У тебя тоже какие-то неприятные новости ?
– У меня с тобой одна и та же новость. Вот только, почему курьер принес два одинаковых ? Марка Католия Старшего избили сегодня вечером в переулке между улицами. Страшно и подумать о том, что с государственным чиновником такое может произойти.
– А письмо от кого было ?
– От главы бюро внутренних дел.
– Странно, у меня было от самого Марка. Там ничего не разобрать, конечно, но письмо явно от него. – сказал Луций, вспоминая те строчки, в которых Марк его называл «Вороненок», «Богема». – По крайней мере, от написанного до сказанного я могу точно сказать, что это его письмо. – сделал вывод Луций.
– И что же там написано ? – поинтересовался Валерий, подходя все ближе к юному магистрату. – Там могут быть более расширенные сведения, чем у бюро внутренних дел.
– Прости, Валерий. Но Марк указал в письме, чтобы я никому не показывал и не говорил. Прости. – ответил Луций, давая знать Валерию, что даже ему он не будет раскрывать содержимое.
– Что-ж, ладно. Уважаю твой выбор. – сказал Валерий, беря свой бокал в правую руку и поднося его к Луция, делая предложение – Давай выпьем, хоть и не в подходящее время. Луций взглянул на своего крестного отца, и по его глазам было понятно, что время и место было выбрано правильно для поднятия бокала за общее дело…
– Эх, давай. – Луций встал с диванчика и поднял бокал на один уровень с рукой Валерия. – За что же выпьем ? За здоровье ? За любовь ? За республику ? – перечислял Луций свои варианты. Валерий давал понять, что ни один из этих вариантов.
– У меня есть один вариант. Он тебе понравится. Он сочетает в себе все самое лучшее. Ну, доверишься мне ? – спросил Валерий разрешения у своего крестного сына.
– Конечно, доверюсь – ответил Луций.
– Ad augusta per angusta! – произнес Валерий поднося бокал к бокалу Луция. Оба политика отпили из бокала.
«К высотам через тернии— хорошее выражение» – подумал про себя Луций, садясь обратно на диванчик.
Юный магистрат рассматривал книгу, взятую у своего наставника. Валерий в свою очередь, гордо распивал вино, жадно любуясь на огоньки в камине. Валерия все никак не мог выкинуть из головы инцидент, произошедший с Марком: «Судя по донесениям, его изрядно потрепали…если такое происходит с магистратом, то что же будет с простыми гражданами….надо увеличить патрули, особенно в неблагополучных местах….» – Валерий хотел, чтобы Республика дышала свободно без всяких предрассудков, без ненависти к друг-другу, без зависти – «Такая утопия возможна, если у власть имущих будет сила…» – подытоживал он.
