***

Уличные фонари начали зажигать. От них веял богатый, изысканный свет вечера, которому так хорошо подходил закат. Будь романтики предсказателями, то их сейчас, в этот вечер, могло бы быть гораздо больше, чем обычных, куда-то спешивших людей. Над фонарями можно заметить мотыльков, порхающих над теплым светом огней.

Торговые лавочки начали закрываться. Подсчитав прибыль торговцы начали по одному отходить от мест торговли. Все торговые лавочки тянули свои концы к одному месту – Центральный рынок Республики, который еще не смел закрыться. Как правило, Центральный рынок работает и после того, как его концы на продольных улицах начинают закрываться. Всего таких концов было восемь: по два конца на четыре района – Западный, Восточный, Северный и Южный районы. А почти в самом центре Вечного города – республиканской столицы был и сам рынок, а не далеко от него ратуша, в которой собирались в конце каждой недели магистраты для подведения итогов недели и планов на будущее: в каждом районе работало несколько бюро; от каждого бюро выбирались по одному члену в Республиканский сенат.

Республиканский сенат является главным коллегиальным органом власти, он распоряжается всей властью: гражданской, военной, исполнительной. Также, Республиканский совет называют советом старейшин, так как там находят свое членство только мудрейшие. Председателя совета избирают каждые два года, как и общие выборы на народных собраниях в разного рода направленности бюро.

От ратуши сената до Центрального рынка потребуется нескольких минут ходьбы, но самый ленивый готов, конечно, покататься на паровике (паровой трамвай), цена проезда которого составляет 200 серебряных монет, что не очень дорого.

Сам же Центральный рынок – некое сосредоточение крупных торговых сетей: от модных бутиков до киосков с продуктами. Каждый гражданин Республики приходя в это место может выбрать все, что ему требуется для комфортной жизни. Рынок, как правило, работает до полуночи, чтобы привлечь больше прибыли для себя. Но, тем не менее, концы рынка закрывают к восьми вечера, так как мешают бродящим гражданам в своих похождениях.

Улица, ведущая к центральному рынку, а точнее один из концов начал напоминать пустыню по которой шел одинокий странник, искавший свое предназначение в этом мире, или же, бродивший после трудного дня. Гражданин, одетый в черный костюм тройку наслаждался легким, вечерним ветром. А огни от фонарей услаждали его взор, направленный куда-то очень далеко.

Странник, остановившись у дома, который напоминал скорее дворец побрел ко входным дверям, на который виднелся символ республиканского строя – золотистый тигр, смотрящий вперед (что означало, сила и мужество направленные в будущее поколение). Постучав несколько раз по входным дверям, Он принялся ждать, когда откроют. За весь день Он устал ожидать. Ему хотелось приехать домой и лечь спать, забыв обо всех тревогах и волнениях.

Внезапно открылась дверь, откуда вышел мужчина в костюме, став официальную позу приветствия гостей. Мужчина выглядел на первый взгляд чуть старше сорока лет. Его седые коротко стриженные волосы хорошо подходили к такого же цвета бородке.

– Добрый вечер, господин Луций! – наклонившись, поприветствовал гостя мужчина. – Вижу вы очень устали (у вас очень изможденный вид) – Вас уже ожидает в комнате для гостей господин.

Мужчина выпрямился и указал на открытые двери своей рукой, на которой были надеты белоснежные перчатки. Кто-то мог бы подумать, что он и сам хозяин этого дома, смотря на его столь величественный вид. Впрочем, культура речи была еще на более высоком уровне. Поэтому, его господин и принял к себе на вооружение в дом, в качестве камергера.

–Добрый вечер, Тиберий! – поздоровался в ответ юный магистрат, делая низкий поклон в знак уважения такого рода человеку. – Вы выглядите как обычно – величественно!

Тиберий слегка улыбнувшись сделал вопрошающий вид лица, будто не понимал о чем говорит этот юноша. Слова юноши слегка ввели в недоумение: никогда еще никто не говорил ему об этом так прямо. Для всех он обычный камергер.

– Бросьте это, прошу Вас, Луций. Я всего лишь камергер, тут нет никакого величия. – ответил Тиберий гостю. – Вот Ваше величие говорит само за себя. Вы так не считаете ? – спросил Луция камергер, при этом давая знак войти внутрь дома.

– Величие ? Я до этого состояния слишком мал. Меня можно будет назвать таковым тогда, когда полмира будет у моих ног, как у Александра Великого. -отшутился магистрат, входя внутрь самого строения.

– Вы явно скромничаете. Но не стоит забывать, что Александр Великий завоевал не полмира, а меньше. – поправил гостя камергер, стоя на пороге входных дверей.

– Да, но во сколько лет он совершил военный поход. В его года я только и могу, что пропускать заседания сената и не являться по некоторым будним дням на работу. – сказал магистрат, расстегнув запонки на своем пиджаке и подав его камергеру. – Хотя, общество наше всегда меняется. Если раньше человек мог получить все, что хотел, имея лишь волю к этому и само знание какого-то искусства. То, сейчас, совсем иначе. Не находите это забавным? – спросил Луций, дожидаясь, когда камергер повесит пиджак в гардеробную

– Забавным ? Скорее печальным. Чем больше человек получает прогресс, тем больше он деградирует в своей реализации – Вы ведь это имели в виду, – спросил камергер магистрата, закрывая на ключ гардеробную комнату. К нему подбежала служанка и взяла ключи. Камергер сделал невербальный знак пальцами, чтобы она подождала перед тем, как уходить.

Служанка, одетая в одежду горничной была очень красивой: кудрявые, каштанового цветы волосы спадали до плеч; прямой, маленький носик; потрескавшиеся от сухости губы; тоненькие ручки; бледная кожа. Она была невысокого роста. Она посмотрела на Луция смущенными глазами.

– Господин, Луций. Вы чего-нибудь хотите из напитков или десертов ? – промолвила она, отводя взгляд вниз. Ее щечки покраснели от смущения. – Наш повар приготовит Вам что-нибудь по-вашему вкусу и предпочтениям…

– Нет, спасибо. Я не голоден. – ответил на ее предложение Луций, давая понять, чтобы она себя не утруждала. Тиберий снова сделал невербальный жест и она убежала. – Что-то она плохо выглядит, Тиберий. С ней все хорошо ?

– Она всегда так выглядит. – уверил Луция камергер. – Нет причин для беспокойства. Врачи каждую неделю производят осмотр прислуги. – заявил камергер, провожая Луция до комнаты для гостей.

– Правда ? Ну-с, тогда все в порядке, наверное. Видите ли, Тиберий, я слаб на девушек: не могу смотреть, как юная красота увядает. Простите меня!

– Что вы, не стоит просить прощения. Я тоже слаб на такие вещи. – подбодрил Луция камергер. – Она хорошая девушка, но такой стеснительной я вижу ее впервые. Видать, Вы ей понравились.

– Не думаю. Скорее она боялась меня. Словно я волк в овечьей шкуре и выжидаю, когда она расслабится. – проговорил чуть слышно магистрат.

Камергер и гость шли по коридору, вдоль которого располагались творения искусства. Тусклый свет, исходящий от керосиновых ламп. Картинная галерея, так можно было бы назвать этот коридор. Правда, картины были пусты – рама и полотно. Гостя, который находился бы тут впервые ужаснула такая атмосфера, но магистрат привык к таким сочетаниям мистики.

В конце коридора, в центре располагалась сама дверь. На ней виднелась вывеска с надписью на древнегреческом – «Познай самого себя». Такого рода надпись могла бы смутить невежду, не знающего языка древних. Магистрат всегда принимал во внимание такие изречения – они были направляющими в его жизни, и он сам любил использовать их при общении с людьми, показывая свою эрудированность.

– Мы пришли – сказал камергер, вставая по левому краю коридора, давая пройти гостю внутрь. – Вы действительно ничего не желаете ? – поинтересовался он.

– Нет, спасибо, Тиберий. Мне будет неловко просить даже об этом. Спасибо за сопровождение, – ответил магистрат, открывая дверную ручку.

Как только Луций открыл дверь, теплый оранжевый свет вырвался наружу, грея застывшего магистрата. Была видна большая тень человека, сидящего у камина с курительной трубкой в руках. Человек раскинулся на кресле красного отлива.