Дима вернулся в салон тихий и задумчивый.

— Всё нормально? — забеспокоилась жена, дотронувшись до его плеча.

— Да, вот со стариком разговорился, — пояснил он, заводя машину, — и ужаснулся тому, каким стали люди. Да и люди ли? — и он вкратце пересказал ей разговор с заправщиком.

Валентина вздохнула и обернулась, на девочек, которые внимательно слушали отца: «Пусть тоже задумаются…» — решила она.

— Ну, что, — Дмитрий свернул налево, стряхивая минорное настроение, — домой?

— Да! — одновременно воскликнули его принцессы.

— Тогда в путь! — тепло улыбнулся мужчина.

— С песней, — радостно добавила Ира.

— Нет! — вырвалось у отца. Он даже неосознанно придавил педаль тормоза. Машина резко дёрнулась и остановилась.

— Ой, — взвизгнула Оля.

— Ай, — пискнула Ира.

— Ммм, — удивилась Валя.

— Никаких поросят, — объяснил Дима, — если они не замаринованы и не нанизаны на шампура.

— Тогда ты просто обязан по приезду угостить нас жареным мясом, — произнесла жена.

— Да, папочка, — пискнула Оля. — Мы так оголодали за этот день.

— Сил нет пить минералку, — вторила ей Ира.

— И огурцами свежими хрустеть, — добавила старшая дочь.

— Вот бы курочку жареную, — облизнулась младшая.

— И сладкой газировки, — вздохнула Оля.

— И как люди раньше обходились головкой лука и куском чёрного чёрствого хлеба, — хмыкнул отец.

— Так то, — возразила ему Ира, — когда было. Сейчас путешествие без чипсов, это всё равно, что кино без попкорна.

— Ох, бедненькие мои, — засмеялся Дима. — Несчастненькие. Обещаю накормить вас…

Девочки радостно завозились.

— Но завтра. Или послезавтра, как на дачу поедем, — добавил, подшучивая над дочками, а сам подумал: «Что-то я, действительно, увлёкся дорогой, а об элементарном забыл: нет никого яростнее, неудовлетворённой женщины. А у меня их целых три. Бабий бунт — это чревато. Вторую порцию песен про поросят я не выдержу… Надо будет заехать и купить пожевать чего-нибудь…»

— О! точно! — пробормотал он себе под нос, заметив у выезда на основную трассу женщину с ведром яблок. — Сейчас будет вкусно! — объявил он, выскакивая из машины.

— Яблоки, — нахмурилась жена.

— Яблоки! — ужаснулась Оля.

— Яблоки, — скривилась Ира.

— Папа просто устал, — прокомментировала женщина, глядя, как муж покупает несколько яблок.

— Да, — протянула старшая дочь, — ему срочно нужно перезарядить батарейки…

— На даче, — одновременно произнесли Валя, Ира и Оля. Они переглянулись и рассмеялись.

— А вот и перекус, — в машину вернулся Дима.

— Яблоки, — улыбнулась ему жена.

— Яблоки, — радостно воскликнула Ира.

— Яблоки, — вторила ей Оля.

"Всё-таки, — мужчина вывернул машину на основную трассу, — любовь у нас взаимная. Вон как мои девочки яблоки уплетают, хотя терпеть их не могут".

Автомобиль плавно скользил по ровному полотну асфальтированной дороги. И всё бы было бы замечательно, если бы не одно «но». Дорога двусторонняя, однополосная, чётко расчерченная, строго посередине, непрерывной белой полосой.

Вначале машина неслась на приличной скорости, а потом впереди замаячила фура. Она была словно поезд, длинная, из двух прицепов-«вагонов».

Дима сбросил скорость и машина потащилась медленно-медленно. Сзади быстро образовалась своеобразная «змея» из автомобилей.

Девочки на заднем сиденье нетерпеливо заёрзали. До города оставались считанные километры, которые грозились вылиться в несколько часов пути.

Мимо то и дело проносились легковые автомобили, водители которых не выдерживали тихоходства и срывались, обгоняя по встречной полосе.

Дмитрий перебрал в уме все нецензурные слова, когда «лихачи» начинали встраиваться в общую колонну, выдавливая его машину на обочину. Вслух он только выразительно мычал и театрально хлопал ладонью по рулю, не желая пугать своих принцесс непечатным лексиконом. Мало, кому удалось обогнать гружёную фуру. А кому удавалось обогнать, обнаруживали, что впереди фуры такая же длинная "змея" медленно плетущихся машин. Многие желающие обогнать в итоге встраивались впереди машины, за рулём которой был Дмитрий.

Помимо прочего, время от времени, на обочине появлялся автомобиль, водители которых беззастенчиво избавлялись от лишней жидкости в организме, совершенно не стесняясь любопытных, проезжающих мимо.

— Папочка! — пискнула Ирина, когда очередной нарушитель, чуть не вытолкнул их автомобиль на обочину. — Папочка!

— Дима, надо что-то сделать, — занервничала Валя. — Это же опасно.

— Да, — поддержала её Оля.

— Надо, — вздохнул мужчина. Его нервы тоже были на пределе. Он свернул на первом попавшемся перекрёстке в тупик у лесополосы. — Давайте, немного разомнём ноги, — предложил он. — Всё равно, как бы мы не торопились… быстро ехать не получится.

— Отличный план! — согласились с ним Валя, Оля и Ира.

— Тем более, — тихо произнесла младшая дочь, — мне до кустиков надо. Я чуть от страха… — не договорила она, побежав к деревьям.

— Подожди меня, — последовала за ней Оля.

— Пойду, проконтролирую, — кривовато улыбнулась мужу Валя, направляясь за старшей дочерью.

— А меня контролировать не надо, — усмехнулся мужчина, ставя машину на сигнализацию и двигаясь в сторону других кустов. — Я сам себя проконтролирую.

«Надо будет в машину бросить упаковку памперсов для взрослых, — размышлял он, расстёгивая ширинку. — А то неровен час, сам трусишки от страха намочу», — и вздохнул, вспомнив, что подобная мысль за время поездки приходит ему не в первый раз.

Неспящий город встретил усталых путешественников огнями уличных фонарей и софитов, светом из окон, вот только дорога и тротуары при всей иллюминации были едва различимы, так как светодиодные желтоватые лампочки, что переспелыми грушами висели на столбах вдоль проезжей части, создавали больше праздничное настроение, чем что-либо освещали.

Тёмные фигуры отдыхающих, гуляющих и спешащих домой людей, словно ожившие зомби всплывали в тусклом свете фонарей, отбрасывая причудливые, уродливые тени, заставляя и без того нервного Дмитрия раздражаться ещё больше. Последний час он еле сдерживал зевоту, напрягая челюсть и играя желваками на скулах.

В салоне автомобиля было непривычно тихо. Валя, Оля и Ира чувствовали его настроение и не хотели злить ещё больше. Однако тишина, как оказалась, выводила его из себя сильнее, чем гомон.

— Вы будто не рады, — проскрипел он зубами, в очередной раз подавив зевок, — что мы возвращаемся домой.

— Почему не рады? — измученной улыбкой ответила ему жена. — Очень рады.

— Оно и видно, — пробурчал он.

— Просто кушать хочется, — пропищала Ира, предвосхитив громкое бурчание своего желудка.

— И я хочу кушать, — тихо поддакнула Оля.

— Ну, если честно, — вздохнула Валя, — и я бы не отказалась чего-нибудь пожевать.

— Кому чего, а вам лишь бы пожевать, — усмехнулся Дима, чувствуя, как настроение начинает подниматься. Он не стал говорить, что и сам бы пожевал чего-нибудь. После яблок во рту остался кислый привкус, а после излишне солёных чипсов нестерпимо хотелось пить. Поэтому сделав самое недовольное лицо, которое он только смог изобразить, спросил:

— Как всегда курочку?

— Нет! — одновременно воскликнули его принцессы. И он резко нажал на педаль тормоза. Хорошо, что в этот момент машина подъехала к перекрёстку и загорелся красный сигнал светофора.

— Чем же вам курочка не угодила? — фыркнул он, сворачивая к круглосуточному кафе быстрого питания, в котором бесподобно готовили морепродукты.

— Хочется чего-нибудь креветочного, — призналась Ира, озвучивая желание и матери, и старшей сестры, и отца, чего уж скрывать.

— Мы должны отметить окончание морского отдыха, — добавила Оля.

— А может в следующий раз, — улыбнулся мужчина, — просто купим креветок и представим, что на море? Нет. Отдыхаем на океанском побережье.