— Сколько же здесь ступенек? — восхищённо произнесла Оля.

— Пятьдесят? — предположила Ира.

— Больше, — прищурив левый глаз, считал ступеньки Дима.

— Ну, что, девочки, — обнял супругу Дима, подмигивая дочерям, — наверх?

— Нет, — замотала головой Ира. — Я после Тропы Любви не отошла. Мне кажется у меня на ступеньки аллергия.

— А у меня после вчерашней прогулки всё тело болит, — поддакнула ей старшая сестра.

— И я пас, — склонила голову на грудь мужа Валя. — Но так хочется. Вот если бы не надо было по лестнице подниматься.

— Да, — одновременно вздохнули Оля и Ира.

— Храм в таком красивом месте, а сил нет, — добавила женщина.

— Жаль, — вздохнула Ира, — что я уже выросла, если бы я была малышкой, то папа мог бы взять меня на руки и поднять по лестнице.

Валя улыбнулась: «Нас трое, а Дима один. И каждая хочет к нему на ручки».

— Жаль, — протянула Оля.

— Молодые люди, вы в храм? — раздался низкий, чуть надтреснутый мужской голос.

Дима, Валя, Оля и Ира обернулись. Голос принадлежал таксисту, машина которого была припаркована в двух шагах от них.

— Да, мы хотели посетить храм, — ответил Дима.

— Но по лестнице подниматься не хочется, — белозубая улыбка, казалась ещё ослепительнее, оттеняя загар водителя такси.

— В точку, — кивнул Дмитрий.

— Здесь есть ещё одна дорога к хаму, — продолжал улыбаться таксист. — Некоторые прихожане считаю, что подниматься по лестнице к храму — это плохая примета.

«А потом ещё спускаться, — хмыкнул Дмитрий. — Вначале подняться в рай, потом спуститься в ад. Как говорится, вернуться с небес на землю… Да я философ».

— А где? Где эта дорога? — не терпеливо поинтересовалась Оля, озираясь по сторонам.

— До поворота и наверх, — махнул рукой таксист, указывая направление.

— А там точно нормальная дорога? — прищурила глаза Валентина. — Не хотелось бы каких-либо непредвиденных сюрпризов.

— Нормальная дорога, даже асфальтированная, — пожал плечами водитель такси.

— Спасибо, — за всех ответил Дима. — Ну, что, девочки? Рискнём?

— Ну, не знаю, — нахмурилась Оля.

— А может в другой раз? — предложила Ира.

— Нетушки, — возразила Валя. — Пойдём сегодня. На завтра у нас другие планы.

— Какие планы? — встревожился Дима. — Почему я ничего не знаю?

— Чтобы не волноваться, папочка, — обняла его Ира.

— Не волнуйся, папочка, ничего экстремального, — бросила на сестру взгляд Оля.

«Ой, ой, — сильнее прижал к себе жену мужчина, — и почему это звучит так, что заставляет волноваться ещё сильнее».

— Идёмте, — подбодрила всех Валентина. — Оля, Ира только представьте, какие фотографии можно будет сделать там, — махнула рукой, — наверху.

— Ты права, — задумчиво постучала пальчиком по нижней губе младшая дочь.

Оля ничего не ответила, она подхватила сестру под руку, и они пошли первыми, постоянно перешёптываясь.

Через двадцать минут медленного подъёма по асфальтированной дороге, Валя взмолилась первая:

— Долго ещё?

— Сверимся с навигатором? — наклонился к ней муж.

— Боже, упаси, — воскликнула она.

— Мама, папа, — обернулась Оля, — не отставайте!

— Может их надо заставлять бегать перед сном, — произнёс мужчина.

— Бегать? — засмеялась женщина. — Они бегают пальцами по кнопкам, когда играют на телефоне. А потом мальчики…

— А что с мальчиками? — напрягся Дима.

— Ничего, — улыбнулась ему супруга.

— Точно? — продолжал хмуриться он.

— Абсолютно.

— Мама, смотри, как красиво! — закричала Оля.

Валентина и Дмитрий подошли к девочкам. Отсюда был необыкновенный вид на весь город, пляж, море. Храм из красного кирпича с золотыми куполами будто парил над миром, утопая в зелени райского сада.

В храме было тихо и прохладно. Белые стены, старые иконы, одинокие свечки. И запах ладана. Всё это создавало атмосферу умиротворения. Уходить не хотелось.

Здесь, наверху, даже воздух казался прозрачнее и чище.

Спускаясь по лестнице, все молчали. Дима и Валя шли под руку. Оля держала за руку мать, а Ира отца. Сейчас, как никогда, они ощущали себя семьёй. Одним целым.

«Как же я люблю вас, мои принцессы», — думал мужчина.

«Люблю вас, мои родные», — улыбалась Валя.

«У меня самые лучшие родители и сестра», — одинаково размышляли сёстры.

Солнце поднималось всё выше и выше, обещая ещё один жаркий день.

Ещё никогда в своей жизни Дима не был так счастлив, что девочки затащили его в магазинчик. Во-первых, рюкзак оказался действительно мал для всех баночек, бутылочек и тюбиков, поэтому пришлось часть мыльно-макияжной продукции поместить в авоську, которая чудесным образом оказалась в одном из карманов рюкзака. А, во-вторых, и эта часть была особенно приятна мужчине, со всем купленным добром ему не пришлось тащиться на пляж, ведь солнечный свет губителен для помад и тушей. Поэтому, когда Валя состроив расстроенно-просительную моську, сообщила ему, что сегодня пляж, море и горы отменяются, он вздохнул, боясь спугнуть удачу: «Никаких камней, никакой морской воды в бутылках, никаких изнуряющих пеших прогулок…»

Правда по дороге в отель пришлось зайти ещё в несколько магазинов и магазинчиков, как говорится, если душа понеслась в рай, то только лимит на банковской карте сможет её вернуть на грешную землю. Но и здесь Диме повезло, поскольку магазины были продовольственными. Он обрастал пакетами, как новогодняя ёлка украшениями, но был абсолютно счастлив, поскольку ему удалось приобрести бутылочку красного вина, палку твёрдой колбасы и пачку сигарет.

Навьюченный пакетами, Дима с улыбкой медленно тащился за своими девочками, которые что-то возбуждённо обсуждали и хихикали от удовольствия.

«Такими счастливыми они выглядят всегда после шоппинга, — размышлял он. — Стоило ли ехать так далеко? Может их просто чаще летом возить по магазинам? Дешевле обойдётся. Дача и магазины, — улыбнулся. — Что же мне раньше эта гениальная идея в голову не пришла? Лежал бы сейчас в гамаке на даче…»

Вначале Дима, словно султан, лежал на диване и созерцал, как его принцессы весело щебетали, разбирая покупки. Когда они принялись открывать каждую баночку, каждый флакончик, каждый тюбик и нюхать, краситься, охать и ахать, он потихоньку выскользнул из номера.

Могут же, в конце концов, у семейного мужчины быть свои секреты?

На улице было темно. Яркие звёзды озорно подмигивали ему сверху.

Мужчина прокрался к машине, чувствуя себя нашкодившим мальчишкой. Автомобиль приветливо мигнул и разрешил Диме забраться на заднее сиденье.

Руки мужчины затряслись от возбуждения и азарта, когда он, приоткрыв окно, закурил, чуть закашлявшись.

«Хорошо, — выдохнул. — Именно этого мне и не хватало все эти дни».

Едкий дым вызвал лёгкое головокружение.

Он затянулся ещё и ещё.

Затушил окурок.

Открыл вино. Вдохнул терпкий аромат. Сделал большой глоток прямо из бутылки, почувствовав, как жидкость побежала по пищеводу, расслабляя, опаляя щёки. Откусил кусок колбасы, сплёвывая обёртку.

— Кайф, — вырвалось у Димы.

Вдруг задняя дверца справа от него распахнулась:

— Попался! — смеясь произнесла Валя, размещалась рядом с ним.

— Я… Э… — растерялся мужчина.

Женщина нажала на кнопку, чтобы заблокировать дверцы машины.

— Ммм, — улыбнулась она, забирая у него бутылку вина и делая глоток из горлышка, как это делал он ранее. — Да у тебя тут закрытая вечеринка, — и откусила кусочек от палки колбасы. — Девочки уже спят, — прошептала она ему, когда проглотила колбаску.

— Валя! — мужчина закрыл окно. — Это же прекрасная новость!

— Ещё какая, — перебросила ногу через его бёдра женщина, забираясь к нему на колени, нависая над ним.

— Люблю тебя, — прошептал он ей в губы, обнимая за талию. — И этот сарафанчик, — принялся развязывать завязки.