– Попала туда из своего мира, – кивнула Ирка. – Табити разве об этом не знает?

– Ты попала из своего мира прямо в Мертвый лес… и не осталась там? – медленно повторила Криза.

– Мне там не понравилось, – любезно сообщила Ирка. – Хотя мне довольно настойчиво предлагали остаться. – Она повела плечами, вспоминая тянущуюся от мертвых деревьев липкую паутину безволия.

– Ты попала в Мертвый лес! И ушла! Потому что тебе там не понравилось! – повторила Криза и вдруг захохотала: – Просто ушла!

Ирка терпеливо ждала, пока та отсмеется. Наконец Криза устала хохотать и уставилась на Ирку:

– Ты очень необычная девушка!

– Как лестно. Особенно для больного самолюбия. За это даже стоит выпить… – Ирка поднесла кубок к губам.

Криза перехватила ее руку.

– Теперь я уже не уверена, что тебе стоит это пить, – задумчиво сказала она.

– Да я, собственно, и не собиралась. Просто интересно, – пожала плечами Ирка, снова заглядывая в кубок. – Не яд. И не сонное зелье. Скорее всего что-то такое… что не противоречит закону Пещер… не представляет опасности. Во всяком случае, напрямую. А-а-а! – радостно сообразила Ирка и одними губами шепнула первые строчки заговора. Жидкость в кубке вскипела, и над поверхностью на миг мелькнула черная всклокоченная голова крохотного существа, отдаленно похожего на человека. – Удельница, да? И на что же вы хотели сменить мою судьбу? А главное, откуда уверенность, что так станет лучше?

– Клянусь папой, ты очень-очень необычная девушка, – медленно повторила Криза.

– Криза, а почему ты все время клянешься папой, когда все остальные – Владычицей? – с любопытством спросила Ирка.

– Потому что как бы Криза ни пыжилась, она всего лишь жалкая человечка, которой в Ирии не место!– донесся с лестницы знакомый злой голос.

«Совсем-совсем никто не знает про эту комнату, и совсем-совсем никто не побеспокоит», – иронически усмехнулась Ирка.

– Татльзвум Ка Рийо, – не оборачиваясь бросила Криза. – Не заставляй меня пожалеть о том, что я в свое время не уронила твое яйцо с утеса.

– Прошу прощения, кирия Иппокризия. – Шен, вслед за Татом поднявшийся по винтовой лестнице, мягко улыбнулся. – Он не хотел вас обидеть. Он просто… немного нервный в последнее время.

– У него есть для этого все основания, – холодно заметила Криза.

– Нас подставили, – буркнул выбравшийся последним рыжий Елеафам и бросил на приятелей такой взгляд, что непонятно, кого он обвиняет: неведомых общих врагов… или вот этих двоих.

– На разбирательстве перед Великим Водным оправдываться будете, – пожала плечами Криза.

– Не было бы уже вашего Великого, если бы вот она… – Тат ткнул пальцем в Ирку, – не явилась из своего мира! Великий он только для таких вот пришлых человечек, как ты, думающих, что благоволение Владычицы делает их равными истинным сыновьям Владычицы! – прошипел он.

– Куда уж мне! Мой уровень – не выше хвоста, – совсем не униженно, скорее ехидно усмехнулась Криза. – Как раз клизму ведерную обожравшемуся истинному сыну ставить удобно.

Тат глухо зарычал:

– Убирайся отсюда, Иппокризия! – мучительно стараясь не краснеть и не коситься на Ирку, прохрипел он. – Нам надо поговорить с этой… ведьмой!

– У тебя гребень съехал, мальчик! – возмутилась та. – Я еще не сошла с ума, чтоб оставить гостью Пещер наедине с троицей неблагонадежных драконов!

Подсунуть в кубок удельницу – духа, дающего другой удел в жизни, – это вроде как ничего: чисто теоретически удельница не обязательно меняет судьбу к худшему, хотя об осчастливленных ею почему-то никто не слышал. Все больше об искалеченных, изуродованных или хотя бы просто невезучих. А бросить Ирку наедине с явно враждебной троицей совесть не позволяет. Занятные они здесь, в Ирии.

– Мы не хотим госпоже ведьме вреда, – вмешался Шен. – Нам просто надо поговорить.

– А даже если бы хотели – как, по-твоему, ты могла бы нам помешать? Сейчас? – с издевательской улыбкой напомнил Тат. – До утра ты то, что есть на самом деле, – ничтожная человечка!

– Кризу какая-то из ваших богинь… вроде как Диана, прокляла, – неожиданно прояснил Ирке Елеафам. – По ночам она человек, а днем змеица.

– Что ты с этой ведьмой разговариваешь! – истерично рявкнул Тат.

– Мы ж вроде поговорить пришли? – хмуро буркнул в ответ рыжий.

– О деле! А не… старые сплетни пересказывать! Будто вы с ней приятели! – заорал Тат. – А ты… – он снова повернулся к Кризе. – Если сейчас же не уберешься отсюда, клянусь Владычицей, я рано или поздно подговорю кого-нибудь из человеческой дружины… и пусть он тебя наконец поцелует! И вали обратно в свой человеческий мир подыхать! И плевать, что Матушка скажет!

– Не в первый раз тебе плевать, нафика коссе бойя!11 – процедила Криза, но на лице ее мелькнула тень настоящего страха.

Ирка тяжко вздохнула: ну почему она должна всех понимать и выручать, даже полудраконшу Кризу, только что пытавшуюся устроить ей истинно змейскую гадость.

– Не беспокойся, ничего они мне не сделают, – негромко сказала она. – Нам действительно стоит поговорить без свидетелей.

Словно подчиняясь чужой воле, Криза рывком встала и шагнула к лестнице. Брови ее были нахмурены, но за внешним недовольством пряталось глубоко скрытое облегчение – ей явно не хотелось оставаться.

– Послушная человечка! – издевательски похвалил Тат. – Иди-иди!

Криза коротко зыркнула на него… и потянулась к Иркиному кубку.

– А вот это, пожалуйста, оставь! – Ирка быстро отодвинула кубок в сторону.

– Уйдешь ты наконец?! – возопил Тат, подскакивая чуть не до потолка без всяких крыльев. – И передай, чтоб нам тоже выпить принесли.

– Уж я передам! – многообещающе процедила Криза, спускаясь по винтовой лестнице, и постепенно, шаг за шагом исчезая из виду. Вдруг остановилась – только одна голова возвшалась над проемом в полу – и коротко бросила Ирке: – А папа мой – Гиппократ! – И исчезла совсем.

– Интересное кино. А что там с дружинниками и поцелуем? – спросила Ирка у Елеафама.

– Так заклятье превращения в драконицу снять несложно – достаточно, чтоб ее поцеловал рыцарь. Было обещано, что потом он станет королем… а она вскоре умрет. – Рыжий огненный усмехнулся. – Понятно, что к ней очередь выстроилась. Рыцари жаждали поцелуя и не принимали возражений… кроме разве струи огня в физиономию. Но и это их успокаивало не надолго: каждый думал, что уж он-то… уж ради него-то девушка и помереть готова. Пришлось ей удирать в Ирий. У нас тут рыцари не живут… во всяком случае долго. А мы получили отличного врача, к тому же специализирующегося на драконах.

– А этот у вас, значит, здоров как бык, хоть и змей? – Ирка бесцеремонно ткнула пальцем в Тата. – Не боится, что она ему как-нибудь пропишет снотворное вместе со слабительным?

– Я ничего не боюсь! – Тат немедленно объявил о своем бесстрашии перед поносом во сне. Елеафам только грустно покачал головой, а Шен безнадежно вздохнул. – Что? – вызверился на них Тат. – Вы хотели с ней говорить – ну так говорите, пока никто не явился! И откуда ты только взялась на наши головы!

– Ты пришел в мой мир, напал на меня и уволок моего парня, – хмыкнула Ирка.

– Жалко, что я тебя тогда не убил! Просто не думал, что какая-то человечка причинит столько хлопот!

– А вот это ты врешь! – усмехнулась Ирка. – Твой хозяин велел меня беречь, я ему нужна гораздо больше, чем ты.

– Никому ты не нужна – возомнила о себе! – заорал Тат. – Почему человечки все время думают, что они кому-то нужны? То Криза решила, что если она лучший наш врач, то все ее будут беречь, теперь ты… Нет, ты серьезно считаешь, что нужна моему братцу? – Он распалился так, что щеки его начали пылать, будто сквозь кожу просвечивал скрытый внутри огонь. – Ты просто на его престиж Великого Водного работаешь! Как же, у него девушка ведьма, еще и убийца дракона! Ах, как это оригинально! Как отчаянно! Как круто! – на разные голоса то пищал, то басил он. – И у меня нет хозяина! Слышала? Никакого хозяина у меня нет!