Повисла тишина.

“Понял?” — уточнил Лёха.

Собутыльник утвердительно шевельнул усом.

— Я рассчитываю, что вы для него всё переведёте, — заметила Линда.

— Он и так понимает. Очевидно, он может улавливать… что-то вроде телепатии.

— Как замечательно. Вы совсем не нашли повода сообщить мне об этом раньше?

— Сам не знал.

Линда пренебрежительно хмыкнула. Лёха даже морщиться не стал: что уж там, заслужил.

— Что же, это всё упрощает, верно? — уточнила док с ледяным спокойствием. — Если вы понимаете меня, способны на телепатию, то знаете: я сделаю то, что обещаю. И отменить взрыв без моей на то воли вы вряд ли сможете, слишком сложный процесс. Так что скажете? Внимательно подумайте. Внимательно, но недолго. И учтите: моё убийство не поможет. Вы всё равно взлетите на воздух. Итак?

Собутыльник застыл, слегка шевеля усиками. Лёха, снова прокрутив мысленно все разговоры с собутыльником, начал подозревать, что, возможно, усы каким-то образом участвуют в процессе улиткотелепатии.

Но это неточно.

Глаза собутыльника придвинулись к Линде, рассматривая её. Потом медленно повернулись к Лёхе.

“Интересный экземпляр, — заметил он, — забавные условия. И не самый лучший день, чтобы умирать.”

“Точно, — ответил Лёха, — погодка подкачала. И вообще, это умирание — по всем фронтам плохая идея.”

“Я выдвину встречные условия, — продолжил собутыльник. — Думаю, мы сможем прийти к соглашению в этом. Если вам так нужны эти для опытов, то забирайте. Тем не менее, вы улетаете и не возвращаетесь. Считайте, что контакт не состоялся. Наши союзники оповестят вас о дальнейшем.”

“И какой же будет официальная версия, интересно?”

“Не думаю, что это твоё дело. Решай.”

Лёха вздохнул. Он был готов поставить свою задницу на то, что их выставят похитителями, инопланетянами из комиксов, нагло укравшими детей на опыты. Но бобриное чутьё ему подсказывало, что персика с товарищами в любом случае прикончат, если их тут оставить.

“Хорошо, — сказал он, — сделка. Но мне нужны гарантии.”

“Я дам тебе своё слово!”

“Извини, не котируется. Нет чего-то более существенного?”

“Например?”

“Мы закроем тебя и твоих парней в лаборатории.”

“И взорвёте её?”

“Нет. Не притворяйся, что не видишь в моей голове.”

“Мысли не могут быть доказательством.”

“Мы отключим систему самоуничтожения. И, в любом случае — или так, или никак.”

Собутыльник ещё немного подумал.

“Хорошо, — выдал он в итоге. — Мне немного жаль убивать такие интересные экземпляры, как вы, потому я побуду добрым. Идите. У вас есть время… Немного времени. Но, если вы слишком задержитесь, я передумаю. И на этот раз позабочусь, чтобы вы стали обедом.”

“Договорились,” — вздохнул Лёха.

В любом случае понятно, что ничего лучше им ни при каком раскладе не выторговать.

— Мы уходим, — сказал он доку Линде. — Условия такие…

— Хорошо, — поджала губы она. — Первыми выходят лаборанты и пострадавшие моллюски. Вы за ними. Только после того я отключаю систему. Я иду последней.

— Нет уж, — хмыкнул Лёха. — Вместе так вместе. И приготовьтесь: в сторону корабля придётся бежать очень быстро.

— Да уж понимаю.

Лёха кивнул и через вирт отправил Владимиру основную инфу.

“Надо спешить,” — сказал он.

“Надо спешить”.

Мал в жизни не стал бы ничего возражать по поводу этого утверждения: со станции надо было убираться, и чем скорее, тем лучше.

“Обстановка?”

“Мы идём. С нами моллюски. Заберём их с собой.”

Это ещё что за новости?

“На опыты, что ли? Слушай, ты что, успел трахнуться с Линдой в подсобке, она тебя покусала, и исследовательный зуд передался половым путём? На кой нам эти моллюски?! Что мы с ними делать будем? Устраивать зоопарк? Так мне Бори с Нэллой хватает, за глаза притом. Спасибо, больше не надо!”

“Они не животные, сам же знаешь.”

“Боря с Нэллой? Технически да, но иногда мне кажется…”

“Эта твоя Вика права, ты и правда разошёлся. Моллюски не животные, юморист ты мамкин!”

“Ну так тем более! Ты не можешь просто забирать их и куда-то везти, сам же прекрасно знаешь! По всем законам разумные существа не могут быть куда-то просто так перемещены. И я уверен, уж ты-то понимаешь причины для таких законов.”

Бобр на этот раз ответил не сразу, а через небольшую паузу сбросил внутреннюю вирт-запись.

“Слушай, тут их убьют. Вот, прокрути быстро! И скажи мне, как их тут оставить. Мы оба видели по жизни, как играют в такие игры. Да, им будет тяжело вне родной планеты, но там, по крайней мере, у них будет шанс. Я постараюсь продавить, чтобы они не сгинули навсегда в лаборатории или что-то в этом роде.”

Мал задумчиво хмыкнул.

Пожалуй, ещё полчаса назад он забраковал бы эту идею. Но после погружения в память Владимира ему не хотелось вешать себе на шею ещё и погибший молодняк моллюсков.

“Добро, — ответил он, — тащи уже своих щеночков, милый!”

“Спасибо, мамочка!”

Мал закатил глаза, подавив совершенно неуместную ухмылку.

“Он понравится Деймосу,” — заметил Двадцатый.

“Ага, — вздохнул Мал, — Деймос любит психов и идиотов.”

“А мы что?”

“Ну, дай подумать. Я разговариваю с голосом у себя в голове и без паразита, живущего в моём теле, стал бы овощем и пускал бы слюни на пол. Так что мы с тобой, дорогой мой друг, два в одном!”

“Значит, Деймос дорожит нами в два раза больше,” — тут же незамутнённо обрадовался Двадцатый.

Порой Мал задавался вопросом: действительно ли его сосед по телу так наивен, как любит притворяться? Увы, заглянуть в мысли Двадцатого не представлялось возможным, а сделать однозначные выводы по его поведению Мал так и не смог, несмотря на годы и годы попыток. В одних вопросах Двадцатый вёл себя, как ребёнок пяти лет от роду, в других — как умудрённое существо. Что из этого маска и есть ли она вообще, Мал не знал по сей день.

Что же, по крайней мере, он неплохо справлялся с работой Владимира: все, кто должен был быть спасён, худо-бедно двигались в сторону корабля.

Вика: “Шеф, моллюски оставляют станцию! Удалось договориться о чём-то?”

Владимир: “Да, мы срочно улетаем, РВП — пять минут. С нами будет несколько моллюсков. Что там с нашей токсичной формой жизни, кстати? Джереми успешно пережил ксенопроцедуры? Его не съели?”

Вика: “Шеф, Джер успешно подтвердил свою токсичность. И да, он жив, если что. Правда, возможно, мутирует теперь в зелёное существо, которое будет изредка кричать что-то вроде “Джер ломать!”

Мал почти помимо воли поморщился.

Владимир: “Если бы спонтанные мутации работали так, то многое в этой жизни было бы намного проще. Но взрослый человек не может стать объектом настолько контролируемой, направленной мутации.”

Он мог бы жить нормальной жизнью, например. Нет, он очень любил Двадцатого и едва ли от него отказался бы. Но предпочёл бы знать, что может существовать и без него. Право выбора в целом на удивление важная штука..

Вика: “О! Вот теперь узнаю ваше чувство юмора. Точнее, его отсутвие.”

Мал улыбнулся.

Да, старая и совсем не смешная шутка, которую понимает в полной мере только он один.

Борис: “Где вы копаетесь? Моллюски взломали поле, окружили корабль! Нам надо улетать прямо сейчас, пока есть возможность!”

Бобр: “Мы идём. Не ссы, они не тронут. Как минимум пока.”

Борис: “Откуда такая уверенность?”

Бобр: “Я отправил тебе инфу, просмотри. Если коротко, то контакт окончательно сорвался, надо уносить ноги.”

Вика: “Да ладно, а то мы не заметили, что контакт сорвался. Вот уж спасибо, Кэп!”

Линда: “Всё сложнее, чем ты думаешь. Мы с самого начала шли по неверному пути.”

Борис: “Я кое-что понял.”

Рик: “Неужели этот день наступил?”

Вика: “Скажи?”

Борис: “В частности я понял, почему эта миссия провалилась.”