— Тебе принести обед?

Молчит, вижу, что одеяло мокрое от молочного коктейля. Достаю из комода чистое постельное белье. Сдираю с него одеяло, он рычит. Быстро меняю пододеяльник и укрываю его.

— Что ты за женщина такая? — произносит он устало. — Ты ведь меня ненавидишь и сейчас здесь, чтобы отомстить?

— Нет.

— Хватит ломать комедию. В прошлый раз ты не хотела меня прощать.

Я улыбаюсь и приседаю на край кровати.

— А ведь ты прав. Не могла и не хотела. Но ты меня научил видеть в плохом человеке красоту, — я чувствую, что он смотрит на меня и не верит. — Я ведь не любила свою внешность, я себе не нравилась, была вечно недовольной, оскорбляла себя и насмехалась над другими. Но ты меня научил любви к себе, доказал, что простив ошибки человека, можно избавиться от груза плохих мыслей.

— Неправда. Я тебя этому не учил.

Я смотрю на него.

— Да не учил. Я открыла это для себя, находясь рядом с тобой. Ты был со мной добр, терпелив, нежен, внимателен. Теперь я хочу ответить тебе тем же.

Раинер качает головой.

— Я помню наше знакомство, нашу первую встречу и то, как мы тут лежали. Ты был самим собой, а сейчас ты хочешь казаться монстром, потому что чувствуешь себя беспомощным.

— Прекрати. Я не верю тебе…

— Если кто и виноват, то только Марк.

— Я не такой. Ты не знаешь мой характер. Это была игра на соблазнение с первого сообщения. Я просто хотел тебя затащить в постель.

Я снова влепляю ему оплеуху. Он зло смеется. Вот она горькая правда. Он просто хотел меня соблазнить. Хочется разрыдаться, послать его к чертям собачьим и больше его не видеть. Но что-то меня сдерживает и тушит вспышки злости. Я будто чувствую, что многое зависит от меня, я ему нужна, только ему не хватает смелости в этом признаться.

— Ладно, — встаю и оттягиваю подол платья. — Раз ты не хочешь кушать, я пойду поем. А тебе…, — подхожу к столу беру книгу и бросаю ему под руку. — Учись.

— А может лучше, ты мне пососешь?

— Будь послушным мальчиком и может быть, я приглашу эту белобрысую дылду. Слышала она хорошая членососка.

Раинер хохочет, хватается за ребра и морщится от боли.

Мы с Джози обедаем за столом на кухне.

— Вы так громко кричали друг на друга. Прямо как я со своим мужем до развода.

— Он будет мне еще руки целовать и вымаливать прощения.

— А ты боевая.

— Сама не верю, что терплю его, но чувствую, что так лучше.

— Да, с его родителями никакой моральной поддержки. Ты молодец, что не сдаешься и терпишь его вспышки психоза. На его месте я бы тоже расклеилась.

Она права. Его бесит собственная беспомощность, вина за аварию и ему не хочется, чтобы его видели в таком состоянии. Особенно я.

В гостиной сажусь за уроки, но никак не могу сосредоточиться. Проверяю Раинера. Спит. Забираю у него книгу и кладу на столик. Долго смотрю на него. С этой бородой он совсем другой. Завтра воскресенье. Нужно его обязательно будет побрить.

Вечером он снова с психом ужинает. Но на этот раз все съедает и принимает лекарства. Я помогаю ему перебраться в гостиную и сесть на диван. Пока он смотрит телевизор, я делаю домашнюю работу.

— Уже семь часов. Останешься у меня? — говорит он как можно мягче.

— А ты этого хочешь? — спрашиваю, не поднимая глаз от книги.

— Ты теперь моя сиделка.

Пожимаю плечами. Сегодня можно, а завтра вечером нужно вернуться.

— Все что ты говорила правда? Ты меня прощаешь?

— Я не разбрасываюсь как ты словами.

— И ты хочешь, чтобы мы остались друзьями?

Закрываю книгу и убираю ее в сумку.

— Да, только друзьями.

Он со свистом набирает в грудь воздух и хмурится. Я помогаю ему вернуться в спальню и лечь в кровать. Заботливо его накрываю, он избегает моего взгляда. Мне страшно хочется к нему прикоснуться. Любовь из сердца я не могу взять и вырвать. Сначала я боялась в него влюбиться, а теперь с болью хочу разлюбить. Я не могу смотреть на него как на друга или на лжеца и предателя, перед глазами все еще мой любимый и нежный Раинер.

— Завтра я приведу тебя в порядок. Эта борода тебе не к лицу.

Он молчит, закрывает глаза, и я понимаю, что мы достаточно сегодня сказали друг другу. Я ухожу в спальню, ту что для меня выделила Марго. Кровать хоть и узкая, но удобная. Стараюсь настроиться на сон, глаза жгут слезы обиды и отчаяния. Не хочу его любить.

С раннего утра я уже на ногах. Завтракаю с Джози, она готовит отдельно для Раинера. Каша с фруктами, кофе, круассаны, жидкий шоколад. Отношу поднос в спальню. Раинер еще спит. Включаю музыку в колонках. Раинер швыряет в меня подушку и приказывает убраться к черту. Я смеюсь и принимаюсь делать уборку в его комнате и ванной. Он приподнимается и берется за завтрак. Когда я заканчиваю с влажной уборкой, он уже успел доковылять до ванной. Там я его и ловлю за чисткой зубов.

— Отлично пока ты тут, я побрею тебя.

Полоскает рот и утирает губы.

— Я сам это могу сделать.

— Не вредничай. Я сидела смирно, пока ты ковырялся у меня в зубах, теперь моя очередь.

— Решила поиздеваться?

— Раинер, заткнись.

Я приказываю ему сесть на стул, помогаю снять майку и швыряю ее в корзину с бельем.

— Повязку не надо менять?

— Завтра приедет врач, пусть сам меняет.

— Нужно бы принять душ.

Я подкатываю его к ванной и заставляю его откинуть голову. Беру душ и хорошенько намыливаю ему голову. Он пыхтит как паровоз. Я начинаю его передразнивать.

— Ничего, ничего, придет мой час издеваться.

— Я же любя.

Промываю ему волосы и высушиваю полотенцем. У зеркала я его причесываю, сначала назад, как он это обычно делал, затем на один бок, потом на другой, вперед, снова назад и каждый раз я давала ему любоваться собой. Он сидел с каменным лицом и стрелял в меня глазами.

— Хватит издеваться, — не выдерживает он.

С улыбкой зачесываю ему все волосы назад. Беру пену для бритья.

— Тебя наголо или модельную.

— Я тебя сейчас прямо тут поимею. Дай сюда.

— Нет. Где бритва?

— В первом ящике справа.

Достаю «супер» бритву с тремя лезвиями.

— Ого, а десять есть? Десятая, наверное, кости полирует?

Он улыбается. Я хорошенько смазываю его пеной, а сама едва сдерживаю смех. Беру бритву и начинаю от висков. Разобравшись с одной щекой, перехожу на другую.

— И где ты этому научилась?

— Ноги каждую неделю брею.

— Да и не только ноги.

Я прищуриваюсь.

— Помолчи лучше у меня острая бритва в руке.

— Дай сюда, с шеей я сам справлюсь.

Он отбирает у меня бритву и быстрыми четкими движениями заканчивает процедуру. Я протираю кожу полотенцем и смазываю гелем пахнувшим, так же как и его духи.

— Вот такой ты мне больше нравишься.

Раинер изгибает бровь и требует откатить его к кровати. Пока он берется за книги, я забрасываю все его вещи в машинку.

— Где твои футболки?

— В гардеробной.

Достаю ему чистую черную футболку и помогаю надеть.

— Спасибо, — буркает он.

— Тебе еще что-нибудь нужно?

— Нет.

— Тогда я после обеда поеду домой.

Он кивает. Собираю на балконе его чистую одежду и иду гладить. Кстати, кто ему делает уборку в доме? Может, приходящие уборщицы? Через час Джози зовет меня обедать.

— Кушать хочешь? Может, в этот раз сядешь за стол? — спрашиваю Раинера.

— Пока не хочу, — он что-то печатает в ноутбуке. Я оставляю его и прохожу на кухню. В этот раз Джози приготовила утку по-пекински. Мясо сочное, нежное, мягкое, ароматное. Грех отказываться от такого вкусного обеда. Снова захожу к Раинеру.

— Точно не хочешь? А может тебя с вилочки покормить?

— Я же сказал ничего не хочу.

— Решил сесть на диету?

— Да, — рявкает он. Паразит вредный. Собираю его выглаженные рубашки, футболки и брюки. Слышу за спиной тяжелые шаги. Оглядываюсь. Высокий мужчина двадцати трех или четырех с игривой улыбкой на губах оценивающе смотрит на меня, держа руки в карманах черных брюк. — Добрый день.