— Почти до дна. — тётя повертела между пальцев небольшой треугольник золотого цвета.

Я знал, что золото в остальном мире ценится очень дорого, но только благодаря своим свойствам. Оно может аккумулировать очень много магической энергии. Другое дело что его было мало.

— Что это? — я нахмурился, попытался объяснить: — Сначала во все стороны, потом собралось, и вверх…

Показал жестами — сжал в кулак руку, а потом резко разжал и поднял вверх, показывая, как всё вокруг схлопнулось а потом наоборот куда-то рвануло.

— Эх Тошка, ничего ты не знаешь, в твоём возрасте одарённые дети в Империи уже знают своё направление развития. — она похлопала меня по плечу. — Они уже управляют силой — расходуют её, накапливают, вновь расходуют, тренируют свой энергоскелет.

— Так научили бы меня… — обиженно буркнул.

Очень мне не хотелось оказаться в Империи этаким умственно-отсталым в плане магии.

— Я не могу, Тош. — она приобняла меня за плечи и потянула к вагону. — У аристократов есть деньги чтобы нанять специалиста, который определит как лучше развиваться ребёнку. У простонародных, если родился одарённый, есть возможность обратится в университеты, академии и училища — там тоже могут помочь. Конечно, не так точно, как грамотный и занимающийся обучением магии всю жизнь человек, но тоже примерно определят вектор, не испортят ауру. А я просто старый маг, Боги знают с каким стандартным потенциалом, и я не имею права даже пытаться научить тебя. Ведь если что-то пойдёт не так — изменения в твоём энергоскелете будут необратимы. Я даже не могла понять, что ты у нас универсал — вот уж дура старая, хотя сама ведь…

Она вздохнула, не договорив, и проводила меня ко входу. Сама же посмотрела в небо, и когда паротяг подал гудок, быстро запрыгнула в вагон.

Внутри оказалось тепло, и на входе я обнаружил совершенно знакомую для себя картину, которая снова заставила голову разболеться. После тамбура, за порогом, справа висела на стене небольшая стальная бочка. Я даже заглянул под неё и увидел несколько горящих красным рун — они грели воду внутри. На бочонке так же имелся краник, а рядом на небольшом столике стояли кружки.

Я вздохнул, перебирая камешек в кармане, и двинулся дальше.

Пассажирские места тоже походили на то, что я уже когда-то видел. Единственное отличие — они все были двухместные. С хорошими большими диванчиками, на которых было удобно как сидеть, так и лежать. Так же внутри знакомо располагался небольшой столик, аккурат между этими диванчиками. Всего я насчитал шесть «купе», все закрывались на двери-гармошки. В каждом несколько «лампочек» — какие-то магические аналоги-стекляшки. Лиска дотронулась до пары, и они тут же полопались, треснув в нескольких местах. Девушка села и положив ногу на ногу сказала покровительственно и пренебрежительно:

— Анстра…(1)

(1 — проклятое искусство — высокий слог)

В конце вагона я наткнулся на настоящее сокровище. Даже когда увидел, не сразу поверил. Что уж там, пришлось забыть о боли в голове и камень тоже не стал дёргать. Открыл и закрыл дверь несколько раз и то, что я увидел — никуда не исчезло. Это было настоящим чудом. Это был — УНИТАЗ!

Самый настоящий унитаз, правда коричневый. Я осторожно потрогал его снизу, забыв о брезгливости, и понял, что он из металла. В общем, всё как полагается для поезда, или как его тут называют — паротяга. Рядом обнаружилось второе чудо — рукомойник с двумя краниками. Когда я повернул оба вентиля то вода пошла из крана и была чуть тёплой. Быстро определив, что на правом вентиле нарисован огонёк — я понял, что это горячая вода. Второй же вентиль вообще никак не обозначался.

Помыв руки с мыльным порошком, я вышел из туалета с самым хорошим настроением за всё последнее время и зашёл в купе к матери.

— Слушай, а если в Империи нет лейки из которой идёт горячая вода и ей можно мыться — я ведь могу это изобрести? — слова «душ» в привычном его понимании я в памяти своей не нашёл.

Говорили северяне и имперцы на одном языке, и или я просто не знал этого слова потому, что у нас нет никаких «душей». Или у имперцев просто нет душа, и я бы мог озолотиться, изобретя такую модную новинку. Мать резко закрыла дверь, посерьёзнела, сказала тихо и строго:

— Слушай меня внимательно — это очень важно. — она приблизилась ко мне близко, почти нос к носу. — Ничего не изобретай. Я тоже помню многое из прошлых жизней и понимаю о чём ты говоришь. Но если варвар с Севера начнёт методично изобретать всё подряд — это заставит особую службу задуматься. Тебя выпотрошат и узнают всё. А когда станет ясно что ты и правда веришь, что всё это помнишь из прошлой жизни — тебя выпотрошат второй раз чтобы получить всё что ты знаешь.

— Но лейку то можно «изобрести», ничего же не будет с одной лейки. — обиженно посмотрел на неё.

— Тош, иногда ты умный мальчик, а иногда просто какой-то… — она вздохнула обречённо. — Из-за одной лейки ничего не будет, но лучше подумай какие «изобретения» были бы для тебя самыми полезными. И вот их и «изобретай» и не больше одного двух. Без твоей лейки с горячей водой ты проживёшь как-то. Возможно, есть какие-то другие вещи, которые могут упростить или спасти тебе жизнь в будущем?

Паротяг всё набирал ход, а я сидел и смотрел в окно. Рядом с одним рельсом, по которому мы ехали, появился второй. Снег шёл всё сильнее, а мы двигались пока ещё по границе Севера.

— Не обижайся, просто подумай об этом, и не привлекай к себе внимание. — мать села рядом. — А в Империи есть штука гораздо лучше твоей лейки, называется — дождь. Тебе понравится, уверяю.

Речь явно шла не об обычном дожде, а каком-то «домашнем дожде». Так что я примерно представил о чём говорила мать, и успокоился. Всё лучше, чем мыться обливаясь ковшиком.

«А ведь до недавнего времени меня это вполне устраивало.» — подумал я, усмехнувшись про себя.

Девушки собрались втроём в одном купе, мать ушла к Агле в другое, а я остался один. Поэтому спокойно снял крутку, оставшись в одной рубашке, завернул её на манер подушки и положил под голову. Если заняться нечем — лучше просто вздремнуть, тем более денёк сегодня был тот ещё.

— Тош, да проснись ты, лежебока! — меня кто-то толкал.

— Какой проснись, я только глаза закрыл! — недовольно щурясь, посмотрел на Лиску.

Подруга меня шлёпнула по уху, получилось больно и я вскрикнул, схватился за несчастный орган. Поморщился, посмотрел на неё одним глазком, спросил:

— Сколько я проспал?

— Пять часов.

Я увидел заплечный мешок матери под столиком, покопался в боковом кармане и достал фляжку с грибным отваром. Отхлебнул — сразу полегчало. В прошлой жизни никогда не курил и не особо не злоупотреблял алкоголем. Всегда удивлялся людям, которые это делали, а тут вот оно как — прямо тянет меня на местную дурную привычку.

— Поезд стоит. — сделал вывод я, смотря на жидкость внутри фляги и понимая, что она почти не двигается в такт размеренному продвижению состава.

— Какой ты…Наблюдательный. — поджала губы Лиска.

— Мы приехали?

— Какой ты…Не сообразительный. — ещё сильнее поджала она губы, помолчала, и не выдержав сказала: — Мы уже на территории Империи, к нам цепляют ещё вагонов, мы на станции в городе и можем сходить посмотреть!

Я почувствовал, что она внутри вся в нетерпении и прямо-таки светится от того, что сможет увидеть что-то новое. А ещё говорила, что никуда она не хочет и Севера ей достаточно. Ага, конечно, вон как глаза горят.

Я подумал, что это хорошо. Лиска хоть и не дружила особо с дочерью главы клана Адор, но она её знала. Они даже ходили за стену вместе, кажется один раз, и всё равно не смогли найти общий язык. Я думал одно время что это из-за меня. Девушки на Севере меня не очень жаловали, и вполне может быть что суровая и массивная Делга сказала Лиске что-то вроде:

— Чего ты возишься с этой размазнёй!

И девушку понесло.