— А что с некросом? Он лежит себе в замке и никого не трогает, даже не выйдет никуда.

— Детская травма, — шепнул, оглядываясь, казначей. — Говорят, что много лет назад на тогда еще принца какой-то некрос покусился… Но мой отец имел свое мнение, что некрос просто спал, а его величество принял его за труп, ну а некрос взял и вдруг глаза открыл, еще и слова нелицеприятные сказал. Потому что его величество имел смелость ковырять пальцем в его глазнице…

— Все так и было?!

— Не было, конечно, и мой отец отправился на плаху, естественно, за растрату. И даже если его величество согласится на твое предложение, ее высочество… — безразлично пожал плечами казначей и уже собрался уходить, но я вцепилась в рукав его куртки.

— А можно мне с ее высочеством поговорить о своем, о женском?

Вот так я проскользнула в «комнату» невесты, на самом деле это был угол в шатре. Сестра короля на меня посмотрела так, как будто я ее место занять решила! Хотя… а что, да, решила, Хьюберт мне как-то больше нужен, мне этот замок уже по душе пришелся. Впрочем, стоять и молчать было глупо, так что зашла я с козырей:

— Ну зачем тебе он нужен? Ну кроме галочки?.. Он же ест много, пьет и храпит. Поговорить с ним, может, и есть о чем, но готовься слушать все время, он же слова сказать не даст по собственной воле. Проснешься в одно утро — а кровать пуста, потому что позвал его рыцарский долг или как там очередная пирушка будет называться…

— Да что ты понимаешь?! Думаешь, так просто найти любовника, когда ты — ее высочество? — фыркнула дама. — А Хью, он милый и моется! И одежду меняет! Если он так…

— Э?.. — и тут я поняла, что да, одежды у Хьюберта больше чем у меня, всегда запасная рубаха. Даже специальная расчесочка для бородки есть. Черт, Хьюберт, не мог ты быть большим неряхой, а?

— Но это же не значит, что на нем жениться… то есть за него замуж выходить надо! — всплеснула я руками и пошла ва-банк: — А если я скажу, что мы можем договориться?..

Никогда толком не умела давать взятки, но тут уж пришлось раскошелиться. И когда взъерошенный, но все-таки при доспехе и в шлеме Хьюберт выполз из укрытия, сцена уже была готова. За сценой маячил Хлодвиг.

— Наш рыцарь, доблестный и смелый муж, Хьюберт Захария Ртишвельский, — громогласно объявил король, красивым жестом подманив Хьюберта к себе, тот дернулся, но убежать не посмел, даже приосанился. Только глаза у него стали совсем круглыми, когда он сначала унюхал, а потом увидел меня. Но король продолжал: — Совершил невозможное!..

М-да, это я как раз совершила невозможное. И это вовсе не о моем спасении от дракона или добычи его шкуры шла речь, а о том, как я торговалась с королем. Уж вот где начинка отличалась от обертки. Хотя стало понятно, отчего король так Хьюберту благоволит. Рыбак рыбака, как говорится. В общем, торговался его величество так, как будто мы на базаре где-то в Каире, то есть до последней чешуйки. В ход пошли и угрозы, и моральные страдания, и выпученные глаза, и шараханье о стол кулаком, и даже жалобы на растрату, бедность и почесуху. Как будто это меня могло остановить?! Просто мне-то отступать было некуда, я заявила, что шкуры у меня гораздо больше, чем ее в реальности было. Так что в итоге все равно сошлись на том количестве, которое я принесла. Ну, может, я себе кусочек крошечный оставила… так, на память.

— Сразился с ужасным гадом и посвятил этот подвиг своей Прекрасной даме!

Прекрасная дама появилась во всеоружии, то есть в блеске драгоценностей и с декольте. Хьюберт стал бледнеть, дама усмехнулась и демонстративно облизала алые губы, но так, в меру, чтобы не напугать резвого уже не жениха. Я мысленно вздохнула, поскольку ладно — с королем расплатиться за Хьюберта удалось шкурой дракона, легко пришла, легко ушла. Но вот с ее высочеством мне придется повозиться. Ну где видано: не просто достать ей рыцаря, а еще обучить его, чтобы в носу не ковырялся, зад не чесал у всех на виду, еще и пару-тройку стихов мог воспроизвести, чтобы настроить даму на романтический лад. На крайний случай всегда можно было взять Хьюберта, конечно, и напоить до состояния «не было ничего», но отпускать его далеко от себя не хотелось — вдруг сбежит и замок еще профукает.

— В честь этого подвига я дарую землям под рукой нашего доблестного рыцаря… кхем, торговые льготы на срок в десять лет, а также право проводить большую ярмарку, — уже не так громко продолжил король, но под конец речи снова поднял голос: — Подойди же, мой дорогой друг, рыцарь Ртишвельский, дай лицезреть тебя и возвысить! Этот день стал днем твоего триумфа. Я даю тебе, мой друг, титул Драконоборца! Теперь я и мое королевство уверены, что мы под твоей доблестной защитой! А оруженосцу твоему… быть кандидатом в рыцари. Виват!

И как только Хьюберт не сбежал, я не знаю, но перекосило его знатно. С одной стороны, какие-то привилегии и возвращение в круг самых крутых здешних перцев, а с другой… Мало ли, какие-то еще драконы могут появиться! И мне достался прямо-таки испепеляющий взгляд. Да только я такого не просила, точнее, я за Хьюберта, кроме как женитьбы его и земель, не торговалась. Все остальное — не моя проблема, так сказать. Хотел быть победителем дракона — пожалуйста, кушай, не обляпайся.

Пока Хьюберту наминали бока — кто из зависти, кто из радости за коллегу, даже хорошо, что он доспех-то надел, король показывал шкуру дракона всему народу — приближенному кругу, народ-то толкался за охраной. Вот тут мне и можно было расслабиться, но где уж там!

— Ты мне обещала! Роста высокого, чтобы вид имел достойный и чтобы пах мылом, — это сначала сестра короля меня поймала. Вот зараза, Хьюберту и поручу, чтобы он свахой побыл, если сам не хочет жениться.

Потом на меня напал Хлодвиг. Руками обхватил, вверх подкинул, да так, что у меня голова закружилась, совсем укатали бедную меня все эти горки.

— Слава! И честь рыцарскую не уронили, и земли родовые сохранили!..

— И все благодаря мне, да? — это я многозначительно так бровями дернула. На что Хлодвиг прямо-таки мне поклонился, то есть голову чуть склонил, мол, готов огород копать, замки строить, коров пасти… Подспудно чуяла я, что этой его покорности хватит на месяц, может, на два, но с другой стороны, эх, где наша не пропадала. Уж что, а торговые льготы я отличные отвоевала. И ярмарка! Ох, какая это будет ярмарка! Вот только работы непочатый край организовался, надо все успеть — и под посевы землю расчистить, и отдельные помещения отвести под переработку молока, овощей и… да мало ли, что мне в голову придет. Если поднатужусь, то из моего — ладно, нашего общего — замка во все стороны пойдет сельскохозяйственная и промышленная революция. Насчет станков я, увы, не вспомню, но найдутся и здесь умельцы, которые мои намеки превратят в действующие изобретения!..

Только бы помыться раз десять, чтобы запах выветрился, с горячей водой и мылом. И свежую одежду бы мне. А потом можно и за план действий взяться…

— Значит, пока еще не рыцарь… — это рядом со мной колыхнулось пространство, все вокруг замерли, и только Ахринель чистил перышки.

— Только тебя здесь не хватало! — я с трудом удержала себя на месте, чтобы не броситься и не придушить эту сволочь. А погасила порыв, потому что знала, что мои потуги этому нечто по боку. На что Ахринель — вот точно мысли же читал — мерзко захихикал:

— Ладно, живи пока, у меня сейчас более интересный объект для наблюдения есть, — обнадежил он меня вдруг, правда, прищурившись, добавил: — Или ты еще что-то хочешь пожелать?

— Чур меня! — отпрыгнула я от этого «джинна» на метра два в сторону. Тот снова захохотал и испарился. Все вокруг пришло в движение, вернулись крики и шум.

А я утерла мгновенно выступивший холодный пот и вернулась к своим планам. Правда, оборачивалась еще пару раз на то место, где был Ахринель. Но действительно, к дракону такое исполнение желаний, я лучше своими руками все сделаю — и хозяйство, и рыцарство, и жизнь свою новую — и качественнее, и вернее выйдет!