— Не надо дракона! Пусть убивает!

Да, «зеленых» тут нет, а как бы они были кстати… Я похлопала Принца по шее:

— Все, мы сворачиваемся. Они тут проведут голосование, разберутся, если что, потом придут и скажут, что нарешали. А у тебя там, мастер, работа стоит. Канава сама себя не выроет. Лопатой махать — не мечом, не хочется, а придется. Не можешь — научим, не хочешь — заставим, пошли, пошли, нечего тут глазеть. А то вон, отправлю старосту стражу искать, будет тебе вместо дракона брачное ложе. М?

Но староста уже и сам подошел к нам, тем более что крестьяне начали неспешно меситься — голосование у них проходило своеобразно, но бескровно.

— Тебе чего, староста? — повернулся к нему Хьюберт. — Доспехи мне, коню тоже, телегу с припасами, — он подумал, — и оруженосцу моему коня.

Ах ты заинька, и про меня не забыл! Ну уж нет, и тут я вспомнила Ахринеля: рыцарем я, конечно, может, и стану… Буквально на пару секунд, а потом останутся от меня рожки да ножки. В точности как он и говорил.

— Я пас, — сказала я. — Скажи, Гардзей, почему ты против того, чтобы мастер дракона убил?

— Я его вообще-то не спрашиваю! — очнулся Хьюберт. Глаза выпучил, только что дым из ноздрей не пустил.

— Я спрашиваю! — а у меня голос был громче. — И он местный, ему лучше знать. Говори, староста.

— Ну так, это, — промямлил Гардзей. Ему и напрямую с Хьюбертом ругаться не улыбалось, и менять ничего не хотелось, а почему? — Кормак, булочник, прав, этот дракон уже нам знакомый, жрет немного, других драконов гоняет, так, залетят иногда, ну так это же мелочи. И того, — прибавил он и на всякий случай отошел от Хьюберта на полшага, — что его милость дракона убьет, то еще как повернется, скорее-то наоборот…

— Я смерти не боюсь! — заявил Хьюберт.

— Помолчи пока, — велела я. — Дальше что, староста?

— А что дальше? — пожал он плечами. — Ты сама посуди: этого дракона нет, разбойники сразу набегут, пока новые драконы не появились, появятся новые — тоже ничего хорошего, ну и земли-то эти, если господина того, в казну опять отойдут. Налоги с нас за сколько веков потребуют. А потом — поди пойми, кому это все достанется. Хорошо если вот такому же горлопану…

— Но-но! — запротестовал Хьюберт.

— Тихо сиди! И что?

— Как что? — ужаснулся Гардзей. — А если картежник? А если земли продаст? А нам чего делать, работать-то где? А если вон, как в соседнем селе, вместо привычных-то брюкв и гофортов велит чего насажать, что и расти не будет? Это у нас все хорошо, все налажено, а я староста, мне перед людьми отвечать. Я против.

— Понятно, — кивнула я и пнула Хьюберта локтем в голень. — Слышал? Народ не согласен с твоим решением. Его и так все устраивает, а меня нет, напоминаю, канава еще и близко не вырыта.

Сторонники драконьего гнета тем временем одерживали верх. Противников они уже оттеснили, половина переметнулась на сторону драконопоклонников, так что у меня возникло закономерное предположение: сейчас разберутся с односельчанами и примутся за нас. То-то Хьюберта с хлебом-солью тут не встречали…

— Не позорь меня, женщина! — приосанился Хьюберт. Нас против него было двое — я и Гардзей, а грозило стать еще больше, впрочем, Хьюберту было плевать. Но шанс переубедить его у меня пока оставался — сапог, если бы не, чтоб ему в гробу вертеться, Хлодвиг.

Он обождал, пока опасность огрести от крестьян минует, и теперь терся возле нас и довольно подхихикивал. Солнце блестело на его лысине.

— Не посрамил, не подвел! — заявил он. — Могу гордиться потомком! Достоен! — И тут же обернулся ко мне: — Рыцарь с сохой? Унижение-то какое!

Ах ты нечисть! Жрать, значит, горазд, а работать — унижение?

— Не слушай ты его, — я еще раз пнула Хьюберта, — у него от зелий и тоски за четыреста лет крыша поехала. Труд почетен и…

Да, Гардзей-то, конечно, моим словам закивал, и кузнец уже возник у Принца за задней частью — я бы на месте Хьюберта ноги сделала, но, как и положено любому рыцарю, Хьюберт слушал не голос разума, а многочисленные голоса в своей голове. В мечтах он уже тряс драконьей башкой перед королем и претендовал если не на расширение владений — потому что до такого он в жизни не догадается, — то хотя бы на отмену решения его женить. Тьфу. Знала бы, что так кончится, я бы его связала и приволокла королю.

— Денег мне собери, коня и провизию, — величественно объявил Хьюберт старосте и через плечо бросил кузнецу: — Доспехи мне к завтрашнему утру!

Он тронул Принца, я, растерянно оглянувшись на старосту, кузнеца и остальных крестьян, поплелась следом. Хлодвиг за нами. Я смерила его презрительным взглядом, мол, тебя, старый хрыч, я вообще вечером сживу со свету. Ляжешь в гроб, там тебя и замурую и еду буду через дырку совать. Или не буду. Я еще не решила. Внешне я, конечно, была покорна судьбе, но внутри все клокотало от злости.

Для себя я решила: оруженосец я или нет, а на дракона с Хьюбертом не пойду. Он животное! Я против. В смысле — дракон животное, но и Хьюберт тот еще козел.

— Там у нас канава не вырыта, — в который раз напомнила я, скрипя зубами. Была бы у меня в руках лопата — Хьюберт до замка бы не доехал. Живой, по крайней мере, и целый. — У тебя впереди вся ночь, чтобы расширить ее и углубить. Как раз по твоему росту и на полтора роста вглубь. Да-да, ты правильно догадался, чего рожу кривишь?

Ну да, выкопал себе могилу словесно — так и физически не отставай.

Мне стоило взять с собой Гардзея. Но я не подумала, что мне понадобятся поддержка и опора, хотя бы и в виде обычного деревенского старосты с вилами, и осталась один на один с двумя двинутыми на величии рыцарями.

Хьюберт сначала молчал, потом, видимо, поняв, что он на Принце всяко успеет удрать из зоны досягаемости сапога, пока я его еще снимать буду, воодушевился и начал рассказывать, как лихо он завалит дракона. Хлодвиг поддакивал. Замечу, что дельные советы он потомку не давал, зато подзуживал. По версии Хьюберта все выходило просто: вот он находит дракона — где? — вот он вызывает его на бой — что? — и вот уже триумфатором возвращается на деревенскую площадь. Просто отличный план, победоносный на бумажке, так сказать. Детали Хьюберт тактично опустил.

Я шла и наставляла себе синяки на лбу. Ладонь прикладывать было уже лень.

— Где ты его найдешь, дракона этого? — не выдержала я. — Ты знаешь, где у него гнездо?

— Выслежу, — отмахнулся Хьюберт. Естественно, это же почти как магазин на «Гугл Мэпс» найти.

— Каким образом? Он еще недели две тут может не появиться!

— Ну две недели — это ты, положим, загнула, Ликс, — промурчал Хлодвиг. — Дня три еще, может, четыре, и проголодается да прилетит.

— Допустим. Вот лежит дракон… где, кстати, он лежит?

Хлодвиг посверкал лысиной.

— А кто его знает? Они обычно в скалах прячутся. Или в замках старых. Главное, чтобы у него убежище было, закрытое со всех сторон. Они в одну какую-то щель — шасть! А если кто приблизится, сразу пламенем.

— О, просто отлично. Огнем — и пепел от бравого рыцаря, — сказала я и подняла вверх палец. Вообще как в пустоту, надо срочно наращивать навыки красноречия. Очень не хочется еще и от меня пепел.

Хлодвиг понял, что сморозил что-то не то, потому что Хьюберт остановил коня и посмотрел на нас обоих. С подозрением таким и немного с обидой. Он, дескать, на подвиг собрался, а мы ему всю малину портим своими замечаниями и неуместной критикой. «Сперва добейся» — было написано на его физиономии.

— Что? — спросила я. — Подумать головой до того, как говорить, была не судьба? Ну, у тебя всегда есть шанс снова стать бродячим монахом. Кому ты, собственно говоря, нужен?

А вот теперь я зря это сказала. Хьюберт набычился, ну, у него как обычно, а Хлодвиг мигом вспомнил, что он на что-то способен. Ну или был способен, когда труха не сыпалась.

— Я, когда из замка их выгонял, сначала глифы поставил, а затем мороком выманил и эти самые глифы активировал. Подновлять приходится, а что делать.